где-то, и убегают обратно. Вот, это, вот, рассказывали. Что они очень злые такие, я не знаю... Мы в общем-то в какой-то мере и верили. Потому что мы как кого увидим, мы — мальчишки — бежим выяснить, чтоб его выяснить: не шпион ли это финский. Ну, в общем, вот, такое мнение. И очень удивляло еще, вот... как мы разговаривали про колья, на которых сушат сено. Мы... от поселка километров пять ходили за грибами. Там было большое поле. Трава была... ну ее не убирали. Трава было. И были огромные кучи, вот, этих кольев, но только полированные. Они были шлифованные, прямо, вот, как... шлифованные, и еловые сучки так. Я у кого не спрашивал, зачем это у финнов, вот, эти штуки... И только, вот, уже недавно я понял, что это очень хорошая для... Они — заостренные концы с обоих сторон, и... или ломиком делают дырку, или самим вбивают и потом на них — сено. И прекрасно... Сено они убирали до зимы. И потом на санях приезжали к этим кольям, и сено убирали, и везли хорошо, чтобы не мучить... Весной напряженная работа... это хорошо. И уже, когда я работал, станция Лужайка. Я... ну, последняя советская станция перед самой границей... Там мне пришлось работать. Там было... я запомнил, вот, еще о финнах, о работниках сельского хозяйства. Там было большое болото, верховое болото. На болоте тоже наподобие... вот, такие же колья. Только на сучьях вырубали они для подстилки, вырубали такие куски хорошего торфа. Ну, не топить, а, вот, именно... много-много-много. И они остались, вот, до... наверное, до пятьдесят восьмого года все еще, вот, такие. И когда колхоз попробовал стелить коровам, вот, эти... он же очень гидроскопичен, он... он антибактерио... коровы не заболевают, вымя. Это очень-очень хорошо. Ну, и потом кому-то в голову пришло: давайте мы заготавливать. Я помню, наставили палок. Но ничего... Ничего не получилось. Это, вот, болото — Яшино. Колхоз был — деревня Яшино. По-фински можно посмотреть, как это местечко было. Тоже было. Уже оно выглядело очень нехорошо. Вот, мне колхозники, с которыми разговаривал... они все очень ругались тоже, что... Они приехали туда по вербовое... ну, их сюда. Каждому дали финский дом. Ну, на большом расстоянии друг от друга. И потом перед... наверное, в сорок девятом, в сорок восьмом начали дома... Дали деньги, значит, ссуду — не насовсем государство дало деньги — заставило разобрать эти дома и свезти в один... в одну деревню, вот, и поставить рядом. Но финские дома... Видимо, финны очень экономично строили. То есть построили — его уже нельзя разобрать, потому что он, который даже из кусочков... так собрано, потом это все так сделано... Ну, по... по уму сделано, очень экономно все сделано. Ну, разбирали — уже дома получились очень... ну, не... неудобные и посреди, вот, улицы — шла — дома здесь. И только на тракторе можно было проехать. На улице грязь, вот, была такая. А у финнов, у каждого же был хороший подъезд. Я помню, там бригадир был, он в финском доме, ну, там на месте. И к его дому вела аллея, ну, из берез таких. У него кончились дрова — он аллею спилил и истопил. Вот, представляете, какая была, вот, разница между людьми, которые землю старались от... оставить красивой и своим детям, и своим близким, и... Чувство... у русских переселенцев — чувство вокзала. Понимаете, что это не... не постоянная их земля. Вот, может быть, э... финнам, которые приезжают сюда, непонятно, почему, вот, такое безобразие, грязь. А это не потому, что мы, вот, именно как-то, вот, такие люди. А это чувство — нет еще родины. Здесь, вот, не родина, потому что... Мне, вот... ну, когда я работал в сельском совете... пишут, вот, заявления: «Вот, моя родина, вот...» Понимаете, они чувствуют, что они... вот, родина их где-то в Ярославской, такая-то, такая-то... И ездят отдыхать они туда, на родину. А это — еще не своя, это все — чужое, это все, может... И вот, эти разговоры еще, что, вот, может быть, отдадут Карельский перешеек — не отдадут. Это тоже среди...
ФИ А как вы, разговор вели, вот, среди населения?
С Есть, есть такие разговоры — очень много идет. Вот, они сейчас, вот, даже меня ругают: «Вот, ты их, значит, привечаешь. Они тут, вот, посмотрят, а потом нас пинком выгонят». Я говорю: «Да ну, да вы что, ребята. Такого, ну, не может быть». Вот. Но среди населения разговор такой... среди старшего, молодежи. По-моему, это уже политика.
ФИ А вот, тогда, в прошлое десятилетие, когда финнов здесь не было, то такие... и тогда...
С Тоже. Даже в газете было. Вот, я помню, что как-то пл... «Напрасные надежды» — вот, такая статейка маленькая, что кто-то там обращается. Но этого никогда не будет. Я не знаю, чем это вызвано. Но разговоры все время. <...> Но постепенно кончится тем, что действительно будем мы работать рука об руку. Как я говорил, мы научим финнов пить хорошо водку, а финны нас работать научат. Ну, вот, и будет симбиоз хороший. Мы не... тысячу лет славяне жили в общем с угро-финскими племенами в контакте. И думаю, и в дальнейшем не будет никаких... никаких разладов у нас не будет.
И Юрий Петрович, вот, Вы сказали, что там, где станция Лужайка, там Яшино колхоз, да, был? Это уже было переименовано тогда?
С Да, Яшино уже наименование поселка. А колхоз был «Борец». «Борец» совх... колхоз был, маленький колхозик.
И А это в какое время было?
С Это было в пятьдесят седьмом. Я кончил техникум в пятьдесят седьмом. И в пятьдесят седьмом я там уже стал работать. И местное население — вот, я жил пока на квартире — молодежь, он очень тоже, вот... Я как сейчас помню, он — мой ровесник, может быть, на год старше меня был. Очень возмущался, что варварски... варварское отношение, вот, к финнам. Там было кладбище, там была кирха. Тоже чего-то все это стало делаться... Ну, так в разговоре. А в общем-то... Но люди чувствовали. Сами колхозники — они хоть... хоть... не обманешь. Он, может быть, политики... не совсем разбирается в политике, но видит, что было, что зе... какая земля была, какие урожаи, какие травы были, какие были поля, вот, эти вот, как я рассказывал — поля узкие. Потому что была такая технология.
