Петербургские очерки - Пётр Владимирович Долгоруков

«Князь П. П. Гагарин, родившийся в 1787 году, человек умный, бескорыстный, но привязанный к старому режиму, к режиму старых злоупотреблений, к тому же по резкости своего характера, мрачного и неприветливого, привязанный к абсолютизму. Очень приветливый в салоне, но крайне неприятный в официальных сношениях, склонный считать резкость за энергию, жестокий, беспощадный, чуждый всякому чувству жалости, это один из тех людей, которые, вызывая к себе ненависть, приносят величайший вред правительствам, которым они служат. В настоящий момент, когда реакционная партия овладевает вновь влиянием, она стремится сосредоточить власть в руках князя Гагарина, и если это ей удастся, то мы увидим в России возрождение самодержавного террора»[437].

Д. Н. Замятин. «Временно обязанности министра юстиции были возложены на сенатора Замятнина, до тех пор товарища министра. Это человек ничтожный, без веса и без положения, человек, лишенный личного значения, без политических убеждений, всегда готовый стать на сторону того мнения, которое в данный момент превалирует в высших сферах власти.

…Впрочем, не имея ни политических способностей, ни положения при дворе, он никого не пугает, и может случиться, что исполнение им обязанностей может затянуться: различные партии, которые борются за этот пост, предпочитают видеть на нем Замятнина, чем человека серьезного, которого им трудно было бы затем сбагрить»[438].

«Генерал Зеленой заменил в Министерстве государственных имуществ Михаила Муравьева… Зеленой — человек умный и хитрый, но вся его хитрость не может скрыть в нем бюрократа и врага либеральных идей… Милость и доверие Михаила Муравьева являются несмываемым политическим пятном, от которого Зеленой никогда не очистится»[439].

Е. П. Ковалевский. «Евграф Петрович Ковалевский, человек умный, ученый, и учености серьезной и дельной, во всю жизнь свою отличавшийся стремлением к просвещению, с понятиями либеральными, разумными, к тому же человек истинно добрый. К сожалению, в нем совершенный недостаток энергии… Е. П. Ковалевский заслуживает сильнейших упреков за свою неописанную слабость и за свою постыдную готовность угождать царской дворне»[440].

«Барон Модест Андреевич Корф, родившийся в 1798 году, принадлежит к старинной немецкой фамилии, осевшей несколько столетий тому назад в Прибалтийском крае. Он получил образование в Царскосельском лицее, где он был товарищем вице-канцлера князя Горчакова и знаменитого поэта Пушкина. Это человек посредственных способностей, работник трудолюбивый, всегда старающийся хитрить и чаще всего чрезвычайно неловко. Всегда стараясь угодить двору и сильным сегодняшнего дня, он по поручению императора Николая написал книгу о событиях, ознаменовавших вступление на престол этого государя. В этой книге, в которой автор льстит Николаю самым смешным и недостойным образом, Корф имел печальную смелость бросить оскорбление в лицо людям, которые в то время еще стонали в Сибири и сосланы были в Сибирь (некоторые даже на каторжные работы в рудниках), за то, что пожертвовали своим общественным положением, будущностью, состоянием, свободой — словом, всеми благами этого мира, чтоб попытаться дать политическую свободу своей отчизне, находившейся в рабстве!

В последние годы мрачного царствования Николая, в тот момент, когда политическая инквизиция царила над Россией и террор был лозунгом дня, Корф принял печальную должность инквизитора мысли; он сделался председателем Главного цензурного комитета, комитета, считавшегося официально тайным, но известного по всей России, который был поставлен над законами, чтоб преследовать сочинения, уже разрешенные цензурой. Надо было быть свихнувшимся сумасшедшим русским правительством, чтобы, имея в своем распоряжении цензуру, доведенную до последней степени строгости, учреждать еще для наблюдения над нею новую инквизиторскую цензуру под председательством Корфа. Преданный порядку, под печальной тенью которого он возвысился и благо успел, Корф является защитником всех старых злоупотреблений, защитником «чина» и врагом конституционных идей. Год тому назад он опубликовал биографию графа Сперанского (книгу очень интересную по своему содержанию…). В этой биографии, упоминая лишь смутно о реформах, предложенных Сперанским в 1809 году, он воздерживается говорить, в чем они состояли: дело в том, что эти реформы были не чем иным, как проектом конституции. Единственное право Корфа на благодарность России — это прекрасное устройство, приданное им С.-Петербургской Публичной библиотеке»[441].

«Адмирал Краббе — моряк в цвете лет, хороший администратор, человек честный. Его политические убеждения (если они у него есть) неизвестны, но, надо полагать, что, обязанный карьерой и министерским портфелем великому князю Константину, он пойдет по политической стезе, проложенной его высочеством»[442].

П. П. Мельников. «Чевкина заменил генерал-лейтенант Мельников, и этот выбор встретил всеобщее одобрение. Мельников — знающий инженер и честный человек, не пользовался расположением бывшего в прошлое царствование министром путей сообщения графа Клейнмихеля; его немилость у Клейнмихеля создала ему популярность в обществе, которой он с тех пор и не терял. Без покровителей и без поддержки, он благородно обязан своей карьерой себе самому, своему образованию, своим талантам, своей энергии. Можно только опасаться, что Мельников будет вынужден либо покинуть свой пост, либо подчиниться требованиям сильных людей. При конституционном режиме министры нуждаются в поддержке палат, иначе говоря — общественного мнения; но при самодержавном, деспотическом режиме министр, чтобы действовать самостоятельно, нуждается обязательно в поддержке двора. А этой-то поддержки у генерала Мельникова нет…»[443].

Впоследствии Долгоруков переменил свою точку зрения на Мельникова.

Д. А. Милютин. «Военному министру генералу Д. А. Милютину около 50-ти лет. Его прапрадед, придворный истопник при императрице Анне, получил в 1739 году дворянство; отец его, занимавший довольно высокое место в гражданской администрации, женился на Киселевой (сестре посла), мать которой была урожденная княжна Урусова, и этот брак создал для семьи Милютина связи и отношения. Он оставил четырех сыновей, все людей умных и достойных. Младший, Владимир, талантливый писатель, одаренный прекрасной душой, погиб в цвете лет самым печальным образом: пораженный чахоткой и терзаемый несчастной любовью, он покончил с собою. Второй сын — Н. А. Милютин — один из самых способных и энергичных людей в партии либеральной бюрократии; старший — военный министр. Генерал Милютин — человек, бесспорно, достойный, но административные и организаторские таланты ему еще предстоит проявить. Четыре года он исполнял обязанности начальника штаба Кавказской армии под начальством князя Барятинского, а Кавказ еще хуже управляется, чем когда-либо; правда, его таланты там могли парализоваться ошибками князя Барятинского, самой тщеславной бездарности и преисполненной самомнения ничтожности даже в Петербурге… Генерал Милютин — писатель замечательного таланта; он напечатал прекрасную военную и дипломатическую историю похода Суворова в Италию в 1799 году, и эта книга, помимо знания и таланта, написана с редкой ловкостью: в пяти томах этого труда, изданного в самые мрачные годы царствования Николая, нет ни одного слова неправды и нет ни одной