Хроника воскрешения царей - Малик Шах-Хусайн Систани

народ тот крайне беден и немощен, у него не хватит сил вынести шахский гнев. Ежели [шах] еще раз простит тому народу их грехи /505/ и отправит к ним [сего] раба увещевать [их], быть может, они покорятся и оставят [путь] мятежа и непокорности. Эта просьба была уважена. [Шах] отпустил [сего] раба с разнообразными почестями и высочайшими приказами, облачив его полномочиями того, кому повинуются.

17 ша’бана 1023/22 сентября 1614 г. [сей раб] выехал из высокой ставки в те края. Его попутчиком до Казвина был мудрый советник Ходжа Джалал ад-Дин Акбар, вазир Хорасана. От Казвина свита его благородия держала путь на Хорасан. [Сей же] раб поехал дальше в направлении Кашана. Оттуда через Йазд приехал в Кирман. Провел в Кирмане несколько дней, встретившись с местным правителем. Оттуда двинулся в сторону Гармсира, в Мекран. Вначале я прибыл в Базман и Худийан, местность необычайно зеленую и привлекательную, как рай. Луга сплошь покрыты нарциссами. Оттуда [сей раб] прибыл в Бин Фахл, где встретился с Шах-кули-султаном гилем, пожаловал ему почетное платье, склонил на свою сторону и [сообщил ему] о приказе светлейшего [шаха], запрещающем набеги и грабежи. Оттуда я направился в Кидж. Три дня спустя приехал в Сарбаз{999}, еще через два дня был в Фирузаба-де{1000}. Встретил [сего] раба Амир Хашим сын Амира Мухаммада. Выполняя условия верноподданности, он стал моим попутчиком и, [проезжая] остановку за остановкой, привез меня в Кидж. В селении Пишин{1001} встретить [сего раба] приехал Амир Мухаммад. В том месте присутствовали все эмиры Мекрана. Малик Мирза{1002} тоже приехал в Фахл (так!). В тот день я одарил [местного] малика вместе со всеми эмирами почетным платьем и вступил в Кидж. Целый месяц был гостем тех людей, занимался прогулками и охотой. По окончании охоты вызвал [к себе] Амира Мухаммада, Амира Тадж ад-Дина и [остальных] эмиров той страны вместе с кази, шайхами и улемами и завел с ними разговор о том о сем. Они сразу согласились с нами. Амир Мухаммад тот же час перенес свою палатку ближе к нашей. На другой день Малик Мирза вывез главную часть обоза. В то время, а это было месяц спустя после Науруза, там распространилось какое-то заболевание. [Сего раба] стало лихорадить. За два дня заболели почти 60 человек из гулямов и [других] людей. /506/ Несколько гулямов и нукаров умерли. Амир Мухаммад и Малик Мирза и эмиры проявили доброту и принесли в жертву почти три тысячи крупных кур и несколько лошадей. Через одиннадцать дней [сей раб] выздоровел. Когда они собрались выехать, к Амиру Шахи, мир-ахуру Амира Мухаммада, который возвращался из высокой ставки, прибыл один из мулазимов Гандж-’Али-хана, правителя области. Он привез им приказ о снискании расположения: «Преисполненные надежд, приезжайте вместе с Маликом Шах-Хусайном и Амиром Мухаммадом. Если же малик не сможет приехать и что-то помешает ему [это сделать], то пусть направит [к нам] младшего брата, Малика Джалал ад-Дина». Эмиры Мекрана, наделенные приметами коварства, сочтя послание это [своей] поддержкой, атаковали [меня]: «Ежели Малик Мирза и Амир Мухаммад оба уедут, делам Мекрана будет нанесен полный урон. Поскольку Амир Мухаммад является вождем, предводителем и верховным эмиром, пусть он и едет с вами. Возьмите себе в попутчики также Малика Джалал ад-Дина, от поездки же малика откажитесь».

Поневоле Малик Мирза оказался не в состоянии сопровождать [нас]. Малик Джалал ад-Дин и группа мирзазаде выехали в Дизак. Амир Мухаммад попросил отсрочку на сорок дней и [обещал], что направится следом [за нами]. Когда я проехал от Киджа один перегон, с новой силой вспыхнула прежняя лихорадка. В течение месяца она трепала [меня] через день, в течение еще одного месяца — каждые два дня...{1003} Болезнь длилась три месяца. Амир Мухаммад в Кидже также заболел. Поскольку пребывание [сего] презренного в Дизаке и Джалке затянулось на четыре месяца, то, чтобы сменить климат, [сей] раб выехал на границу Систана. Жители пограничного района, опасаясь смещения малика Систана, собрались в Кармистан-и турк{1004} с огромным войском. В Хаше они явились [ко мне]. Одарив их почетным платьем, я расположил их к себе. Сто семейств вместе с Амиром ‘Арифом сыном Амира ‘Абд ал-’Али и еще несколько мирзаде из военачальников Амира ‘Абд ал-’Али сопроводили [сего раба], и он сделал остановку в селении Тамандан{1005}. Там он оставался три месяца. Болезнь прошла. В те дни /507/ Гандж-‘Али-хан много раз присылал человека осведомиться [о моем здоровье], присылал [также] разнообразные лекарства. Когда известие о выздоровлении [сего] бедняка дошло до Систана, малик написал пару ободряющих слов, так как он сам очень страдал от лихорадки, и переправил [написанное] с белуджем из нукаров Раиса Канбара Рамруди. Что говорить, какое проявление доброты было заключено в письме! Не помню, что я написал в ответ. Несколько дней спустя пожаловал сын Малика Йахйи{1006}. Мы отослали [с ним] в Систан и Фарах часть больных слуг. Собрав войско пограничного района, выступили в Мекран. Когда показался Хаш, Шах-кули-султан гиль прислал записку: «Белуджи из Лашара{1007}, собрав войско, захватили все крепости Турана и [селение] Шахр-Дераз{1008}. Помощи от Гандж-’Али-хана из Кирмана нет, так же как нет ее и от верховного малика Систана. Мы просим помощи у вас». [Сей раб] направил в Фахл [находившееся] в боевой готовности войско во главе с Амиром Сурхабом сыном Амира Афзала и еще несколько человек из своих слуг. Неделю спустя в руки воинов попали 40 тыс. овец и тысяча верблюдов. Отвоевав две крепости и передав их Шах-кули-султану, они явились [к сему рабу] и обратились с просьбой: «Поскольку войско пришло в расстройство из-за отъезда и передвижений, то оно направится в Мекран после 10-дневного отдыха».

В это время прибыл Мухаммад-Таки Гилани, мой писарь. Он привез известие о доставке Малика Мухаммеда в Дизак. Упомянутому эмиру [малик Мекрана] написал письмо с выражением дружбы и извинениями за грехи. Он упомянул [также] о своей тяжелой болезни и о том, что «через десять дней я явлюсь [к вам]». [Сей] бедняк, не доверяя их словам, выехал в Дизак. За те несколько дней, что я находился там, ежедневно назначал Малика Йахью и группу людей сборщиками податей, пока их не увезли. Выехали двести старост со всех частей Мекрана и 30 кочевников с большим числом людей и несметными дарами и подношениями, пока не доехали до Хаша и до Сархадда. У Малика Джалал ад-Дина поднялся жар. Он просил задержаться там на два-три