Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

Калдерон отвел Бордента в сторону.

– Я бы хотел с тобой поговорить. Думаю, Александр заслужил трепку.

– Клянусь Фобом! – вскричал потрясенный карлик. – Он же А л е к с а н д р! Он супермен Свободный Икс!

– Еще нет. Пока что он ребенок.

– Суперребенок. Нет, Джозеф Калдерон. Хочу еще раз повторить, что дисциплинарные средства могут применяться только достаточно авторитетными воспитателями.

– То есть, вами?

– О, нет, – ответил Бордент. – Мы не хотим его перегружать. Даже у суперразума есть свои ограничения, особенно в период формирования. Александру есть чем заниматься, а его отношение к дружеским контактам еще какое-то время не будет нуждаться в формировании.

В разговор вступила Мира:

– Тут я с вами не согласна. Как и все дети, он настроен антиобщественно. Он может располагать сверхчеловеческими силами, но если говорить о равновесии разума и чувств, Александр еще не человек.

* Homo posterior (лат.) – здесь: следующим в поколении; своим сыном.

– Да-а, – согласился Калдерон. – Кстати, эти электрические удары…

– Он просто играет, – заверил Бордент.

– И телепортация. Представьте, что он перенесет меня на Таймс-Сквер из-под душа.

– Это просто игра. Он все-таки ребенок.

– А как быть с нами?

– Вам подобает родительское терпение, – объяснил Бордент. – Как я уже говорил, именно терпимости и обязаны своим появлением Александр и вообще новая раса. Обычный ребенок может вывести из себя, но и все. Раздражение слишком мало, чтобы исчерпать огромные запасы родительского терпения. Однако в случае Свободных Иксов дело обстоит иначе.

– Любое терпение имеет свои пределы, – сказал Калдерон. Я уже подумывал о яслях.

Бордент помотал закрытой металлическим шлемом головой.

– Он нуждается в вас.

– Но вы можете хоть немного его наказать? – вставила Мира.

– О, это не обязательно. Его разум еще не развился, поэтому он должен сосредоточиваться на более важных вопросах. Вы должны терпеть.

– Словно это уже не наш ребенок, – буркнула она. – Это не Александр.

– Он ваш, но он не простой ребенок! Это А л е к с а н д р!

– Послушай, вполне естественно, что мать хочет обнять своего ребенка. Но как это сделать, если она боится, что тот швырнет ее через комнату?

Калдерон задумался.

– Скажи-ка, подрастая, он обретет еще большую… суперсилу?

– Разумеется.

– Значит, он попросту опасен. Я требую, чтобы он понес наказание. В следующий раз я надену резиновые перчатки.

– Это ничего не даст, – сказал Бордент, хмуря брови. Кроме того… вам нельзя вмешиваться. Вам не удержать его в повиновении, да это и ни к чему.

– Всего одна выволочка, – задумчиво произнес Калдерон. Не отомстить, а показать, что нужно уважать права других людей.

– Он научится уважать права других Свободных Иксов. Не пытайтесь делать ничего подобного. Выволочка, даже если она вам удастся, в чем я сильно сомневаюсь, может извратить его психику. Его учителями, его менторами являемся мы, и мы же должны его охранять. Понимаете?

– Думаю, да, – медленно сказал Калдерон. – Это угроза.

– Вы родители Александра, но главный тут – сам Александр. Если мне придется применить против вас дисциплинарные меры, я их применю.

– Ох, оставьте это, – вздохнула Мира. – Джо, пойдем погуляем по парку, пока Бордент здесь.

– Возвращайтесь через два часа, – сказал маленький человечек. – До свидания.

Проходили дни, а Калдерон не мог решить, что более раздражает в Александре: периоды кретинизма или сверхразума. Чудесный ребенок научился новым фокусам и хуже всего было, что Калдерон никогда не знал, что его ждет, и когда его настигнет какая-нибудь особая шутка. Как, например, когда комок липких конфет, украденных с помощью телепортации из магазина, материализовался в его постели. Александру это казалось безумно смешным, он хохотал до слез.

Или когда Калдерон отказался идти в магазин за конфетами, поскольку, – как он утверждал – у него не было денег.

Александр использовал психическую энергию, чтобы исказить законы земного притяжения, и Калдерон вдруг понял, что висит в воздухе головой вниз и что-то его трясет, а из карманов потоком сыплются монеты. В конце концов он пошел за конфетами.

Чувство юмора развилось прежде всего из жестокости: чем примитивнее разум, тем менее он разборчив. Каннибалу, вероятно, смешны страдания варящейся в котле жертвы. Допустим, кто-то поскользнулся на банановой кожуре и сломал шею. Взрослый человек не будет над этим смеяться, ребенок же да. Младенец, ребенок, дебил не могут отождествлять себя с кем-то другим, они оригинальны, их собственные интересы решают все. Мусор, раскиданный по всей спальне, не рассмешил ни Миру, ни Калдерона.

В их доме был маленький человек, но никто не радовался этому, кроме самого Александра; он-то развлекался вовсю.

– Ни минуты покоя, – жаловался Калдерон. – Он появляется повсюду и в любое время. Дорогая, я бы хотел, чтобы ты сходила к врачу.

– И что он мне пропишет? – спросила Мира. – Отдых и ничего больше. Ты хоть понимаешь, что прошло всего два месяца с тех пор, как Бордент взял в свои руки воспитание Александра?

– Мы чрезвычайно продвинулись вперед, – сказал Бордент, подходя к ним.

Кват, в контакте с Александром, сидел на ковре, а два других карлика монтировали новые устройства.

– Точнее, вперед продвинулся Александр.

– Нам нужно отдохнуть! – рявкнул Калдерон. – Если я лишусь работы, кто будет содержать этого вашего гения?

Мира взглянула на мужа, удивленная местоимением, которое он использовал.

– У вас неприятности? – поинтересовался Бордент.

– Декан несколько раз разговаривал со мной. Я не могу справиться со студентами на занятиях.

– Вам не следует расходовать терпение на студентов. Если дело в деньгах, мы вас обеспечим. Я немедленно займусь этим вопросом.

– Но я хочу работать. Я люблю свою работу.

– Ваша работа – Александр.

– Мне нужна прислуга, – вставила Мира. – Вы не могли бы смастерить какого-нибудь робота или что-нибудь в этом роде? Александр перепугал всех девушек, которых мне удалось уговорить. Никто не выдерживает в этом сумасшедшем доме.

– Искусственный разум может плохо подействовать на Александра, – заявил Бордент. – Нет.

– Я бы хотела время от времени приглашать кого-нибудь к нам в гости, сама куда-то сходить, или хотя бы просто побыть одна, – вздохнула Мира.

– Рано или поздно Александр повзрослеет, и вы сполна получите награду, как его родители. Я говорил, что ваши изображения находятся в Зале Великих Древних?

– Это вы зря, – сказал Калдерон. – Выглядим мы сейчас ужасно.