Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– "Райские кущи" всегда готовы прийти на помощь, – замурлыкал он. Ведь не секрет, насколько трудно приспособиться к жизни в эти беспокойные времена. Мы создаем все условия для счастья. С вашего позволения я постараюсь вам помочь, вас удивит, как просто мы избавим вас от всех ваших забот.

– Знаю, знаю, – сказал я. – Где моя жена?

– Сюда, пожалуйста, – и он повел меня по коридору. По обе стороны были двери, на некоторых поблескивали металлические пластинки, но надписей на пластинках я не разобрал. Наконец мы подошли к одной двери, которая стояла открытой. Внутри было темно.

– Входите, – пригласил мистер Филд и большой теплой рукой легонько подтолкнул меня внутрь. Зажегся мягкий свет, и я увидел комнату, скудно, но претенциозно обставленную старинной мебелью. Комната была безликая, бесцветная и напоминала номер в отеле – приличном, но далеко не первоклассном. Я искренне удивился.

– Ванная, – сообщил мистер Филд, открывая дверь.

– Превосходно, – ответил я, не глядя. – Теперь насчет моей жены.

– Взгляните, – невозмутимо продолжал мистер Филд, – кровать убирается в стену. Вот кнопка. – Он нажал на кнопку. А эта кнопка возвращает ее на место. Простыни из пластика – им нет сносу. Раз в день в нише циркулирует специальная жидкость – к вечеру у вас чистая, словно только что застланная свежим бельем постель. Вы сами понимаете, как это приятно.

– Безусловно.

– Чтобы вас не беспокоили горничные, – уговаривал мистер Филд, постель будет застилаться магнитным силовым полем. Электромагниты…

– Не утруждайте себя, – прервал я, заметив, что он снова тянется к какой-то кнопке. – Вы попусту тратите время. Проводите меня к жене.

– Мы неустанно печемся о благе своих клиентов, – отвечал он, подняв брови. – Сначала я должен разъяснить, какие именно методы приняты в "Райских кущах". Наберитесь терпения, и, я уверен, вы поймете, почему это необходимо.

Я задумался. Комнатушка произвела на меня гнетущее впечатление. я был поражен, я не мог поверить, что этот убогий закуток и есть "Райские кущи"! Но ведь все в тот день казалось нереальным. А вдруг и голос Айрин из сетки тогда в машине, и все остальное мне просто приснилось?

Она показалась мне такой… такой изменившейся, полной раскаяния, умудренной жизнью, совсем не похожей на прежнюю легкомысленную Айрин, с которой я развелся шесть лет назад. Вот я и поверил, что теперь все будет поиному, что Междугодье, этот день не в счет, когда и невозможное возможно, окажется нашим добрым волшебником и позволит начать новую жизнь. Я все еще не мог представить себе…

– А здесь, – мистер Филд вытянул из стены мундштук на чем-то вроде тонкого шланга, – все для курильщиков. Любые табаки. Если пожелаете, мы готовы предоставить вам даже… э-э-э… курения из дальних стран, для любителей имеется и такое. Курильницы вмонтированы во все стены через каждые пять футов, включая и ванную. Все здесь у нас огнестойкое… – Он мило улыбнулся, – кроме жильца, он, пожалуй, может воспламениться, но мы не допустим, чтобы кто-нибудь пострадал.

– А если свалишься с кровати?

– Полы упругие.

– Как в палате для буйных, – заметил я.

Мистер Филд снова улыбнулся и покачал головой.

– Подобные мысли вам и в голову не придут, если вы вольетесь в счастливую семью обитателей "Райских кущ", – заверил он меня. – Мы гарантируем счастливое состояние духа. Через это окошечко в стене, – он махнул пухлой рукой, – подается еда. Заказанные вами блюда доставляются пневматически. Если пожелаете что-нибудь жидкое – пожалуйста. – Мистер Филд указал на ряд маленьких кранов.

– Прекрасно, – одобрил я. Это все?

– Не совсем.

Он провел рукой по стене. Что-то тихо щелкнуло. Послышалась отдаленная мелодия.

– Посидите здесь , пожалуйста, минутку, – он слегка подтолкнул меня к креслу. Я не сопротивляясь сел. Неприглядная комнатушка наполнилась слабым мерцанием. Меня охватило любопытство. Я ждал, что будет дальше.

Неужели все обманываются, думал я, разглядывая в мерцающем свете белесый ковер и белесую стену. "Райские кущи" так себя разрекламировали, что, видно, люди и впрямь принимают это убожество за роскошь. Ничего удивительного.

– А теперь садитесь поудобнее и забудьте про все на свете, – ласково убеждал мистер Филд. – Помните; "Райские кущи" субсидируют и Ниобе Гей, и Фредди Лестера.

Мы не забываем ни мужчин, ни женщин. У нас есть ответы на все сложные проблемы личности в наш сложный век. Судите сами, ведь человеку так нелегко приспособиться к обществу. Или мужчине – к женщине. Откровенно говоря, теперь это вообще невозможно. Но в "Райских кущах" эта проблема решена. Мы гарантируем счастье. Все человеческие запросы и потребности удовлетворяются. Здесь вас ждет счастье, дорогой друг, истинное счастье.

Голос его звучал все глуше. Что-то происходило с воздухом. Он густел, а нежная мелодия становилась ритмичнее, в ней будто слышались какие-то слова. Мистер Филд говорил и говорил, все тише и тише.

– Мы – обширное предприятие. Один взнос обеспечивает все возможные требования клиента. Выписывайте нам чек на любой срок, длительный или краткий, и оставайтесь здесь. Комната считается вашей на все это время. По вашему желанию она запирается так, что до конца оплаченного срока дверь можно открыть только изнутри. Плата составляет…

Я уже с трудом разбирал, что он говорит. Голос его упал до еле слышного шепота.

Воздух сворачивался, как молоко, растекался, как рекламные краски при включенном на балконе ограждении.

Мне почудилось, будто в комнате зазвучал еще чей-то голос.

– Подумайте, – шептал мистер Филд. – Вас с детства приучили надеяться на невозможное. А здесь мы даем вам невозможное. Здесь вы обретаете счастье. И плата совсем невелика, ваши расходы окупаются сторицей. Здесь, друг мой, вы познаете жизнь, полную блаженства. Здесь – рай.

В свернувшемся воздухе передо мной стояла Ниобе Гей. Она улыбалась мне.

Самая прелестная женщина на свете. Олицетворение всех мечтаний. Богатство, слава, счастье, здоровье, удача. Много лет мне штамповали мозги, приучали стремиться к этим недосягаемым целям и верить, что все они слились воедино в образе Ниобе Гей. Но никогда прежде я не видел ее так близко, в одной комнате, ощутимую, живую, теплую; она дышала, она протягивала ко мне руки…

Разумеется, это была всего лишь проекция. Но проекция-совершенство. Полностью воссоздающая все осязаемые и зримые детали. Я вдыхал ее аромат. Я чувствовал, как она обвила меня руками, как ее волосы коснулись моего лица, губы приникли к моим губам. Я испытывал те же ощущения, что и тысячи других мужчин, целующих ее в своих подземных комнатушках.