Пути неисповедимых - Алёна Реброва

Разговорившись, Арланд заметно подобрел и как будто отошел от своей нелепой обиды. Он смотрел на меня с игривым вызовом и я не могла не ответить тем же.

— Ну… даже не знаю, — я задумалась. — Ты стал охотником на ведьм?

— Эта специализация даже тебе известна, как я мог о ней не знать? — фыркнул инквизитор. — Давай, даю еще две попытки!

— Хорошо, мистер Сфинкс, — хмыкаю, а потом делаю глоток из чашки с чаеобразной жидкостью. — Ты теперь юрист-адвокат или что-то в этом роде?

— Нет же, — Арланд поморщился, видимо, от незнакомых слов.

— Тогда, может, ты… эммм… ветеринар?…

— Мда, угадывать ты не мастер, — фыркнул он. — Не поверишь, но я, ни разу в жизни не ходивший и не собирающийся ходить в храмы, не поклоняющийся ни одному богу… я стал клириком! Ты можешь себе представить? Я — клирик!

— Клирик?… — я совсем не так сильно удивилась, как, видимо, ожидал Арланд. Интересно, он сам замечает, что увешивает крестами все вокруг и себя в особенности, что каждую ночь кому-то молится и вообще по сути своей фанатик? — А с чего ты взял, что тебе это не подходит? По-моему, ты прирожденный клирик… Только вот что это значит? Ты что, можешь работать в церквях, освящать вещи, читать проповеди?

— Да, но это я и без того могу. Видимо, тебе знакомо слово «клирик», но я не уверен, так ли ты его понимаешь…

— В нашем мире это церковник, сановник… просто духовное лицо: от монаха до архиепископа.

— Нет, — Арланд тряхнул головой и хвост ударил его по щеке. — Инквизитор-клирик это человек, влияющий не столько на святость чего-либо, сколько на веру. Я могу могу воодушевлять толпы, поднимать боевой дух, прогонять уныние, избавлять от депрессии… Много чего, связанного с верой. Но я могу использовать свои силы только во благо вселенной, ради мира и спокойствия.

— Плохо понимаю, что ты имеешь ввиду, если честно… Ладно, а как ты это будешь делать?

— Смотри!

Арланд таинственно улыбнулся и протянул мне свою руку, из которой шло мягкое желтоватое сияние.

Сквозь шум обеденного зала, дрязги кастрюль на кухне, мяуканье текущей кошки, бродящий где-то рядом, я ясно услышала странный высокий звук. Подобный можно услышать в тишине каменных помещений с голыми стенами и высокими потолками… в храмах. Этот странный звук будоражил душу, заставлял ее раскрыться и успокоиться. Я, забывшись, потянулась к сиянию, но оно ускользнуло от моих пальцев.

Арланд закрыл ладонь и убрал это. Я вышла из оцепенения.

— Это потрясающе! — я взволнованно посмотрела на Арланда. — Как давно ты этому научился?

— Сама пришло. Знаешь, когда во мне это проснулось, я встал с утра с таким чувством всем довольного и счастливого идиота, как будто я был зверски пьян!… Хотя мне никогда не удавалось напиться до такой степени, чтобы быть настолько счастливым… Да и не удастся, — грустно вздохнул. — На последних испытаниях в Ордене я пробовал выпить слевитовской настойки из грибов, чтобы быть увереннее и провалиться… Но когда я был у Демонтина, Рэмол сказал, что демоны, один раз выпив что-то очень крепкое, больше от этого не пьянеют… Но это неважно! — замахал руками, толи отмахиваясь от темы, толи от неприятных мыслей. — Ну так студенты, заметив мое ненормальное счастливое состояние, растрезвонили на весь Орден, что Арланд, лучший ученик, накурился чего-то с нервов! Первый преподаватель, до которого дошли эти слухи, запер меня в своем кабинете и принялся выяснять, в чем дело. Он и открыл во мне эти способности, потом начал развивать. Месяц ускоренно обучения, и вот: я клирик!

— Да уж… ты не скучал это время! Но, знаешь, и я тоже не скучала…

Я принялась рассказывать Арланду про нашу встречу с царевичем Охмараги, с Раф, рассказала про погоню за Дейкстером и про Рэмола, про то, как меня всем скопом пытались учить магии и чего я добилась за эти месяцы, рассказала про посох и даже про странную сову.

— Моя трубка! — вспомнил Арланд и улыбнулся. — Представь себе, меня определили в ту же комнату, где спала ты, и я там нашел пятна от табака на простыне.

— По твоей милости я так волновалась и нервничала, что дымила, как паровоз! — возмущенно напоминаю.

— Как кто?…

— Поезд! Ну… огромная машина на колесах, работающая на топливе и выпускающая черные клубы дыма.

— Я не идиот, я знаю, что такое поезд, — Арланд посмотрел на меня с укоризной. — Значит, ты переживала за меня?

— Как и ты бы переживал, если бы думал, что я мертва, — киваю.

— Что ж… мне лестно это слышать. Но трубку ты мне все равно вернешь!

— Да пожалуйста, — взмахиваю рукой, мол, с моей широкой руки… — Скажи лучше, а ты никогда не видел эту сову? Пятнистую неясыть с желтыми глазами?

— Конечно же видел. Это моя сова, — кивнул Арланд. — У нас в Ордене у каждого есть своя сова. Они не ручные, мы их не кормим и не держим в клетках, но зато эти пернатые нам помогают. Могут письмо отнести, если очень нужно, могут выследить кого-нибудь, указать путь… но это дикие и очень своенравные птицы.

— Кажется, твоя птица меня не любит. Помнишь, когда мы столкнулись в речке? Так вот это она! Она разбудила меня и кинула мне в волосы половину дохлой мыши. Пришлось идти мыться.

— Ха-ха! По-моему, сова просто хотела, чтобы мы с тобой подружились. По сути ведь с того столкновения мы стали ближе, ты перестала меня бояться… — снова этот многозначительный блестящий взгляд.

— Мда…

Мы на некоторое время замолчали. Я задумалась о том, что все же зря Черт надо мной смеялся, так как трава его не подействовала.

— Бэйр, — Арланд позвал меня, отвлекая от мыслей. — Знаешь, я сейчас вникаю в профессию. Пока искал тебя, я закончил три дела, а буквально вчера решил взяться за свое четвертое. Ты ведь слышала о звере, который растерзал стражников у южной стены?

— Да… Ты что, хочешь отомстить за них и убить животное?

— Конечно нет! В этом городе весь гарнизон нужно вздернуть. Но меня волнует не то, кого убили, а кто и как это сделал, — объяснил он. — Ведь зверь или стая животных не стали бы убивать и разбрасывать части тела вокруг ворот, они бы утащили всю эту вкуснятину к себе и съели. Я думаю, тут было не безмозглое животное, а оборотень: оборотни даже бешеные человечину не едят. Да только мертвая человеческая кровь, смешавшись со слюной оборотня, становится опаснейшим ядом и губит рассудок. Оборотень, который убил стражников, или уже по уши в жажде крови, или будет в ней через пару дней. Мне нужно найти его и обезвредить.

— Ты хочешь его убить?

— Нет, — Арланд помотал головой с таким видом, как будто спрашивал «ты что, других слов не знаешь?». — Можно попытаться вывести яд из организма. Если это была первая кровь оборотня, то метод абсолютно точно сработает, а если нет, то вероятность летального исхода прямо пропорциональна количеству расчлененных людей. Так вот, я сдам оборотня в Орден, где его попытаются вылечить… И я хочу, чтобы ты мне помогала искать этого самого оборотня.