Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– Я хочу еще выпить, – попросила Мира.

Калдерон подал ей виски со льдом. Александр тыкал в глаз Квату пальцем и пытался его выковырнуть. Кват покорно сносил эти попытки.

– Александр! – крикнула Мира.

– Сидите спокойно, – приказал Бордент. – В этом отношении Кват гораздо терпеливее, чем вы.

– Мне бы не хотелось, чтобы он вырвал ему глаз, – сказал Калдерон.

– Кват – ничто по сравнению с Александром. И он это знает.

К счастью для Квата, Александру надоела эта игра, и он вновь переключился на взбивалку. Добиш и Финн склонились над малышом, внимательно вглядываясь в него. Калдерон чувствовал, что дело здесь в чем-то большем.

– Индуктивная телепатия, – объяснил Бордент, – требует много времени, поэтому мы начинаем ее сейчас. Просто здорово, что мы наконец попали в нужный временной сектор. Я звонил в эту дверь раз сто, но никогда прежде…

– Шевелись, – отчетливо сказал Александр. – Давай, шевелись!

Бордент кивнул.

– На сегодня хватит. Мы придем завтра. Вы будете готовы?

– Думаю, мы будем готовы… как всегда, – ответила Мира, допивая свой стакан.

В тот вечер они выпили еще и всесторонне обсудили этот вопрос. Осознание средств и возможностей четырех человечков тоже повлияло на ход их рассуждений: никто из них не испытывал больше сомнений. Они знали, что Бордент и его товарищи прибыли из будущего, отстоящего на пятьсот лет, по желанию будущего Александра, выросшего в супермена.

– Удивительно, правда? – сказала Мира. – Наш пухленький бэби превращается в таинственного, чудесного ребенка.

– Когда-то это должно было начаться, как сказал Бордент.

– Только бы он не стал похож на этих гномов!

– Он будет суперменом. И мы с тобой – родоначальники новой расы.

– Я чувствую себя как-то странно, – пожаловалась Мира.

– Успокойся, – утешал ее Калдерон. – Выпей еще немного.

– И этот их жаргон…

– Это их язык, – заметил Калдерон.

– Александр будет говорить по-английски. Я знаю свои права.

– Не похоже, чтобы Бордент собирался их нарушать. Он уверял, что Александру нужна семья.

– Только поэтому я еще не спятила, – призналась Мира. Если, конечно, он… они… не заберут нашего малыша…

Спустя неделю стало совершенно ясно, что Бордент не собирается посягать на родительские права – по крайней мере, не больше, чем это необходимо, и только два часа в день. За это время четверо человечков выполняли свою задачу, вбивая в голову Александра все знания, которые его хоть и супер, но все-таки детский разум, мог вместить. Они не пользовались кубиками, детскими стишками и считалками. Оружие, которое они применяли в этой битве, было тайным, но эффективным. Не подлежало сомнению, что чему-то они Александра научили. И как витамин В, если полить им корни, вызывает рост растения, так витамин этих наук пропитал Александра, и его мозг потенциального супермена начал развиваться молниеносно.

На четвертый день он уже внятно говорил. На седьмой с легкостью мог вести разговор, хотя мышцы лица, еще не достаточно развитые, быстро уставали. Щеки его по-прежнему были младенческими; он еще не стал человеком в полной мере, если не считать отдельных случаев. Однако такое случалось все чаще.

На ковре царил жуткий беспорядок. Человечки уже не забирали свои приборы, оставляя их Александру. Малыш ползал – он не слишком утруждал себя хождением, потому что ползал гораздо лучше – между этими предметами, выбирал некоторые из них и соединял между собой. Мира пошла в магазин – человечки должны были появиться не раньше, чем через полчаса. Калдерон, утомленный работой в университете, налил себе виски с содовой и наблюдал за потомком.

– Александр! – окликнул он его.

Александр не ответил. Он соединил какую-то Вещь с каким-то Устройством, засунул ее во Что-то Другое и сел с довольным видом. Потом спросил:

– Што?

Речь его звучала не идеально, но слово узнавалось безошибочно. Александр шамкал, как беззубый старик.

– Что ты делаешь? – спросил отец.

– Нет.

– Что-что?

– Нет.

– Нет?

– Я знаю, што, – сказал Александр, – и этого доштатошно.

– Ага, понимаю. – Калдерон смотрел на чудо-ребенка с некоторым опасением. – Ты не хочешь говорить?

– Нет.

– Ну хорошо, пусть так.

– Принеши пить, – распорядился Александр.

У Калдерона мелькнула безумная мысль, что малыш требует виски с содовой, потом он вздохнул, поднялся и вернулся с бутылкой.

– Молока, – сказал Александр, отказавшись пить принесенное отцом.

– Ты говорил, что хочешь пить, а разве вода не питье? "Боже мой, – подумал он, – я устраиваю диспут с младенцем. Отношусь к нему как… как ко взрослому. А ведь это не взрослый, а просто толстячок-малыш, сидящий на попке на ковре и играющий конструктором".

Игрушка сказала что-то тонким голосом, и Александр буркнул:

– Повтори!

И игрушка послушалась.

– Что это? – спросил Калдерон.

– Нет.

Калдерон сходил на кухню и принес молоко, а себе налил еще виски. Чувствовал он себя так, словно внезапно пришли родственники, которых он не видел лет десять. Как, черт возьми, вести себя с суперребенком?

Отдав молоко Александру, он вернулся на кухню. Тем временем вернулась Мира, и ее крик заставил мужа торопливо вбежать в комнату.

Александр блевал с миной ученого, наблюдающего некое удивительное явление.

– Александр! – воскликнула Мира. – Тебе плохо?

– Нет, – ответил Александр. – Я опробую процесс ижвержения пищи. Нужно наушитца контролировать пищеварительные органы.

Калдерон, криво улыбаясь, прислонился к двери.

– Ну, да, и начинать нужно уже сейчас.

– Я уштал, – сообщил Александр. – Уберите это.

Три дня спустя ребенок решил, что его легким нужна тренировка, и начал кричать. Он кричал в любое время и с вариациями: пел, ревел, голосил, выл. И не перестал, пока не решил, что хватит. Соседи подали жалобу.

– Малыш, может, ты наступил на иголку? – спросила Мира. Дай мне посмотреть.

– Иди отшуда, – ответил Александр. – Ты шлишком горяшая. Открой окно, я хошу свешего вождуха.

– Конечно, дорогой, конечно.

Она вернулась в постель, и Калдерон обнял ее. Он знал, что утром у нее будут синяки под глазами. Александр продолжал орать в своей кроватке.

Так проходили дни. Четверо человечков приходили ежедневно, чтобы учить Александра, и были вполне довольны его успехами. Они не жаловались, когда Александр давал волю своим желаниям и бил их по носам или рвал бумажные одежды. Бордент хлопнул себя по металлическому шлему и триумфально улыбнулся Калдерону.

– Он делает успехи. Развивается.

– Я вне себя от удивления. А как с дисциплиной?