Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

На основании сказанного мы можем вывести одно общее правило, которое довольно часто и с уверенностью применяется в практической жизни и которое может быть формулировано в следующих словах: если мы затрачиваем труд для известной полезной цели, то принесенная жертва всегда определяется на основании того из двух соответственных лишений благополучия, которое превышает по величине другое, — на основании тяжести труда, если было невозможно приобретение какого-либо другого, более сильного наслаждения, на основании последнего, если оно было возможно, но никогда на основании того и другого одновременно. Так как в современной хозяйственной жизни для большинства людей обыкновенно существует не только возможность, но и необходимость применять свой труд в целях приобретения, то первый из двух упомянутых случаев имеет место лишь сравнительно редко и в исключительных случаях: следовательно, в настоящее время мы в громадном большинстве случаев определяем жертву труда не на основании тяжести такового, а на основании упущенной выгоды537.

Теперь я достиг, наконец, той области, в которой можно доказать действительное влияние момента времени на величину жертвы. Не подлежит никакому сомнению, что мы, при прочих одинаковых обстоятельствах, предпочитаем настоящее потребление будущему — я здесь не буду касаться того, почему это так. Если поэтому выбор между затратой средства удовлетворения, например, труда, для удовлетворения настоящей потребности и затратой такового для удовлетворения будущей потребности будет зависеть от нас, то привлекательность немедленного потребления не позволит нам остановиться на будущих выгодах. А если мы все-таки отдадим предпочтение последним, то, ввиду того, что мы измеряем величину соответствующей жертвы по величине упущенной пользы, привлекательность настоящего, присущая таковой, окажет свое влияние, и жертва будет казаться нам более тяжелой, чем она нам казалась бы в противном случае. Второй жертвы мы здесь не приносим. Выбираем ли мы одну из двух настоящих выгод или одну из двух будущих, или выбираем ли мы между настоящей и будущей выгодой, — мы всегда приносим только одну жертву — труд. Но так как, согласно сказанному, мы по общему правилу измеряем величину жертвы по величине упущенной выгоды, то при этой оценке мы принимаем во внимание и привлекательность более раннего удовлетворения, которая способствует тому, что эта одна жертва оценивается выше. Таково действительное положение вещей, которое, однако, Сениор изложил ошибочно в своей теории538.

Я попрошу у читателя извинения в том, что я посвятил так много места этим отвлеченным рассуждениям. Но эти рассуждения представляют собою самый важный теоретический аргумент против учения, заслуживающего серьезного внимания, учения, которое до сих пор часто отрицали, но которого, на мой взгляд, никто еще не опроверг; что же касается меня, то я считаю меньшей погрешностью слишком уже подробное исследование какого-либо положения до произнесения приговора, чем осуждение без всякого исследования.

Теория воздержания Сениора приобрела большую популярность среди экономистов, сочувствующих проценту, но не столько, кажется, по причине ее относительных теоретических достоинств, сколько потому, что она шла навстречу потребностям времени, нуждавшегося в опоре для подвергающегося жестоким нападениям процента на капитал. Я прихожу к этому заключению на основании того своеобразного обстоятельства, что громадное большинство позднейших представителей этой теории не признавало ее в чистом виде, а соединяло только эклектически элементы теории воздержания с другими теориями, сочувствующими проценту. Этот факт указывает, с одной стороны, на известное пренебрежение строго теоретическим моментом, который грубо нарушался пестрым накоплением противоречивых объяснений, и, с другой стороны, на предпочтение, отдаваемое практически — политической точке зрения, для которой было желательно выставление как можно большего числа аргументов в пользу законности процента, будь это даже в ущерб теоретическому единству и последовательности.

С большинством приверженцев теории воздержания Сениора мы встретимся впоследствии, между эклектиками. Теперь же я назову только из англичан Джона Стюарта Милля и остроумного Джевонса, из французов — Росси, Молинари и Жозефа Гарнье, из немцев — прежде всего Рошера с его многочисленными приверженцами, затем Шюца и Макса Вирта.

Из авторов, сохранивших теорию воздержания в более чистом виде, заслуживают внимания разве англичанин Кернс, который, в общем, стоит на точке зрения Сениора в своей остроумной статье об издержках производства542; швейцарец Шербюлье542, который, называя процент вознаграждением за «труд воздержания» (les efforts de l’abstinence), стоит как бы на рубеже теории воздержания и оригинальной модификации трудовых теорий, с которыми мы познакомимся ближе в следующей главе; итальянец Воллемборг, который недавно дал остроумное исследование природы издержек производства по примеру Сениора и Кернса542, и немец Карл Дитцель, который, правда, затрагивает эту проблему только между прочим и поверхностно542.

Так как ни один из этих авторов не обогатил теории воздержания Сениора ни одной новой существенной чертой, то я считаю излишним подробно останавливаться на их учении. Но я должен в этой главе еще подробно остановиться на авторе, теория которого в свое время наделала много шуму и еще в настоящее время пользуется значительным влиянием, — я говорю о Фредерике Бастиа.

Теорию процента Бастиа, бывшую предметом продолжительных споров, можно охарактеризовать как втиснутую в рамки теории ценности Бастиа, и потому сильно ухудшенную копию теории воздержания Сениора. Основная мысль у того и другого одна и та же: отсрочка потребления — Сениор говорит «abstinence», а Бастиа то «delai», то «privation» — представляет собою жертву, требующую вознаграждения. В дальнейшем построении они несколько расходятся.

Сениор, который основывает ценность благ на издержках производства, называет эту жертву просто составной частью издержек производства и этим достигает своей цели. Бастиа, который признает основой ценности благ исключительно обмененные «услуги», называет услугой и отсрочку; отсрочка сама по себе является специальной услугой, так как она налагает жертву на того, кто ее берет на себя, и приносит пользу тому, кто ее требует544. По великому закону общества, гласящему «услуга за услугу», эта «услуга» должна оплачиваться особо. Если капиталист отдал другому взаймы свой капитал, то это вознаграждение получается в виде ссудного процента (interet). Но эта услуга должна вознаграждаться не только в случае ссуды: всякий, кто получает удовлетворение, должен взять на себя все тяжести, которых требует данное производство, в том числе и отсрочку. Отсрочка считается «тягостным обстоятельством» и поэтому всегда является элементом оценки услуг, а следовательно, и образования ценности благ544. Вот в нескольких словах сущность учения Бастиа, которое он излагает с риторической обстоятельностью и частыми повторениями.

Я назвал его учение ухудшенной копией учения Сениора. Если не обращать внимания на те недостатки, которые присущи теории процента Бастиа, не как таковой, а только по причине ее облачения в теорию ценности Бастиа — на мой взгляд, очень слабую, — то это ухудшение проявляется главным образом в двух пунктах.

Во-первых, оно проявляется в том, что Бастиа сосредоточивает свое внимание и свои доказательства почти исключительно на второстепенном факте, на объяснении договорного процента на капитал. Как в своих «Harmonies Économiques», так и в своей монографии «Capital et rente»545, специально посвященной проблеме процента, он приводит массу весьма подробных рассуждений для объяснения и оправдания ссудного процента. Для объяснения первичного процента на капитал он пользуется своей теорией только один раз, и то мимоходом, а именно в вышецитированном месте (Harmonies, 3-е издание, р. 213), которое далеко не удовлетворительно ни по своей ясности, ни по своей подробности.

Следствием этого поверхностного отношения является главным образом то, что сущность основного мотива объяснения процента, жертвы отсрочки, у Бастиа представлена далеко не так ясно, как у Сениора. Бастиа противопоставляет собственника капитала занимающему должнику и обыкновенно считает жертвою первого лишение его той производительной пользы, которую можно было бы извлечь из уступленного за промежуточное время капитала546. Это было бы вполне правильно в том случае, если бы Бастиа имел в виду только то объяснение, которое в свое время привел против канонистов Сальмазий, а именно, что требование процента на капиталы, отдаваемые внаем, естественно и справедливо, раз можно вообще получать первичную прибыль на капитал. Между тем ссылка на эту жертву, очевидно, совершенно недостаточна для окончательного объяснения самого первичного процента на капитал, а следовательно, и явления процента вообще, ибо в таком случае существование первичного процента на капитал предполагается как уже данный факт.