Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина - Леонид Млечин

На правительство оказывали колоссальное давление губернаторы, военно-промышленный комплекс, крупные производители. Они требовали денег и были уверены, что именно это правительство пойдет им навстречу. И ошиблись. Денег правительство Примакова печатать не стало.

Как выразился один из коллег Примакова: когда становишься министром, нельзя не быть монетаристом. Нельзя раздать денег больше, чем есть в казне. Нельзя давать кредиты, если очевидно, что их не вернут.

Глава правительства и его министры осознали свою ответственность. Одно дело на митинге или с думской трибуны сулить избирателям златые горы. Другое — понять, что от одного неверного шага может пострадать вся страна.

Примаков много лет работал в правительстве и получал всю необходимую информацию. Но только оказавшись в кресле премьер-министра, он увидел, насколько велики проблемы. Он знал, что бюджетники не получают столько денег, сколько им выделено. Но и не предполагал, что они получают так мало.

Открытый, видимый дефицит бюджета — это лишь часть реальности. Проблема не только в том, что в министерство не приходит обещанного бюджетом. Составление бюджета до такой степени не воспринимали всерьез, что туда изначально закладывали лишь малую часть истинных потребностей. Когда это узнаешь, становится ясным масштаб проблемы.

Примаков стал премьер-министром, потому что два его предшественника — Черномырдин с его огромным хозяйственным опытом и Кириенко с явно разумными идеями — не добились поддержки.

Беда в том, что разумная экономическая программа отвергается политическими силами — это произошло с правительством Кириенко. И нужна сильная политическая фигура, чтобы поддержать и попытаться осуществить такую программу.

Глава правительства должен убедить общество и депутатов по собственной воле сделать то, чего они делать не хотят, принять свободную рыночную экономику, осознать важность привлечения иностранного капитала.

Поддержка, которую получил Примаков, — результат того, что он с первого своего шага в большой политике сделал упор на стабильность и на согласие в обществе.

Причина того, что Примаков прошел на ура в Думе и пользовался поддержкой левой оппозиции, не только в том, что он взял Маслюкова и Кулика вице-премьерами, а в том, что он с самого начала искал согласия и пытался найти компромисс.

Секрет Примакова, как говорят, состоял в том, что в его речах все слышали то, что хотели услышать. Либерально настроенные граждане — обещание рыночных реформ и свобод. Коммунисты — государственное регулирование и контроль.

И верно. Некая двойственность постоянно присутствовала в высказываниях Примакова.

Он рассуждает о необходимости чрезвычайных мер, но тут же говорит, что это отнюдь не введение чрезвычайного положения. Он обещает «круто взять курс на то, чтобы продолжить движение к демократии, к реформе общества, к строительству многоукладной экономики, плюрализму политической жизни».

И тут же бросает фразу: «Мы не можем идти дальше, рассчитывая, что все решит рыночная стихия».

Примаков убедил коммунистов резко изменить свое отношение к закону о разделе продукции. Этот закон дает правовую основу для иностранных инвестиций в добычу природных ископаемых. Поскольку инвесторы получают право на часть добычи, депутаты возражали против закона.

Примаков заявил, что соглашения о разделе продукции — приоритетная задача правительства. А откуда еще брать иностранные деньги? Накануне голосования в Государственной думе Примаков пригласил к себе лидеров думских фракций и групп и попросил их о поддержке законопроекта. Депутаты к Примакову прислушались, и против проголосовало всего шесть депутатов.

Примаков со своими министрами поехал в Белгород, где собрались губернаторы «красного пояса». Как водится, прошлись по молодым реформаторам, порадовались тому, что с новым премьер-министром можно говорить на одном языке.

Примаков сначала рассказал о том, что делает правительство, как бы отчитался перед губернаторами. Выступая, не поучал их, вел себя на равных. Но совершенно не поддавался на давление:

— Я не согласен, что нужен Госплан. Возврата к планированию быть не может. Но вмешиваться в экономику необходимо. Вот канцлер Эрхард в Германии — какие жесткие меры принимал, и никто пикнуть не смел.

У него просили денег на развитие местной промышленности. Он отвечал:

— Никто вам ваши производства не запустит. Если у вас такая хорошая продукция, почему ее никто не берет? Не умеете продавать? Учитесь.

Примаков сказал, что он против массовой эмиссии, что страна будет платить долги иностранным кредиторам, и даже пообещал пустить в страну иностранные банки, на что никто из его предшественников не решался, потому что российские банки такой конкуренции конечно же не выдержат.

Выступая перед западными финансистами, Примаков сказал, что готов разрешить российским гражданам размещать деньги на номерных счетах иностранных банков, работающих в России.

— По самым мягким подсчетам, — сказал Примаков, — из России ежегодно уходит около пятнадцати миллиардов долларов. В этом есть и вина правительства. Она заключается в том, что правительство не создало условий для размещения этих капиталов в России.

Пусть не вывозят, а оставляют здесь, а государство закроет глаза на источник этих денег.

Вопреки первоначальным обещаниям, правительство Примакова не так уж сильно вмешивалось в экономику. Людям не мешали работать. Не сбылся ни один из катастрофических сценариев, которые сулили правительству Примакова.

Его кабинет, впервые за десять лет, составил честный бюджет, в котором доходы превышают расходы, и фактически удержал рубль, и через несколько месяцев наступило некоторое улучше-ние'ситуации в стране, начался рост производства.

Девальвация рубля помогла отечественному производителю, и от этого выиграли села и небольшие города России, где сосредоточены производители.

После долгих споров в правительстве отказались от мысли, что в Международном валютном фонде сидят мальчики в коротких штанишках, ничего не смыслящие в российских делах. Выяснилось, что разумные предложения МВФ совпадают с целями правительства.

И вообще оказалось, что в стране уже все-таки сформировалась рыночная экономика, которая уже не так сильно зависит от правительственных решений и постановлений.

Примаков был очень осторожен, он продумывал каждый шаг, двигался как по минному полю, поэтому на посту премьер-министра он допустил куда меньше ошибок, чем кто-то другой сделал бы на его месте. Но одновременно его упрекали в том, что он не идет на решительные, радикальные, но непопулярные меры, которые только и могут вытащить нас из кризиса.

Либеральные экономисты ругали Примакова за пассивность. Если к хирургу пришел больной с нарывом, хирург, конечно, должен подумать о том, как сделать операцию максимально безболезненно, но вскрывать нарыв необходимо, иначе будет заражение крови. Примакова обвиняли в том, что он, ссылаясь на волю пациента, не решается вскрыть нарыв, а дает только обезболивающее. Но пациент-то может и умереть...

Вот и президент Ельцин в мае 1999 года объяснил стране, что расстался с Примаковым потому, что его правительство не преуспело по экономической части.

Некоторые экономисты согласились с президентом. Другие напоминали, что Примаков стал премьером, когда страна находилась в кризисе, люди были в панике. От этого он страну спас и дал экономике возможность восстановиться. А провинция была ему благодарна — ей стало легче. Кроме того, при Примакове стали выплачивать зарплаты и пенсии — без опозданий. Это связывали с его именем.

Примаков — человек честный и некорыстный, поэтому никто и не пытался искать у него счета в швейцарских банках или недвижимое имущество за границей. Но говорили, что он набрал в правительство коррупционеров.

Однако из всех премьер-министров именно Примаков менее всего поддавался давлению лоббистов. Сергей Генералов, министр топлива и энергетики в кабинете Примакова, рассказывал журналистам: узнав, что его заместитель Виктор Калюжный дал льготы нефтяным компаниям «Лукойл» и ТНК, решил его уволить, да не успел — сменился премьер.

Генералов добавил:

— Если бы Примаков остался еще хотя бы на месяц, Калюжный был бы уволен.

Новый премьер-министр Сергей Степашин чувствовал себя не так уверенно и уволил министра Генералова. Буквально через час после увольнения Генералова его недавний заместитель Виктор Калюжный облагодетельствовал еще одну нефтяную компанию, а вскоре сам стал министром.

Евгений Примаков приступил к работе с большим, невиданным кредитом доверия.

Начиная с сентября 1998 года опросы общественного мнения показывали, что Евгений Примаков — самый популярный и влиятельный человек в стране. Раньше эту позицию занимали только два человека: как правило, Борис Ельцин и в порядке исключения Виктор Черномырдин. Теперь же президент России отступил на второе место.