По ту сторону клинка: Дева орхидей - Ламеш дю Лис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поднимайся!
Хакуро встал и потянулся было за щитом, но я воткнул свой меч в песок между его пальцами и желанной защитой.
— Без него, — процедил я.
Крысёныш взял в обе руки свой полутораручный фальшион. Вот теперь другое дело!
— Пять атак крысёныш. Не способен держать меч, говоришь? Насладись в последний момент жизни. Я разрешаю тебе провести пять атак. Затем ты умрёшь.
Хакуро не шевелился.
— Начинай! — рыкнул я на него.
Он произвёл ещё более вялую атаку, чем на любых из наших совместных тренировках. Я просто отошёл назад.
Раздался неодобрительный гул толпы. Ещё бы!
— Один! — начал я отсчёт.
Вертикальный взмах, в который вложено чуть больше силы, но такой не разрезал бы и травинку. На этот раз я выставил перед собой меч. Раздался звонкий стук стали о сталь.
— Два!
Выкрики в сторону Хакуро стали ещё более неодобрительными.
— Чего ты ждёшь! Дальше!
Хакуро медлил.
— Я не понял, Хакуро. Ты уже жить не хочешь?
Горизонтальный взмах, который стал ещё чуточку сильнее предыдущего. Я отклонил его своим клинком.
— Замечательно, Хакуро. Три!
В адрес крысёныша со всех сторон арены сыпались заслуженные оскорбления толпы.
Подтолкнуть его что ли?
— Как тебе сегодняшние сны? Увидел подружку со своей родины на месте Мейбл? Приятное было зрелище!
Мне даже послышалось, как Хакуро зарычал. Последовавшая косая атака оказалась куда сильнее и её пришлось уже блокировать, прикладывая силу. Всё-таки утренние тренировки Чёрной Академии Диссании способны развить мышцы даже у такого малолетнего крысёныша.
— Четыре! Ещё одна и ты умрёшь, Хакуро!
Крысёныш готовился. Теперь он уже не стоял на месте, а ходил из стороны в сторону. Это выглядело скорее инстинктивно, чем так, что за этим что-то стояло.
— Вот так, Хакуро. Вот так! Уже лучше! А твоя подружка столь же юна, как и ты? Невинна? Наверное, уже нет. А Мейбл стала бы великолепной супругой для своего мужа. Может и смерть своей подружки ты во сне увидел? Наверняка вещий сон! — это уж точно должно было окончательно его разозлить. Может, я даже услышу от него ещё хоть что-то о произошедшим с моими друзьями.
Он высоко задрал свой меч, вытянув руки. Я видел, как крысёныш копил силы. Но я залюбовался не на это. Пускай криво, совершенно неправильно, но этот уродец попытался повторить мой лучший приём. Мой! В бою со мной же! Последовал знакомый мне резкий слегка косой к низу взмах. Я парировал его, но всё ещё был удивлён такой наглости! С трудом я удержал в руках своё оружие. Не повредил ли он мне крестовину?! Некогда было смотреть. Может он и не так уж безнадёжен? Но время вышло.
— Пять! Теперь смерть!
Я двинулся в сторону Хакуро. Наконец, раззадоренный крысёныш вступил со мной в схватку. Теперь это уже не было тренировкой, где мы валяли дурака. Сейчас мы сражались насмерть. Это уже не те лёгкие удары, которыми можно разве что только зверьё погладить. Уже не то время, когда мы веселились, стоило инструктору отвернуться. Я напирал на Хакуро вплоть до того момента, пока его жизнь не оказывалась всецело в моих руках. Но не обрывал её. Я старался насладиться этим ощущением, как, наверное, наслаждался и он, предавая меня. Хакуро больше не колебался. Его ответы не были такими слабыми и безвольными. Он вкладывал в них свою душу, глубины которой вырывались в неведанных мне ранее эмоциях. Когда только он стал таким? Взмахи Хакуро отчётливо показывали накопившееся в нём безумие. Сколько же он его копил? И сейчас вырвалось наружу? С чего бы это?! Разве не со мной должно было такое произойти. Но почему-то моя ярость начала униматься. В любой момент, неважно до, во время или после атаки Хакуро я спокойно мог оборвать его жизнь. В его атаки вкладывалась не физическая сила, а безумие, будто подпитываемое отчаянием. Подумать только, этот крысёныш попытался повторить мой приём. Не Годрика, не Вильца или ещё кого. Именно мой удар. Почему? Очередным взмахом я парировал его атаку, я мог занести меч и убить его. Но вновь не совершил удар. Почему он выбрал мой приём? Повторил именно за мной? Мой бывший друг открылся для меня с иной стороны, в этом бою. Поединке насмерть. Заглядывая в его глаза, я видел бездну, в глубинах которой что-то скрывалось. Всегда ли он был таким? Откуда же всё-таки он прибыл? Что же вело руку, в которую вкладывалось отчаяние? Знал ли я вообще когда-то, кто такой этот Хакуро? Я начал ощущать, что мои атаки становились слабее. Настолько, что Хакуро не составляло труда справиться с ними. Нет, оно было не так. Хакуро ничего и не делал. Я понял, что просто бил по его клинку, как на наших совместных тренировках. Но бил с недостающей силой, что даже Хакуро, ставший сильнее от тренировок, теперь был способен их выдержать. Это осознание не разозлило меня.
Я чувствовал, что Констанций и Мейбл более не ведут мою руку. Вели ли они её вообще когда-либо?
Я заметил, как обезумевший Хакуро подготовил выпад вперёд. Мой вес был на передней ноге. Я должен был бить. Я куда быстрее и опытнее его. Это стало бы лучшей защитой. Сейчас я должен был просто свершить свою месть. Убить его.
Я опустил свой меч. И почувствовал жуткую боль. Клинок фальшиона вонзился мне в живот. Мой меч выпал из рук, боль была невыносимой. Но даже в этот момент куда больнее мне было за моих друзей. Священную Дуэль нельзя прекратить. Один всегда должен умереть. Иначе быть беде.
— Эх, видимо не суждено мне было стать чёрным рыцарем, раз я не могу нанести удар, когда надо, — выдавил я из себя отхаркиваясь кровью.
Я почувствовал, что падаю, но Хакуро подхватил меня за спину у самого песка. Руки холодели, я не чувствовал кончиков пальцев, но мне хотелось потрогать лицо этого крысёныша, которое в безумном плаче зависло надо мной. Он что-то кричал, но я слышал это словно издалека. Не этот удар я должен был нанести, Хакуро, правда? Мне казалось, что за его спиной стоят Констанций и Мейбл.
— Хакуро, знаешь… Перед смертью я вижу Констанция с Мейбл…
Издалека я словно слышал его слова: «Не говори ничего!» Он старался позвать на помощь. Но эта арена для Священных Дуэлей, Хакуро. Здесь никто не придёт на помощь.
— Но, кажется… они не
