Петербургские очерки - Пётр Владимирович Долгоруков

Честолюбие царедворца, сильно развитое у графа Уварова, никогда, однако, не подавляло в нем зародыша тех либеральных чувств, коими юность его была ознаменована и украшена. Мы коротко знавали в нашей молодости графа Сергея Семеновича; нам известно, что совершенства в мире не существует: у него были свои пороки и даже пороки весьма видные, но заслуги, оказанные им отечеству, увековечивают память его в русской истории. Невозможно вообразить, сколько хитрости ему было необходимо, чтобы министерством, ему вверенным, управлять просвещенным образом в царствование государя, столь враждебного всем идеям истинно просвещенным, каким был Николай Павлович»[385].

19

О. Д. Рихтер. О нем см. «Воспоминания» Б. Н. Чичерина[386].

20

И. В. Енохин. О нем и его возвышении см. в «Записках д-ра Ильинского»[387]. В «Колоколе»[388] напечатана анонимная заметка в защиту Енохина «от нападок на его характер и деятельность, сделанных в № 2 «Правдивого». В ней отмечаются доброта Енохина и защита им интересов русских врачей против немецкого засилья; впрочем, автор сам далеко не объективен в отношении врачей-немцев и повторяет сплетни по поводу Блументроста, «не воспрепятствовавшего умереть Петру I» и Мандта, «помогшего умереть Николаю I». Фактические сведения о карьере Енохина у Долгорукова в основном верны, как видно из воспоминаний д-ра Ильинского.

21

Голштейн-Готторпы. В качестве специалиста по генеалогии и представителя княжеской фамилии, производившей свой род от Рюрика, Долгоруков любил язвительно напоминать царствующей в России династии скромное ее происхождение. Он считал ее претензии на принадлежность к дому бояр Романовых совершенно необоснованными («наши принцы Голштейн-Готторпские, — говорит он, — исправляющие должности Романовых»). Дом Романовых пресекся в мужской линии в 1730 году со смертью внука Петра — Петра II, по женской линии в 1761 году — со смертью Елизаветы. Впрочем, ни Елизавета Петровна, ни ее сестра Анна, как «рожденные до брака, следовательно, незаконнорожденные» и даже «прелюбодейные», поскольку родились от второй (невенчанной) жены Петра при жизни первой, в сущности, не имели юридического права на престол[389].

«25 декабря 1761 года, — пишет он, — Елизавета, истомленная распутством и пьянством, скончалась на 53-м году от рождения, и дом Голштейн-Готторпский вступил на престол всероссийский, на коем он восседает ныне»[390]. Под именем Петра III воцарился «герцог Голштейн-Готторпский», который и положил начало новой династии. Он пишет с иронией о последней: «Начало владычества дома Голштейн-Готторпского над Россиею вовсе не теряется во мраке древности: владычество это не основано ни на вековом праве передачи престола из поколения в поколение в одном и том же роду царском, ни на праве всенародного избрания»[391]. Только «даруя России конституцию, Александр Николаевич преобразил бы свою чужеземную немецкую фамилию принцев Голштейн-Готторпских в династию национальную, в династию истинно-русскую»[392].

22

О взяточничестве «знаменитой» Мины Ивановны говорится и в «Колоколе»[393].

23

Эгерия. Нимфа Эгерия, сказочная подруга легендарного римского царя Нумы Помпилия, согласно римской традиции, руководила его государственной деятельностью и вдохновляла его.

24

Ералаш. Русский карикатурный альбом М. Л. Неваховича. Журнал этот выходил в Петербурге в 1846–1848 гг. по 4 тетради в год.

25

Н. А. Муханов. Его характеристику можно найти в «Le Véridique»[394]: «Николаю Алексеевичу Муханову — 60 лет; он начал карьеру в кавалергардах; был адъютантом петербургского генерал-губернатора графа Кутузова, потом покинул военную службу, путешествовал, жил в Москве и в провинции и наконец поступил на службу в Министерство юстиции. Во время своих заграничных путешествий он подружился с князем Горчаковым, и эта дружба способствовала его теперешнему возвышению… Через несколько месяцев после назначения князя министром Муханову в день коронования царствующего государя было в качестве камергера поручено, говорят, резать мясо во время парадного обеда, и он будто бы справился с этой ответственной обязанностью с исключительной ловкостью и искусством. Общественное мнение провозгласило его наиболее способным резать окорока и куропаток; князь Горчаков, в восторге, что открыл в своем друге хотя один талант, воспользовался этим случаем, чтобы поднять его на иерархической лестнице придворных чинов, создав для него специальную должность обер-форшнейдера, до сих пор неизвестную в России и, по-видимому, входящую в число прогрессивных реформ последнего времени. Вместе с тем Горчаков ввел его в интимный придворный круг. Два года спустя Муханов был призван на пост товарища министра народного просвещения, а в сентябре 1861 года перешел на ту же должность в Министерство иностранных дел. Это человек весьма ограниченного ума, но очень хитрый, внешне очень учтивый, скрывающий под наружным тупоумием большую ловкость и одаренный способностью прокрадываться в благоволение тех, кто может ему быть полезен. Он много видел, хорошо знает свет; читал он мало, но при нем находится брат, Владимир Алексеевич, человек болезненный, устранившийся от большого света, олицетворение доброты и благородства, очень начитанный и нежно преданный брату, которому он служит живой библиотекой и энциклопедическим словарем».

26

О гадкой истории Сабурово-Адлербергской, напечатанной уже в «Правдивом» 12 мая; упоминается в заметке «Старая история»[395]. Она подтверждается и мемуарной литературой.[396]

27

Высылка А. М. Унковского. В ноябре 1859 года Министерство внутренних дел разослало циркуляр начальникам губерний о недозволении дворянству на выборах обсуждать предметы., касающиеся до крестьянского быта. Тверское губернское дворянское собрание, собравшееся 8 декабря под председательством губернского предводителя А. М. Унковского, по предложению петрашевца А. И. Европеуса постановило телеграфно заявить министру протест против этого постановления, нарушавшего «права» дворянства. Ввиду отказа губернатора привести в исполнение это постановление, дворянское собрание постановило обратиться непосредственно к императору с ходатайством об отмене циркуляра. В ответ Унковский, допустивший постановление дворянства о подаче такого прошения и первым подписавший его, был отрешен от должности, а прошение оставлено без последствий. В виде протеста в большинстве уездов дворянство не сл ало выбирать ни предводителей, ни депутатов; лица, согласившиеся баллотироваться в губернские предводители, были забаллотированы; в честь Унковского были демонстративно учреждены 12 стипендий в Московском университете. Тогда правительство своей властью назначило губернским предводителем дворянства малопопулярного в губернии Клокачева, по проискам которого Унковский был сослан в Вятку, а Европеус в Пермь. Подробности см. у Долгорукова[397].

28

Пашковы. Ср. рассказ о Пашковых в «Мемуарах» князя П. В. Долгорукова[398].