Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— Ничего нет лучше для поджаристой корочки у выпечки, — согласилась миссис Баг. Она привстала на цыпочки, ревниво следя, как я разливаю жир из кастрюли в два больших глиняных кувшина — один для кухни, второй для моей хирургии.

— На Хогманай [125]у нас будет прекрасный пирог из оленины, — сказала она, прикрыв глаза от предвкушения. — И хаггис, и суп из оленьей голени, и овсянка… и большой пирог с изюмом, джемом и взбитыми сливками на сладкое!

— Замечательно, — пробормотала я. Мои собственные планы относительно гусиного жира включали мазь из сарсапарели и паслена для ожогов и потертостей, ментоловые мази от заложенного носа и воспаления бронхов, и что-нибудь успокаивающее и приятно пахнущее против детской сыпи — лучше с лавандой и растертыми листьями бальзамина.

Я мельком оглянулась в поисках Джемми; он стал ползать всего несколько дней назад, но уже мог развивать удивительно большую скорость, особенно если никто не смотрел. Однако сейчас он мирно сидел в углу, с увлечением грызя деревянную лошадку, которую ему в качестве рождественского подарка вырезал Джейми.

Будучи христианами, а многие из них католиками, горные шотландцы, тем не менее, рассматривали рождество как религиозный обряд, а не как основной праздник. Имея очень мало священников любого толка, они проводили его как обычное воскресенье, хотя с обильной едой и с обменом маленькими подарками. Моим подарком от Джейми была большая деревянная ложка, которой я сейчас пользовалась, с ручкой, вырезанной в виде листа мяты. Я подарила ему новую рубашку с кружевами под горловиной для торжественных случаев; его старая рубашка износилась почти до дыр.

Проявив предусмотрительность, миссис Баг, Брианна, Марсали, Лиззи и я изготовили огромное количество ирисок, которые мы распределили в качестве рождественских подарков все детям, находящимся в пределах слышимости. Как бы конфеты ни повлияли на их зубы, они имели одно благоприятное для нас воздействие — рты детей были склеены на долгий период, и взрослые насладились довольно мирным рождеством. Даже разговорчивый Герман издавал только мелодичное бульканье.

Однако Хогманай — это совершенно другое дело. Бог знает, из каких языческих глубин возник этот шотландский новогодний праздник, но он отмечался с большим размахом, и потому я спешила приготовить как можно больше лекарственных средств, а Джейми отправился к ручью виски выяснить, в каких бочонках виски достаточно настоялся, чтобы не отравить им людей.

После того, как жир был выбран, на дне кастрюли осталось достаточно темного бульона с кусочками кожи и мяса. Я видела, как миссис Баг смотрела на него, предвкушая какой соус сделает из этого бульона.

— Половину, — сурово произнесла я и потянулась за очередным кувшином.

Она не стала спорить, просто пожала круглыми плечами и откинулась на стуле.

— Что вы собираетесь с ним делать? — спросила она с любопытством, наблюдая, как я обвязываю горло кувшина куском марли. — Жир, да, он нужен для мазей. А бульон полезен для тела с лихорадкой или для живота, это конечно, но он долго не хранится, вы же знаете, — она с предупреждением приподняла редкую бровь на тот случай, если я не знала. — Оставьте его больше, чем на два дня, и он станет синим от плесени.

— Надеюсь, что это так, — сказала я, выливая бульон на марлю. — Я только что заложила с этой целью партию хлеба и хочу посмотреть, будет ли плесень расти на бульоне.

По выражению ее лица я могла видеть — она опасается, что моя мания к гнилой пище расширяется и вскоре может захватить всю кухню. Ее глаза, темные от подозрений, метнулись к ящику для продуктов, потом назад ко мне.

Я опустила голову, скрывая улыбку, и увидела Адсо, который стоял на скамье на задних лапах, положив передние на край стола, и зачаровано следил за моей ложкой.

— О, ты тоже хочешь бульона? — я достала блюдце с полки и заполнила его жидкостью с кусочками гусиного мяса.

— Это из моей половины, — успокоила я миссис Баг, но она энергично затрясла головой.

— Ничего подобного, миссис Фрейзер, — сказала она. — Маленький красавчик за два дня поймал шесть мышей, — она нежно улыбнулась Адсо, который спрыгнул вниз и уничтожал бульон так быстро, как позволял его маленький розовый язычок. — Этот котенок получит все, что захочет у моего очага.

— О, вот как? Великолепно. Может он поохотится в моем хирургическом кабинете?

Нас буквально атаковали полчища мышей, которые с холодами перебрались в дом; они носились вдоль плинтусов не только ночью, но и средь бела дня, выпрыгивали внезапно из буфетов, являясь причиной кратковременных остановок сердца и разбитых тарелок.

— Вообще-то, трудно винить мышей, — заметила миссис Баг, бросив на меня быстрый взгляд. — Они идут туда, где есть пища.

Бульон просочился сквозь марлю, оставив гущу, которую я соскоблила и положила в блюдце Адсо, потом зачерпнула новую порцию бульона.

— Да, — сказала я спокойным голосом, — но мне нужен плесневой грибок. Это лекарство, и я…

— О, да, конечно, — поспешно перебила она меня. — Я знаю это.

В ее голосе не было и оттенка сарказма, что меня удивило. Она поколебалась, потом полезла в просторный карман своей юбки.

— В Отчерлони был один человек; там у нас был дом, у Арча и меня, в деревне. Он был колдуном, этот Джонни Хоулат, и народ боялся его, но ходил к нему. Некоторые днем за травами и другими лечебными средствами, а некоторые по ночам, чтобы купить различные заговоры. Вы знаете, такого сорта людей? — она бросила на меня осторожный взгляд, и я несколько неопределенно кивнула головой.

Я знала подобных людей. Некоторые горские лекари имели дело не только с лечебными средствами, но и с ворожбой, продавая приворотные зелья, средства от бесплодия… заговоры для сглаза. Холодная струйка прокатилась по моей спине, оставив слабое неуютное чувство, будто там проползла улитка.

Я сглотнула, вспомнив маленький пучок тернистых растений, тщательно перевязанный красной и черной нитями. Положенный под мою подушку ревнивой девочкой по имени Лаогера и купленный у ведьмы по имени Джейлис Дункан. Ведьмы, как и я.

Не на это ли намекала миссис Баг? Она задумчиво наблюдала за мной, ее обычная говорливость совершенно исчезла.

— Он был маленьким грязным человечком, этот Джонни Хоулат. У него не было женщин, чтобы ухаживать за ним, и в его избушке страшно воняло, и от него тоже, — она внезапно вздрогнула, несмотря на очаг за ее спиной.

— Люди иногда видели, как он бродил по лесу или на пустошах и ковырялся там в земле. Он находил сдохших животных и забирал домой их кожу, копыта, кости и зубы, чтобы делать из них амулеты. Он носил старую рубаху, и иногда, когда он спускался вниз, люди видели, что под рубахой что-то вздувалось, при этом сквозь ткань сочилась кровь или что-то еще.