Медуза - Альберто Васкес-Фигероа

рвения в достижении победы».

– Ты это только что выдумал.

– Возможно, но от этого это не становится менее правдой. Если бы нас оставили в покое, ничего из того, что может произойти, не случилось бы.

– Я всегда говорил, что тебе стоило написать свою книгу.

– Отдельных фраз, пусть даже вдохновлённых прочитанным, недостаточно, чтобы написать книгу. Хотя, может быть, когда-нибудь нам стоит рассказать о том, что с нами происходит.

– При условии, что мы останемся в живых.

– Придётся попытаться.

Они попытались в пятницу на рассвете, как это делали семьи, которые хотели максимально использовать выходные. Следуя своему тщательно продуманному маршруту, к моменту восхода солнца они уже достигли своей первой цели.

Это был уединённый лес, раскинувшийся на склонах группы крутых гор, примерно в ста километрах от точки отправления и всего в нескольких метрах от естественного смотрового пункта. Оттуда открывался вид на узкую долину, через которую протекал ручей, а в сезон дождей превращавшийся в разрушительный поток. Это было идеальное место, чтобы успокоиться, поразмыслить без давления неожиданных гостей и ещё раз задаться вопросом, правильно ли они поступают.

Его угнетала мысль, что их действия направлены только на спасение самих себя, но Клаудия была абсолютно уверена в своих мотивах. В какой-то момент она выразила свою точку зрения неоспоримым аргументом:

– Мы должны это сделать, потому что с 1998 по 2007 год банки торговали срочными производными на сумму, превышающую прибыль всех мировых производственных отраслей за предыдущее столетие…

– Не продолжай, потому что я ни черта не понимаю, что такое «срочные производные».

– Это чрезвычайно рискованные финансовые операции, основанные на разнице между текущей рыночной ценой товара и ценой, согласованной заранее. Это как ставка на то, сколько что-то будет стоить в определённый день, и выигрыш или проигрыш зависит от того, угадал ты движение вверх или вниз. Это фиктивная экономика, поэтому в современном финансовом мире существует огромное количество денег, которые никогда не существовали. Из-за этого спекулятивные пузыри будут лопаться один за другим, и миллионы людей продолжат терять свои сбережения, работу и жильё.

– Не знал, что ты так разбираешься в экономике.

– Это не экономика, это мошенничество в астрономических масштабах. Этим летом я ужинала с одним парнем, который знал в этом толк.

– Твои летние ужины начинают казаться мне весьма необычными.

– А ты с кем ужинал?

– С Висентой. И узнал многое о инжире.

– Инжире? О каком именно?

– О любом. Знаешь ли ты, что это один из самых древних и питательных продуктов, который на протяжении тысячелетий был основным в рационе «собирателя» и первым, который научились сохранять путём сушки? Судя по всему, инжирные деревья растут почти на любой почве, в любых климатах, на всех континентах, высотах и широтах. Одни вырастают всего в ладонь, а другие достигают тридцати метров в высоту, с такими мощными корнями, что могут разрушать здания.

– Ты меня удивляешь.

– Как и ты меня со своими «срочными производными». Только разница в том, что Висента спала в своей постели, а я – в своей.

– Довольно неудачный, грубый и неуместный комментарий, особенно учитывая, что тот, с кем я ужинала, интересовался не мной, а Альдо, который, как ты знаешь, метр девяносто ростом и здоров как бык.

– Он с ним закрутил?

– Альдо очень себе на уме и врезал ему копытом куда больнее всего. И прежде чем ты спросишь то, о чём я знаю, что ты собираешься спросить, поясню: Альдо – мой напарник по дайвингу, которому я могу доверить свою жизнь. А значит, он настолько ценен, что не стоит портить отношения, затаскивая его в постель.

– Висента права, говоря, что мы довольно странная пара.

– Лучше быть странной парой, которая любит, уважает и желает друг друга, чем обычной парой, которая ненавидит, оскорбляет и даже не касается друг друга.

– Это верно. И раз уж мы заговорили об этом… с каких пор мы не занимались этим под соснами?

– С того дня, когда тебя укусил слепень за задницу. Но если ты готов рискнуть…

Он «рискнул», потому что в последние дни они «рисковали» почти с той же страстью, что и в начале их отношений. Это было не потому, что они чувствовали себя моложе, а потому, что где-то глубоко в подсознании они боялись слишком раннего конца.

То, что они ввязались в борьбу без надежды на победу, имели друг друга в качестве единственных союзников и соучастников, склонившись над картой в поисках подходящего места, чтобы дать бой своим гипотетическим врагам, неожиданно оживляло их прежнее влечение друг к другу. Иногда они не могли удержаться от смеха после страстного секса, падая обессиленные, но счастливые.

– Это намного эффективнее, чем Виагра.

– И дешевле. Хотя, боюсь, в конечном итоге нам это обойдётся дороже.

– Это того стоит.

Глава седьмая

Они удобно устроились, насладились великолепным ужином при свете луны, пробивавшейся сквозь ветви деревьев, временами молча прислушиваясь к крикам ночных птиц, а временами вспоминая старые времена, когда, как это часто бывает в воспоминаниях, жизнь казалась намного проще, счастливее и, главное, веселее. Ведь, как гласила старая морская песня:

"Время для любви – как ветер для паруса.

Если дует мягко – унесёт далеко.

Если слишком резко – порвёт на части."

– Современные политики настолько посредственны, что их апатия передаётся окружающим, и даже не даёт повода для плохой шутки.

– Главное, чтобы в итоге мы сами не превратились в плохую шутку… – С завтрашнего дня всё будет зависеть от тебя.

– Я знаю, и это меня пугает.

И у неё были причины для беспокойства, ведь на следующий день, как только они отцепили машину и оставили позади караван, Клаудия вынуждена была вести предельно осторожно. Ей приходилось не только следить за опасной дорогой, местами проходящей вдоль обрыва, но и избегать линий электропередач, ретрансляционных вышек и спутниковых антенн.

Её муж ясно дал понять:

– Не торопись и выбирай пути, по которым мы сможем двигаться, не создавая помех. Отдельно стоящие дома не представляют угрозы, но деревни – да. Больше всего меня беспокоит, что ты не сможешь найти дорогу обратно.

– У меня есть компас, и не забывай, что я полжизни провела в море.

– В море нет лесов, рек и оврагов.

– Но север всегда на одном месте.

– Опыт подсказывает мне, что горы любят обманывать компасы.