Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

Внутри снова раздался смех, на время перекрыв звуки через дорогу. Где Джейми? Я высунулась дальше, и ветер сорвал капюшон, бросая брызги ледяной влаги мне в лицо.

Он был там. Высокая темная фигура медленно брела к загону, поднимая облака белого снега. Что… но тут я поняла, что он шел следом за любовниками, специально шаркая ногами, чтобы стереть их следы.

Внезапно в загоне появилась дыра, когда часть стены из ветвей упала. В нее хлынуло облако пара, а потом появилась лошадь с двумя наездниками и отправилась на запад, сначала рысью, потом галопом. Снег был не глубок, три или четыре дюйма, и копыта лошади оставляли четкий след.

В загоне громко заржала лошадь, потом другая. Внизу раздались звуки тревоги — стуки, крики, бегущие шаги — когда мужчины стали вскакивать со своих постелей. Джейми исчез из вида.

Внезапно из загона стали выскакивать лошади, свалив стену и растаптывая упавшие ветви. Фыркая и взбрыкивая, они с ржанием уносились прочь, вращая глазами и размахивая гривами. Последний конь выскочил из навеса, подняв хвост от удара хлыстом по его крупу.

Джейми отбросил хлыст и нырнул обратно под навес как раз, когда двери дома распахнулись, осветив сцену бледно-желтым светом.

Я воспользовалась шансом сбежать вниз незамеченной. Все были снаружи, даже миссис Браун выбежала, как была, в ночном колпаке. Хирам, сильно пахнущий пивом, пьяно замекал на меня, когда я проходила мимо.

Снаружи вся дорога была полна полуодетых мужчин, бегающих туда-сюда и суматошно размахивающих руками. Я заметила в середине толпы Джейми, который тоже размахивал руками. Среди взволнованных вопросов и комментариев я уловила отдельные слова: «напугали», «пантера?», «проклятие!» и так далее.

После некоторого периода метаний и несвязных высказываний все согласились, что лошади, скорее всего, вернуться сами. Ветер сдувал снег с деревьев сплошной вуалью и залезал ледяными пальцами под одежду.

— Вы останетесь на улице в такую погоду? — довольно разумно спросил Роджер. И мужчины, единодушно решив, что никакой нормальный человек не останется — а лошади, хотя и неразумные, но вполне понимающие твари — стали постепенно расходиться по домам, ворча и дрожа от холода.

Среди последних был Джейми, он повернулся к дому и увидел меня, стоящую на пороге. Его волосы растрепались и в свете, льющемся из открытой двери, горели, словно факел. Он поймал мой взгляд, закатил к небу глаза и приподнял плечи в слабом пожатии.

Я поднесла холодные пальцы к своим губам и послала ему замороженный воздушный поцелуй.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Я слышу не музыку, но звук барабанов

Глава 33

Дома на рождество

— А что сделал бы ты? — спросила Брианна, осторожно поворачиваясь на узкой кровати Вемиссов и утыкаясь подбородком в выемку плеча Роджера.

— С чем?

Находясь в тепле впервые за несколько недель, наполненный до предела обедом миссис Баг и, наконец, достигнув нирваны в постели с женой, Роджер чувствовал себя приятно расслабленным и сонным.

— С Исайей Мортоном и Алисией Браун?

Роджер зевнул, выворачивая челюсть, и глубже закопался в матрац, громко зашелестевший набитой в нем шелухой. Он подумал, что весь дом слышал, чем они занимались, но его это совсем не волновало. Она вымыла голову в честь их возвращения, и теперь волосы волнами лежали на его груди, распространяя глубокий шелковистый свет в тусклом свете очага. Было только за полдень, но ставни в комнате были закрыты, давая приятную иллюзию, что они находятся в маленькой уединенной пещере.

— Я не знаю. Полагаю то же самое, что сделал твой отец, что еще? Твои волосы великолепно пахнут, — он завил ее локон вокруг своего пальца, восхищаясь его мерцанием.

— Спасибо. Я мыла их шампунем, который мама сделала из масла грецкого ореха и ноготков. Но как же бедная жена Исайи из Гранитных водопадов?

— А-а, она? Не мог же Джейми заставить Мортона вернуться к ней, даже если она этого хотела, — сказал он резонно. — И твой отец не стал бы устраивать суматоху с лошадьми, когда они убежали, если бы хотел, чтобы этого человека убили. А Брауны точно убили бы Мортона, а его шкуру прибили бы на двери сарая.

Роджер говорил со знанием дела, помня, как его встретили с оружием в Браунсвилле. Он убрал ее волосы за ухо и, подняв голову, поцеловал ее между бровей. Он мечтал об этом много дней — поцеловать это бледное гладкое место между густыми бровями. Оно походило на крошечный оазис спокойствия среди яркого вызова ее лица. Блеск ее глаз и прямая линия носа были более очаровательны, не говоря уже о подвижных бровях и широком рте, который говорил об ее уме, но они не были мирными. А он после прошедших трех недель был настроен на покой.

Он опустил голову назад на подушку, прослеживая пальцем изгиб ее рыжей брови.

— Я думаю, лучшее, что он мог сделать, это дать молодым любовникам время, чтобы оказаться в безопасности, — сказал он. — И они смогли. К утру снег превратился в грязь, и невозможно было сказать, прошел ли здесь полк медведей, не говоря уже о том, чтобы определить, куда они направились.

Он знал, что говорил — погода внезапно потеплела, снег растаял, и милиционеры вернулись домой в хорошем настроении, но грязные по уши.

Брианна вздохнула; от ее дыхания кожа на его груди покрылась приятными пупырышками. Она подняла голову, всматриваясь в него.

— Что? Я все еще грязный?

Он вымылся, но слишком поспешно, стремясь скорее поесть, но еще больше оказаться с ней в постели.

— Нет. Мне просто нравится, когда у тебя появляется гусиная кожа. Волосы на твоей груди встают, и соски тоже, — она щелкнула пальцем по одному из них, и новая волна пупырышек пробежала по его груди. Он слегка выгнул спину, потом расслабился. Нет, ему нужно спуститься вниз, заняться вечерними хозяйственными делами; он слышал, что Джейми уже вышел.

Время поменять предмет разговора. Он глубоко вздохнул, потом поднял голову от подушки, принюхиваясь к богатому аромату, просачивающемуся сквозь половицы с кухни.

— Что там готовят?

— Гуся. Точнее гусей, целую дюжину.

Ему показалось, что он уловил слабый оттенок сожаления в ее голосе.

— Это прекрасно, — произнес он, лениво проводя рукой по ее спине. Бледно-золотистый цвет покрывал ее спину и плечи там, где на них падал свет от свечи. — По какому случаю? В честь нашего возвращения?

Она подняла голову с его груди и кинула на него взгляд, или как он называл его «Взгляд». С большой буквы.

— В честь рождества, — сказал она.