Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина - Леонид Млечин

Евгений Примаков приступил к работе с большим, невиданным кредитом доверия.

Начиная с сентября 1998 года опросы общественного мнения показывали, что Евгений Примаков — самый популярный и влиятельный человек в стране. Раньше эту позицию занимали только два человека: как правило, Борис Ельцин и в порядке исключения Виктор Черномырдин. Теперь же президент России отступил на второе место.

В конце октября 1998-го рейтинг доверия Примакову был самым высоким в России. По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения, ему доверяли 14 процентов россиян. На втором месте — Зюганов (10 процентов), на третьем-четвертом — Явлинский и Лужков (7 процентов). Пятое место — Лебедь (5 процентов).

В середине ноября 68 процентов опрошенных одобрили идею исполнения Примаковым обязанностей вице-президента. На вопрос о том, кто из политиков способен объединить политические силы, люди ответили так: на первом месте оказался Примаков — 30 процентов опрошенных. На втором Юрий Лужков — 21 процент.

В конце года опрос общественного мнения показал, что число одобряющих действия Примакова с 50 процентов в октябре выросло до 54 процентов в декабре. Многие назвали Примакова самым популярным политиком года.

Ни один глава правительства не имел такой массовой поддержки. Это создавало ему запас устойчивости в отношениях с Кремлем. Примаков был достаточно тактичен и умен, чтобы не покушаться на прерогативы президента, пусть даже и больного. Он ни одной минуты, что бы на сей счет ни писали, не работал заместителем президента. Он старался не возбудить в Ельцине ревность, зная, что тот не любит успехов других политиков.

Но почти сразу начались разговоры о toMj что Примаков захочет баллотироваться в президенты на выборах 2000 года. Специалисты стали прикидывать, есть ли у цего шансы на победу, кто именно за него проголосует, какие силы поддержат нынешнего главу правительства. Заговорили о том, что Примакову и Лужкову нужно объединиться, потому что они, собственно, почти единомышленники, программы у них сходные, делить им нечего. За каждым сила, вместе они непобедимы.

Председатель Государственной думы Геннадий Селезнев уверенно сказал:

— Если у правительства все получится, у Примакова будут все шансы баллотироваться на пост президента.

Когда Примаков' назначил своего бывшего заместителя по Службе внешней разведки Григория Рапоту генеральным директором компании «Росвооружение», все решили, что он готовится к выборам. Через «Росвооружение» идут миллиарды долларов, получаемых от торговли оружием. Выходит, Примаков намерен развернуть финансовый поток в свою сторону. А зачем ему нужны деньги? На будущую президентскую кампанию...

Но Примаков понимал, что он может спокойно работать до тех пор, пока не скажет, что намерен заняться политикой и готов выставить свою кандидатуру в президенты.

Первоначально Ельцин зависел от Примакова и даже в определенном смысле заискивал. Примаков потом расскажет, что через две недели после его назначения президент вдруг многозначительно и доверительно заговорил с ним:

— Давайте думать о стратегических вопросах. Я мыслю вас на самом высшем посту в государстве!

Примаков благоразумно отказался развивать эту тему:

— Я не готов к такому разговору. Не готов и не хочу его вести...

Борис Ельцин назвал Примакова «самым сильным, самым надежным премьером, которого поддерживает президент, поддерживает правительство, поддерживает Государственная дума, поддерживают региональные власти на местах». Ельцин сказал, что получает удовольствие, видя, как Примаков решает проблемы, находя удачные компромиссы...

Но едва кризис миновал, стало ясно, что Примаков неприятен Ельцину. Очень быстро заговорили о том, что между Ельциным и Примаковым пробежала черная кошка, что президент обижен на премьер-министра, который за его спиной договаривается с Государственной думой о том, чтобы вывести правительство из-под контроля президента. Известно, как Ельцин «любит», когда в его окружении кто-то занимается самостоятельной политикой...

Говорили и другое: что в момент обострения президентской болезни Примаков пытался взять под контроль силовые министерства. Это не так. Министры обороны, внутренних дел, директор Федеральной службы безопасности подчиняются только президенту. Это не значит, что они никогда не появляются в кабинете премьер-министра и не выполняют его просьб. Просто о каждом таком поручении премьер обязан поставить в известность президента.

Другое дело, что с Примаковым силовые министры явно сотрудничали с большим удовольствием, чем с его предшественниками. И он, уйдя из разведки, не утратил контакта и с бывшими подчиненными, и со смежниками.

В реальности назначение Примакова премьер-министром и сам президент, и его окружение воспринимали как свой проигрыш: Ельцин дал слабину и позволил сделать главой правительства не того человека, которого хотел.

Евгений Максимович пытался установить рабочие отношения с Татьяной Дьяченко, но она не хотела откровенничать с главой правительства и делиться с ним своими планами.

9 апреля Ельцин публично сказал:

— Не верьте разговорам о том, что я хочу Примакова снять, правительство распустить и так далее. Все это домыслы и слухи. Я считаю, что на сегодняшней стадии, на этом этапе Примаков полезен, а дальше будет видно.

Это было болезненное для Примакова заявление — президент говорил стране, что он в любую минуту может расстаться с Евгением Максимовичем.

Примаков тут же ответил, выступив по телевидению:

— Пользуясь случаем, хочу еще раз заявить, особенно тем, кто занимается этой антиправительственной возней, — успокойтесь, у меня нет никаких амбиций или желания участвовать в президентских выборах и я не вцепился и не держусь за кресло премьер-министра, тем более когда установлены временные рамки моей работы: сегодня я полезен, а завтра посмотрим...

Примакова пытались отговорить от этих слов, но он вел себя уверенно и смело.

Знатоки кремлевской жизни поняли, что и Евгений Максимович не задержится в своем кресле. В 1998 году сменилось три премьер-министра. На то, чтобы сменить главу правительства, у президента в любом случае сил хватит. Так и получилось. В 1999-м тоже сменилось три премьера.

В книге Ельцина «Президентский марафон» так объясняются причины отставки Евгения Максимовича:

«Примаков с каждым днем становился для огромной части бизнеса, а значит, и для среднего класса, средств массовой информации, для многих политиков и целых думских фракций раздражающим фактором. Вольно или невольно Евгений Максимович консолидировал вокруг себя антирыночные, антилиберальные силы, вольно или невольно наступал на свободу слова, и журналистов не могло это не волновать.

Той весной многие российские граждане в массовом порядке начали паковать чемоданы... Возбуждались непонятные уголовные дела. Под арест попадали невинные люди. Часть сотрудников спецслужб не скрывали при допросах и обысках бизнесменов, что ждут реванша за прежние годы...

Дальнейшее пребывание Примакова у власти грозило поляризацией общества. Разделением на два враждующих лагеря. Это была тяжелая тенденция. Затягивание этого процесса, сползание к прежним, советским, методам руководства могли превратить его отставку в настоящий гражданский конфликт. Стало понятно, что ждать до осени, тем более до 2000 года, как я запланировал раньше, просто нельзя».

Странно сейчас читать эти ельцинские слова.

Наступление на свободу слова, реванш спецслужб, возбуждение непонятных уголовных дел, аресты и обыски — все это, скорее, описывает то, что стало происходить уже после отставки Примакова, когда президентом стал ельцинский преемник Владимир Владимирович Путин.

Примаков возглавлял правительство восемь месяцев.

12 мая 1999 года, когда глава правительства пришел к Ельцину с очередным докладом, оживленный и приободрившийся президент внезапно сказал:

— Вы выполнили свою роль. Теперь, очевидно, нужно будет вам уйти в отставку. Облегчите мне эту задачу, напишите заявление об уходе с указанием любой причины.

Примаков в эти недели чувствовал себя очень плохо, страдал от тяжелого радикулита, нуждался в операции. Но присутствия духа не потерял и твердо сказал:

— Нет, я этого не сделаю. Облегчать никому ничего не хочу. У вас есть все конституционные полномочия подписать соответствующий указ. Но я хотел бы сказать, Борис Николаевич, что вы совершаете большую ошибку. Дело не во мне, а в кабинете, который работает хорошо: страна вышла из кризиса. Люди верят в правительство и его политику. Сменить кабинет — это ошибка.

Характер Примакова в Кремле знали, поэтому предусмотрели все варианты. Ельцин вызвал нового главу администрации Александра Волошина, который вошел в кабинет с уже готовым указом об отставке главы правительства.