Скоро Москва - Анна Шипилова

ставит его в угол и идет к навесу у ворот. Машина Женька, любителя понтоваться, слишком заметная, машина Саши пахнет его туалетной водой – Надя садится в низкую «итальянку» Антона на заднее пассажирское сиденье. В салоне все становится оранжевым от отблесков огня, слышится громкий треск и сквозь него – пожарная сирена. Стараясь не смотреть в сторону дома, Надя выходит из машины, вдоль забора пробирается к «лесной» калитке и бежит в темноту – туда, откуда днем доносился шум электричек.

Вместо

В пять лет Лиза, увлекшись «Королем Львом», случайно прижимает распущенные волосы сестры, лежащей рядом на ковре. Четырехлетняя Алиса вскрикивает, размазав шоколад по ворсу: «Отпусти, больно», – Лиза не двигается и, неотрывно глядя на гиен, спрашивает: «А мне почему не больно?» Ее голос и Алисин плач смешиваются со звуками мультфильма, и никто не приходит их проверить.

Тычки и щелбаны с этого момента достаются Алисе постоянно: не только когда она проигрывает в подкидного или в города, но и просто так, без повода. Родители на работе допоздна, и Лиза то выкручивает Алисе руки за невымытую в свою очередь посуду, то придушивает ее за неубранную комнату; в отместку за свое плохое настроение после школы она бросает: «Тебя тут быть не должно. Я единственный ребенок!»

К шестому классу на Лизу регулярно жалуются и девочки, и мальчики: одного она хлестнула грязной меловой тряпкой по лицу, другого ткнула в живот острым краем учебника, кому-то поставила подножку в коридоре, кого-то оттаскала за волосы или толкнула на лестнице. Алисе тоже попадает, но синяки, ссадины, разбитый нос, испорченные тетради и порванные вещи она объясняет родителям неуклюжестью, и они удивляются звонкам завуча и идут разговаривать с директором, только когда Лизу отправляют к школьному психологу.

В тринадцать Алиса находит ворох обрезков: Лиза выкраивает ее из всех общих фотографий, даже если нужно пожертвовать своим плечом или прядью волос. Новые друзья Лизы не знают об Алисе, и она почти не разговаривает с сестрой: живут они теперь в разных комнатах. Подаренную им одинаковую одежду Лиза выбрасывает, как и все общие кассеты, диски и книги. Она ненавидит, когда их путают, а это происходит все время – даже в школе: Алису отдали на год раньше, они учатся в одном классе, и их считают близнецами и называют одним именем на двоих – «Лиса Алиса».

Лиза нарочно, чтобы Алиса слышала, говорит «мои родители», «мои книги», «мои вещи». «Это и мои родители тоже, и "Гарри Поттера" дарили нам обеим, но ты всегда читала первой, – хочет возразить Алиса, но молчит. – И фотоаппарат один на двоих – ты поиграла и забросила через пару дней, а я тебя сколько лет фотографировала». Она жалуется маме, та отрывается от книги норвежского психолога о трудных подростках, которую недавно привезла из командировки, гладит дочь по голове и произносит с улыбкой: «Самодостаточные люди не обижаются».

Через неделю после следующих друг за другом дней рождения Алисы и Лизы – пятнадцатого и шестнадцатого – родители объявляют им, что расходятся. Отец говорит: «Вы выросли и теперь сами можете все понять». Лиза выцарапывает гвоздем на внутренней стороне двери туалета, на уровне глаз сидящего человека, круг и поверх него букву А, которой изрисован весь район и смысл которой ей объяснили накануне: «Анархия – мать порядка». Тем же вечером отец собирает вещи в большую спортивную сумку и уезжает, пообещав, что музыкальный центр, коллекционные бутылки и лежащую на балконе зимнюю резину заберет потом. Алиса запирается в ванной и отстригает длинные, до поясницы, волосы – оставляет каре, справа щекочущее подбородок загнутыми кончиками, и криво торчащие пряди на затылке.

Мама переходит из проектного института в частную компанию, ее отправляют в командировки все дальше и на более долгий срок – иногда она по несколько дней не выходит на связь: то нет сети, то слишком дорого писать и звонить в роуминге. Алиса сообщает ей, что поступила в университет – пригодилась олимпиада по химии, – эсэмэской «Меня взяли!!!». Мама отвечает: «Рада». Лиза экзамены на юридический проваливает, и ее репетитор пишет маме, что билеты и состав комиссии за годы изменились, у него нет никакого, совсем никакого влияния, но, возможно, в следующем году, на другой факультет, с более низкими проходными баллами… Мама никак не реагирует. Ее посылают в Иран курировать строительство гидроэлектростанции – контракт на три года. Ее сообщения в телеграфном стиле: «Оплати свет воду», «Поздр от меня тетю Свету с др», «Пришли по почте св-во о разводе» – приходят Алисе в шесть утра.

Бар, полный бутылок, привезенных отцом из разных стран, начинает пустеть. Лиза прикручивает щеколду на дверь своей комнаты и красит стены черной аэрозольной краской – двух баллончиков не хватает, а покупать другие ей лень, поэтому обои так и остаются наполовину цветочными. Алиса учит анатомию, вешает над столом плакат с костной системой человека – Лиза заходит за утюжком для волос, который потом забывает вернуть, видит скелет и говорит: «Вот это круто». Пока Алиса сдает первую сессию, Лиза учится танцевать на пилоне, сняв накопившиеся на маминой карточке алименты.

Она хочет сменить имя – выбирает между Саломеей и Лилит, играет с бритвенным лезвием – делает маленькие надрезы на запястьях. Каждый раз, когда они с Алисой идут в магазин, говорит: «Смотри» – и то засовывает за пояс под толстовку две бутылки пива, то ныкает в сумку бутылку вина, то сдирает зубами магнитную наклейку с блеска для губ или туши и прячет в карман. Алисе едва удается не показывать свой страх и волнение. За покупками она начинает ходить без сестры.

Качаясь от усталости, Алиса разбирает продукты: «Гавайская смесь» и пельмени – главное положить их в морозилку, а не вниз к овощам. Она с ходу открывает консервированную кукурузу, начинает есть последней чистой вилкой прямо из банки, налив в нее масла и сыпанув соли, садится на табуретку и облокачивается на стиральную машину, забыв, что в ней второй день лежит постиранное белье. На кухню влетает Лиза, ставит на полку початые бутылки виски из бара, где она работает, вытягивает из отворотов сапог смятые купюры и закидывает их в мутную стеклянную вазу на столе. «Я ж пол помыла, куда…» – Алиса давится кукурузой. И пока она откашливается и выплевывает в раковину непрожеванные зерна, Лиза убегает, схватив из холодильника кусок вчерашней пиццы, кричит из коридора: «На ночь есть вредно!» Алиса смотрит на часы – полвторого. «Завтра к первой или ко второй? Какой сегодня день вообще?» Она добредает до кровати и отключается.

На сковородке расползается комок из смерзшейся кукурузы, риса и горошка.