Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

И вот «труд сбережения» требует вознаграждения так же, как и «труд мускулов». Между тем как последний вознаграждается при помощи «salaire», первый получает свое вознаграждение в виде «intérêt», процента на капитал (с. 318). Курсель-Сенёйль старается объяснить, что это так и должно быть и, в особенности, что вознаграждение за труд сбережения должно быть вечно. Он это делает следующим образом:

«Желание потребления, искушение к потреблению есть сила, действующая постоянно; она может быть остановлена только противопоставлением ей другой силы, тоже постоянной. Ясно, что каждый потреблял бы возможно более, если бы не было в его интересах (s’il n’avait pas intérêt) воздержаться от потребления. Он перестал бы воздерживаться, если бы исчез этот интерес, который должен продолжаться непрерывно для того, чтобы постоянно сохранять капиталы: поэтому мы и говорим, что процент («l’intérêt» — обратите внимание на эту игру слов!) есть вознаграждение за труд сбережения и воздержания, без которого капиталы не могли бы существовать и который составляет необходимое условие промышленной жизни» (с. 322).

Величина этого вознаграждения определяется на основании великого закона предложения и спроса: она зависит от желания и умения применять капитал для воспроизводства, с одной стороны, и от желания и умения сберегать капитал — с другой.

Я полагаю, что все старания, которые приложил автор для того, чтобы представить труд сбережения как вид настоящего труда, не в состоянии изгладить той искусственности, которой отличается эта теория. Непотребление имущества — вот труд, загребание нетрудового процента на капитал — вот соответственное вознаграждение за труд! Какая благодарная почва для критика, который, подобно Лассалю, хотел бы влиять на чувство и настроение читателя! Но вместо того, чтобы голословно утверждать, что Курсель не прав, я лучше постараюсь привести доказательства того, почему он не прав.

Прежде всего очевидно, что теория Курселя представляет собою не что иное, как некоторое видоизменение теории воздержания Сениора. Везде, где Сениор говорит «воздержание» или «жертва воздержания», Курсель говорит «труд воздержания»; но по существу оба они пользуются основной идеей совершенно одинаково. Поэтому прежде всего по отношении к трудовой теории Курселя верна добрая часть тех возражений, которые относятся к теории воздержания Сениора и в силу которых мы уже объявили таковую неудовлетворительной.

Но, кроме того, новая форма теории Курселя вызывает еще специальные возражения.

Конечно, верно, что предусмотрительность и бережливость стоят некоторого нравственного усилия, но участие труда в предприятии, дающем доход, еще совсем не дает права считать соответственный доход вознаграждением за труд. Это было бы возможно, если бы можно было доказать, что доход, в самом деле, получается за этот труд и исключительно на основании этого труда. А это, в свою очередь, можно было бы утверждать в том случае, если бы доход существовал там, где затрачивается труд, и не существовал там, где труд не затрачивается, если бы он был велик там, где было затрачено много труда данного вида, а мал там, где было затрачено мало труда. На самом же деле нет и следа такой гармонии между этой quasi-причиной процента на капитал и действительным его существованием: кто машинально отрезает купоны от своего миллиона или велит это делать своему секретарю, тот получает в качестве «вознаграждения за труд» десятки или сотни тысяч гульденов; тот же, кто действительными усилиями предусмотрительности и воздержания сберег 50 гульденов и помещает их в сберегательную кассу, получает только несколько гульденов; наконец, тот, кто сберег с такими же усилиями пятьдесят гульденов, но, ввиду предстоящих неминуемых расходов, не может решиться передать таковые в чужие руки, не получает совсем никакого «вознаграждения за труд».

Почему же это так? Почему вознаграждение бывает столь различно? Почему оно различно для различных классов сберегающих и отлично от вознаграждения за труд мускулов? Почему «рабочий год» владельцу 20 миллионов дает миллион гульденов, ремесленнику, который трудится, но не сберегает ни гроша, 500 гульденов, а ремесленнику, который трудится и притом сберегает 50 гульденов, дает за труд мускулов и труд сбережения вместе 502 гульдена? Теория, считающая процент вознаграждением за труд, должна бы, мне кажется, несколько точнее объяснить это. А между тем Курсель разрешает щекотливый вопрос о величине процента просто общей ссылкой на «великий закон» предложения и спроса.

Можно было бы без всякой иронии сказать, что Курсель приблизительно с таким же теоретическим правом мог бы объявить причиной прибыли на капитал физический труд загребания процентов или отрезывания купонов: ведь и это труд, затрачиваемый капиталистом, а если кто-либо нашел бы странным, что на основании закона предложения и спроса этот род труда вознаграждается так необыкновенно высоко, то это вряд ли страннее того, что интеллектуальный труд наследника миллионов вознаграждается ежегодно несколькими сотнями тысяч гульденов. И если по отношению к этому последнему труду можно утверждать, что число людей, имеющих «желание и умение» сохранять миллионные капиталы, также необыкновенно мало, и что поэтому при существующем спросе на капиталы вознаграждение за таковые должно быть так велико, то с таким же правом можно утверждать, что только такое незначительное число людей имеет «желание и умение» получать процент в сотни тысяч. «Желания» едва ли не будет у кого-нибудь; что же касается «умения», то оно ведь в обоих случаях зависит главным образом от того, имеет ли данное лицо счастье владеть миллионным достоянием или же нет.

Возможно, что найдутся такие читатели, которых не удовлетворят еще эти рассуждения и которые потребуют непосредственного опровержения трудовой теории Курселя; для того, чтобы удовлетворить и их, я приведу следующий пример. Допустим, что капиталист А ссужает фабриканта В миллионом гульденов по 5 процентов на один год. Допустим, далее, что фабрикант затрачивает этот миллион на производство и получает при этом валовую прибыль в 60 000 гульденов, из которых он 50 000 уплачивает А в качестве процентов на ссуду, а 10 000 оставляет себе в качестве предпринимательской прибыли. По мнению Курселя, те 50 000, которые получает А, представляют собою вознаграждение за то, что он предвидел будущие потребности и противодействовал искушению немедленно потребить миллион актом воли, направленным на воздержание от потребления. Но разве В не затратил того же самого труда, даже еще большего? Разве и В, получив на руки ссуженный ему миллион, не подвергался тому же искушению непосредственно его потребить? Разве он не мог, например, прокутить миллион и затем объявить банкротство? Разве он не противодействовал этому искушению актом воли? Разве он своей предусмотрительностью и заблаговременной заботой о будущих потребностях не сделал еще больше, чем А? Ведь он не только имел в виду, подобно А, будущие потребности вообще, но и дал количеству благ, находящемуся в его распоряжении, то применение, в котором они, будучи обращены в продукты, в самом деле становятся годными к удовлетворению будущих потребностей? Тем не менее А получает за труд сохранения своего миллиона 50 000 гульденов, а В, который затратил по отношению к этому миллиону тот же интеллектуальный и нравственный труд, притом еще в большей степени, не получает ничего, ибо те 10 000 гульденов, которые составляют его предпринимательскую прибыль, представляют собою вознаграждение за совершенно другую деятельность.

Но, может быть, кто-либо возразит, что В не имел права потребить миллион, потому что он не принадлежал ему, что, следовательно, его сбережение не является заслугой, достойной вознаграждения. Но ведь заслуга в этой теории не играет никакой роли. Вознаграждение за сбережение велико, если велика сбереженная или накопленная сумма, совершенно независимо от того, требовало ли это сохранение большого или малого нравственного труда. Должник В действительно сохранил миллион и преодолел искушение потребить таковой — этого никак нельзя отрицать. Почему же он не получает вознаграждения за сбережение? Я полагаю, вывод из этих фактов не может подлежать сомнению; он должен гласить: процент на капитал получают не за затрату труда, а просто за право собственности на капитал; процент на капитал — не доход на труд, а доход на имущество.

В новейшие времена теория Курселя-Сенёйля нашла себе несколько более скромного представителя в лице Ковеса558.