Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– Будьте терпеливы. Подумайте о предназначении вашего сына.

– Я думаю. И часто. Но он, мягко говоря, начинает утомлять.

– Вот тут-то и нужно терпение, – заметил Бордент. – Природа спланировала все для новой разновидности человека.

– Гмм…

– Он работает сейчас над шестимерными абстракциями. Все идет как по нотам.

– Да-а, – бормотнул Калдерон и пошел на кухню за Мирой.

Александр с легкостью пользовался своими приборами, его пухлые пальчики стали сильнее и увереннее. Он попрежнему испытывал нездоровое любопытство к голубому яйцу, которым ему разрешали пользоваться только под наблюдением наставников. Когда урок кончился, Кват выбрал несколько предметов и, как обычно, спрятал их в шкаф, оставив остальное на ковре, чтобы предоставить Александру поле деятельности.

– Он развивается, – заверил Бордент. – Сегодня мы сделали большой шаг вперед.

Мира и Калдерон как раз вошли в комнату и услышали его слова.

– В чем именно?

– В устранении психической блокады. Отныне Александру не нужен сон.

– Что-о? – спросила Мира.

– Ему не нужен сон. Все равно это противоестественный обычай. Суперменам не обязательно спать.

– Он больше не будет спать? – переспросил Калдерон, побледнев.

– Совершенно верно. Зато он будет развиваться в два раза быстрее.

В половине четвертого утра Калдерон и Мира лежали в постели, глядя через открытую дверь на играющего Александра. Они видели его отчетливо, как на освещенной сцене. Теперь он выглядел несколько иначе; разница была невелика, но все-таки была. Голова под золотистым пушком изменила свою форму, а мордашка с детскими чертами приобрела решительное выражение. Это было некрасиво, поскольку такое выражение не подходило младенцу. В результате Александр выглядел не суперребенком, а скорее, рано постаревшим первобытным человеком. Вся присущая детям жестокость и эгоизм – совершенно естественные черты у развивающегося малыша – читались на его лице, когда он играл хрустальными кубиками, словно собирая сложную головоломку. От этого лица бросало в дрожь.

Мира тяжело вздохнула.

– Это уже не наш Александр, – сказала она. – Совершенно не наш.

Александр поднял голову и вдруг разревелся. Когда он открыл рот и яростно зАорал, раскидывая по сторонам кубики, исчезло неестественное выражение старости и связанного с ней вырождения. Калдерон заметил, что один из кубиков прокатился через дверь в спальню и упал на ковер, а из него высыпалось множество меньших и совсем уж маленьких кубиков, которые раскатились в стороны. Вопли Александра разносились по всей квартире. Вскоре начали захлопываться окна, выходящие во двор, а потом зазвонил телефон. Калдерон со вздохом снял трубку.

Положив ее, он поморщился и взглянул на Миру. Потом сообщил, стараясь перекричать Александра:

– Нам отказано в квартире.

– О! Ну что же… – сказала Мира.

– Вот и конец всему!

Оба помолчали, потом Калдерон произнес:

– Еще девятнадцать годков. Они говорили, что он повзрослеет в двадцать лет.

– Он станет сиротой гораздо раньше, – буркнула Мира. – О, моя бедная голова! Наверное, я простыла, когда он телепортировал нас на крышу перед обедом. Джо, ты думаешь, мы первые родители, которые так… так вляпались?

– Что ты имеешь в виду?

– Были ли супердети до Александра? Или мы первые обладатели супертерпения?

– Нам бы не мешало иметь его побольше.

Некоторое время он лежал задумавшись, стараясь не обращать внимания на крики своего чудо-ребенка. Терпение. Всем родителям нужна прорва терпения. Все дети время сивремени становятся невыносимы. Человечеству нужны неимоверные запасы родительской любви, чтобы его дети уцелели. Однако до сих пор ни одних родителей так последовательно н6 доводили до белого каления. Ни одним родителям не приходилось терпеть такое двадцать лет днем и ночью. Родительская любовь ^- великое чувство, но…

– Интересно, – задумчиво произнес он, – первые ли мы?

Мысли Миры двигались в обратном направлении.

– Полагаю, с этим дело обстоит так же, как с гландами или червеобразным отростком, – бормотала она. – Они лишние, но продолжают существовать. Терпение же, напротив, тысячелетиями ждет такого вот Александра.

– Возможно. И все же, если бы такой Александр уже был когда-то, мы бы слышали о нем. Поэтому…

Мира приподнялась на локте и взглянула на мужа.

– Ты так думаешь? – мягко спросила она. – Я в этом не уверена. Полагаю, такое вполне могло быть.

Александр вдруг замолк, и некоторое время в квартире царила тишина. Потом знакомый голос зазвучал одновременно в их мозгах, но без слов.

"Дайте мне еще немного молока. И пусть будет теплое, а не горячее".

Джо и Мира молча переглянулись. Мира вздохнула и откинула одеяло.

– Теперь пойду я, – сказала она. – Что-то новое, а? Я…

"Не тяните время", – сказал голос без слов.

Мира подпрыгнула и пискнула. В комнате послышался треск электрических разрядов, а из-за двери донесся громкий смех Александра.

– Мне кажется, он сейчас примерно на уровне хорошо выдрессированной обезьяны, – заметил Джо, вставая с постели. Я схожу, а ты залезай обратно. В будущем году он может достичь уровня бушмена, потом, если мы, конечно, уцелеем до той поры, нам придется жить с каннибалом, обладающим сверхчеловеческими способностями. В конце концов он достигнет уровня деревенского остряка. Это будет очень интересно.

Что-то бормоча, он вышел из спальни.

Вернувшись в постель спустя десять минут, Джо заметил, что Мира хлопает себя по коленям и смотрит в пространство.

– Мы не первые, Джо, – заявила она, взглянув на него. – Я подумала и совершенно уверена, что мы не первые.

– Но мы же не слышали ни об одном подрастающем супермене…

Она повернула голову и окинула его долгим задумчивым взглядом.

– Нет… – проговорила она.

Они помолчали, потом Калдерон сказал:

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.

В детской что-то затрещало. Александр захохотал, звук ломающегося, дерева прозвучал в ночной тишине очень громко. Где-то захлопнулось еще одно окно.

– Это переломный момент, – тихо сказала Мира.

– Пресыщение, – буркнул Джо. – Пресыщение терпением или нечто подобное. Это вполне возможно.

В поле зрения появился Александр, сжимавший в руках что-то голубое. Он сел и принялся манипулировать сверкающими спицами. Мира резко поднялась.

– Джо, у него то самое голубое яйцо! Он взломал шкаф.

– Но Кват говорил ему… – начал Джо.

– Это опасно!

Александр посмотрел на них, улыбнулся и согнул спицы на манер люльки размером с яйцо.

Калдерон вдруг понял, что выскочил из кровати и находится уже на полпути к двери. Он резко остановился.