Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

из ничего материи, создаются все животные и растения, но ни в одно из них, кроме человека, не вдувает Бог Своего «ды­хания жизни». И, обретя этот божественный дух, человек внутренно становится «душою живою» — свободным воле­вым существом, которое может жить не инстинктом, не за­ложенной в него «программой», как сосна, пчела или тигр, но самостоятельным избранием своего жизненного пути, свободным созиданием себя самого и мира вокруг себя.

«Где Дух Господень — там свобода» [2 Кор. 3: 17]. Творение мира «из ничего» создает, как бы мы сейчас сказали, автономную систему, в которой кроме Бога есть иной активный волевой субъект, от Бога независимый, — человек. Выдающийся христианский богослов ХХ века Владимир Николаевич Лосский (1903-1958) сказал в свя­зи с этим замечательные слова: «Божественная свобода совершается в сотворении этого высочайшего риска — в сотворении другой свободы»[16].

Мы можем удивиться — неужели по Библии человек не зависит от Бога? Конечно же зависит. Всецело зависит, кроме одной «малости» — устремления воли. Вспомним, как Авраам свободно склоняется перед требованием Бога принести Ему в жертву Исаака, и Бог радуется такому склонению воли: «теперь Я знаю, что боишься ты Бога» [Быт. 22: 12]. Авраам мог бы поступить иначе, мог, но не поступил. Мог не подчиниться Богу, но подчинился. Воля человека не подвластна Богу, она подвластна только само­му человеку. Свобода воли — важнейшая и единственно спе­цифическая характеристика человека. Именно свобода — икона, образ Божий в человеке. В этой-то свободе и состоит величайший риск творения, но в ней, как кажется, и весь смысл творения в контексте библейского миросозерцания.

Грехопадение

Все эти идеи — сотворение прекрасного мира из ниче­го и человека в нем по образу и подобию Творца — во­все не новость, впервые зафиксированная в книге Бытия.

Все эти три идеи прекрасно были известны Переднему Востоку и до Моисея. Это вообще характерные для Запада[17] принципы мировосприятия. А вот чего не бы­ло до Библии? И опять же не в том смысле не было, что это не было известно (мы этого знать не можем), а в том смысле, что об этом не писали открыто. Безусловный факт: нигде до Библии не писали открыто (по крайней мере, нам об этом ничего не известно, а, скорее всего, было бы известно, если бы писали) о том, как этот пре­красный мир и такой хороший богоподобный человек стали такими плохими.

Если мы внимательно рассмотрим наиболее полно две дошедшие до нас из всех древних передневосточных ре­лигиозных традиций — Египетскую и Шумеро-Аккадскую, то мы обязательно обратим внимание на некоторое зия­ние. С одной стороны, мир сотворен прекрасным, с другой стороны, и египтянин, и житель Месопотамии ищет спасе­ния (по-аккадски ezebu — буквально избавление, по-еги­петски слова, произведенные от глаголов Sdi и nhm, — из­бавлять, спасать). Человек не пребывает в божественном блаженстве, он усечен, открыт злу, никакой целостности, которая была в момент творения, в нем нет. И мир, в ко­тором он живет, это вовсе не благой и совершенный мир, не совершенное изделие рук Божиих. Это — агрессивный, жестокий мир, в котором тяжкий труд и постоянная борьба за жизнь сопровождают человека от колыбели до могилы.

Куда делась благодать богоподобия, неотмирная боже­ственность человека, блаженное совершенство сотворен­ного космоса? Вот этой загадки древнейший Передний Восток не раскрывает. А если он ее и раскрывал, то тек­стов таких до нас не дошло. Это если и была, то какая-то устная, по-видимому, очень тайная традиция. А ме­жду тем, как любил говорить один из героев Леонида Андреева, здесь и находится «эмбрион всех сфинксов».

И вот о том, как человек, такой совершенный, такой богоподобный, стал таким, что ему необходимо спасе­ние, да еще достигаемое только величайшим напряже­нием сил, об этом как раз и говорится в третьей главе книги Бытия. Речь идет о грехопадении.

Внешняя канва грехопадения вам хорошо известна. Сотворены Богом первые люди — Адам и Ева. Они совер­шенны. Весь мир найменован ими — Адам дает имена всей твари, то есть как бы весь мир вторично творится Адамом, потому что наименование, наречение имени во всей пе- редневосточной поэтике — знак создания. «Ты дал им име­на» —так говорится по отношению к Богу-Творцу в Египте многократно. А тут Бог все свои создания проводит перед Адамом, и тот всем им дает имена [Быт. 2: 19-20]. И та­ким образом мир подчинен Адаму, человек становится его царем, что вполне естественно, если он — образ Бога на земле. Человек — тварный бог в этом пузырьке тварного космоса, пребывающем в беспредельности Бога, космос сотворившего. Человек, как и Бог, обладает свободой во­ли и, следовательно, возможностью свободного синергий- ного сотрудничества со своим Творцом. Даже более того, человек — это «Бог в мире», «Бог в космосе», Бог в систе­ме пространства, времени и материи.

А дальше происходит нечто странное и таинственное. «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Бог. И сказал змей жене.» Кто такой змей? Речь идет не о желтопузике, дорогие друзья. Речь идет о том существе, которое было хорошо известно всему Переднему Востоку, которое именуется Апопом в Египте и о котором гово­рится в «Поучениях Гераклеопольского царя своемусыну Мерикара» XXII века до Р.Х.: «для них (для людей) поразил Бог чудовище, таящееся в водах» (буквально «крокодила вод»^^)). Это тот змей Лотан (от которо­го произошло наименование «Левиафан»), который из­вестен в Угаритских текстах XIV-XIII веков до Р.Х. и ко­торый является главным противником Бога. Наконец, это тот змей Тиамат, которого поражает Мардук в вави­лонских текстах Месопотамии.

История змея — это особая, интересная проблема. Но в любом случае это не обычное земное ползающее суще­ство. Змея, ядовитая змея — в лучшем случае икона, об­раз этого змея. Сам же змей — это первоначальное кос­мическое зло. О том, как появилось это первоначальное космическое зло, в канонической Библии ничего не ска­зано. Только намеки, но намеки совершенно явные, что писателю это известно. В неканонической части Библии, в так называемой эфиопской «Книге Эноха», говорится о восстании ангелов на Бога до творения земного твар- ного мира. Не все ангелы восстали, восстала часть, по некоторым концепциям, треть. Они были низвергнуты Богом. Намек на такое счисление есть в новозаветном Откровении Иоанна, когда речь идет о «большом крас­ном драконе с семью головами и десятью рогами», хвост которого «увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю» [Откр. 12: 3-4]. О восстании сотворенных духов

на их творца — верховного бога Ану подробно рассказы-

20

20

вают и месопотамские предания[18].

Что такое ангелы?