Европейская поэзия XIX века - Антология

НАИМ ФРАШЕРИ

Наим Фрашери (1846–1900). — Родился в семье мелкого бея в деревне Фрашери на юге Албании. Стихи на албанском языке начал слагать в детстве В 1865 году вместе с семьей переехал в Янину, где поступил в греческую гимназию. После религиозно-мистической атмосферы, царившей во Фрашери. Наим окунулся в мир классической и современной науки. В гимназии он начал писать стихи по-персидски, которые опубликовал в 1885 году в Стамбуле в сборнике «Грезы». Вернувшись на родину, поэт участвовал в создании Призренской лиги (1878–1881), национальной албанской организации, возглавившей борьбу против турецкого ига. После поражения лиги и ареста ее руководителя Абдюля Фрашери, старшего брата Наима, последний вынужден был уехать в Стамбул. Всего около пятнадцати лет длился творческий путь поэта (1880–1895 гг.), но значение его для процесса развитии албанской литературы было огромно. Н. Фрашери занимал в Стамбуле должность члена цензурной комиссии при министерстве образования Оттоманской империи. При его содействии было получено разрешение на издание многих албанских книг. Много сил поэт отдавал организации освободительного движения, созданию национальных типографий. Из десяти книг, изданных в 1886 году албанским обществом в Бухаресте, шесть принадлежали его перу. Среди них были поэма «Стада и пашни», принесшая поэту всеобщее признание, и патриотическая поэма на греческом языке — «Истинное желание албанцев». Н. Фрашери принимал участие в создании национальных школ в Албании; ему принадлежат первые албанские азбуки, книги для чтения и учебники. Наиболее зрелый и значительный из всех и о поэтических сборников — «Летние цветы» — вышел в 1890 году. В 1898 году Н. Фрашери издал две свои поэмы: «Историю Скандербега» и «Кербела».

Наим Фрашери был самым значительным албанским поэтом эпохи национального возрождения. Его творчество отличалось реализмом, народностью, национальной самобытностью, гуманизмом.

СЕРДЦЕ

Перевод Э. Александровой

Когда грохочет небосводИ вспышки молний блещут,Когда осенний вихрь ревет,И дождь нещадно хлещет,

И мчится, низвергаясь с гор,Взбешенным водопадом,И мир, спокойный до сих пор,Глядит кромешным адом,—

Тогда не помышляй найтиЗнакомых мест приметыСредь все сметающей с путиКипящей лавы этой.

Так сердце вещее певцаВскипает, словно волны,И пламенеет без конца,И мечет стрелы молний;

И дни и ночи, изболев,Все сетует и стонет,И, изливая скорбь и гнев,В слезах кровавых тонет.

О сердце, захлебнулось ты,Подобно мошке слабой,И тщетно ждешь, что с высотыПроглянет луч хотя бы.

…Весна с дождями промелькнет,Для лета путь расчистив,И лето гибель обрететПод грудой желтых листьев;

А листья унесет потокРаспутицей осеннейТуда, где всех начал истокИ всех концов сплетенье…

О ты, не знающее днаВместилище вселенной!Приносит все твоя волна,Уносит неизменно.

Пока в твой темный океанНе влился я рекою,—Век сердцу изнывать от ран,Век не знавать покоя.

ПЕСНЬ СВЕТИЛЬНИКА

Перевод Э. Александровой

Средь вас, о люди, и для васВо тьме кромешной рдею.Рожден я, чтобы вам светить,Чтоб делать вас мудрее.

Сгорю, по каплям изойду,Истаю весь, счастливый,Чтобы себя, друзей, весь мирПолней познать могли вы.

Когда ж угасну наконец,Не сокрушайтесь — верьте:Я жизнь с отрадой отдал вам,Я не страшился смерти!

Я вездесущ, я воплощенВ животворящем свете;Я в вас самих, я вам родной,Роднее всех на свете.

Великой доблести пример,Сурового терпенья,К самозабвенью вас зовуИ к самоотреченью.

Придите ж, сядьте вкруг меня,Шутите, пойте, пейте,В душе предела нет любви —Для вас она, — владейте!

Для вас, для вас мой каждый вздох,Печаль моя и радость.Отдав вам все, хочу вкуситьВеликой жертвы сладость.

Ведь я люблю людей, люблюВсем сердцем, всею кровью,—Так полюбите и меняТакою же любовью!

Любите жизнь, любите труд,Друг друга полюбите!О легкокрылые сердца,На мой огонь летите!

Он обжигает плоть, затоВрачует дух недужный.Пред очистительным огнемОткиньте страх ненужный.

Да, я ваш самый лучший друг,Я с давних пор вам ведом,Я вашим пращурам светил,И прадедам, и дедам.

Подобно им, я испыталНемало превращений:Бывал и глиной, и водой,И стеблями растений;

Взметался жертвенным костром,Тлел огоньком болотным.Искрился в чаше круговойИ в зелье приворотном.

Я отпрыск вечного огня,Родня светил далеких,Властитель облачных высот,Владыка недр глубоких…

Сказал бы больше, да боюсьПрослыть за многослова,—И для бумаги ль сотворенЯзык огня святого?!

СВИРЕЛЬ

Перевод Э. Александровой

Ты слышишь, песня раздаласьСвирели одинокой?Вновь повела она рассказОб участи жестокой:

«С тех пор как, дома и друзейЛишась, брожу по свету,Нет у меня счастливых дней,Минуты доброй нету.

Лила я слезы, грудь своюТерзала я в печали,И люди, чуя боль мою,Скорбели и рыдали.

Потом, страданье затая,Я примирилась с виду,—Делю с веселым радость я,С обиженным — обиду.

Но нет забвенья мне ни в чем:В беседе ль, за трудами —Исходит сердце день за днемНезримыми слезами.

Взирают люди на меня,Но как заглянешь в душу?Им не понять того огня,Что жжет меня и сушит.

Теснясь назойливо вокруг,Помочь они не властны,Не пережив ни этих мук,Ни этой жажды страстной».

Все, кто от родины вдалиОбречены скитаться,В свирели друга обрели,Навеки с ней роднятся.

Напев свирели! НаделенОн прелестью манящей;Ему весь мир внимает, он —Огонь животворящий.

Он светом сумрак озарит,Вино играть заставит,Надеждой душу опьянитИ лед в сердцах расплавит.

Дал звучный голос соловью,Цветку — благоуханье,Смысл вдохновенный — бытиюИ стройность — мирозданью.

Он к небесам свой жар вознесИ в бездне опаленнойЗажег мильоны ярких звезд —Могучих солнц мильоны.

Крупицу этого огняВзял бог — творец природыИ, в землю искру зароня,Дал жизнь людскому роду.

О пламя чистое, гори,Пылай в душе поэта!Захочешь жизнь мою — бери,Но не оставь без света!

«В тебе я целый мир пою…»

Перевод Т. Скориковой

В тебе я целый мир поюИ красоту вселенной,Я строки эти отдаюТвоей красе нетленной.

В тебе пою я красоту,И песня льется в высоту,Как птица,Лечу в твой царственный чертог,Чтобы в звучанье этих строкЯвиться.

«Твое дыхание — как легкий взлет ветвей!..»

Перевод Т. Скориковой

Твое дыхание — как легкий взлет ветвей!В листве трепещет персик спелый,—Возьми в ладонь, и кажется, что в нейЗабьется сок его литого тела…Так отчего ж негреющий огонь,А не полдневный жар ты в сердце заронилаИ вместо мака на мою ладоньМорозный лепесток жасмина положила?Сковала сердце зимняя тоска,И, словно подо льдом, безмолвно стынут строки…Но знай: в душе моей весенняя река,—Ждут половодья скрытые потоки!

«Пусть я сгорю во тьме свечой…»