Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач

Ц

Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина

Иван Цветаев

Царицыно

Е. Гильбертзон. Царь-колокол в Московском кремле. 1838

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Филях

ЦУМ

Цирк на проспекте Вернадского

Цирк на Цветном бульваре; А. Рукавишников. Памятник Юрию Никулину. 2000

Царицыно

Круговорот цариц в природе, или из Грязи да в Царицы

Начнем мы, однако, не с цариц, а с царя. Звали царя Борис Годунов, и была у него вотчина – село Борисово, то самое, что сейчас пишется через дефис с Ореховом. По соседству, рядышком с царским селом, лежало село Богородское – вотчина сестры его Ирины, настоящей царицы, супруги последнего Рюриковича, царя Федора Иоанновича. После царицы Ирины селом владели Стрешневы, потом Голицыны, и среди них – любимец царевны Софьи князь Василий Васильич. Энциклопедия «Москва» утверждает, что втоптал Богородское в грязь, то есть назвал его Черной Грязью, Петр Великий, он же презентовал его в 1712 году молдавскому господарю Дмитрию Кантемиру. От Кантемиров в усадьбе осталась церковь, а также дубы, выросшие, по рассказам, из желудей, присланных господарю с исторической родины.

В 1775 году для Черной Грязи опять наступили царские времена: имение приглянулось Екатерине II, и князь Сергей Дмитриевич Кантемир уступил его царице. 25 тысяч рублей перешли в карман Кантемира-младшего, и Черная Грязь стала Царицыным селом. Прописная буква «Ц» в предыдущей фразе – не описка: такое имя получило село по специальному указу Сената от 14 августа 1775 года. И то правда: не жить же императрице в Грязи!

Новоявленная владелица немедленно затеяла в имении большую стройку. Нет, врем: сначала стройка была маленькая, в две недели возвели деревянные домики, и царица переехала туда на лето. Но вскоре был вызван знаменитый архитектор Баженов и заложен дворец в готическо-мавританском духе (помните Ходынку?) и много другого чего разного в том же стиле: Хлебный дом, Оперный дом, Кавалерские корпуса в количестве шести, Малый дворец, мосты, ворота… Десять лет строил Царицыно Василий Баженов. Пары часов хватило царице, чтобы перечеркнуть десятилетнюю работу. К масонам был близок архитектор Василий Иванович, вот в чем оказалось дело. Царица боялась масонства и связанного с «вольными каменщиками» бунтарского духа, и потому ничего не стоило убедить ее в том, что строения в Царицыне сплошь украшены масонскими символами, да и весь ансамбль выстроен не по дворцовому принципу, а по монастырскому, что есть прямое надругательство над Православной церковью. Баженова прогнали, дворец сровняли с землей. Новый дворец поручили строить баженовскому ученику Казакову, но на Царицыне, казалось, лежало проклятье: дворец, так и не достроив, забросили.

Два века время от времени предпринимали попытки возродить Царицыно. Напрасный труд! Как заколдовали усадьбу: ни один план так и не осуществился. Последнюю по времени реконструкцию затеяли в начале 70-х годов прошлого века, и тянулась она шатко-валко. Дотошный краевед подводил под недострой свои логические теории: адрес усадьбы Царицыно – Воздушная улица, 1-2. Происхождение названия улицы не установлено, родилось оно в подмосковном рабочем поселке Ленино, к которому в советское время приписали царицынские постройки. Казалось, это символично: может, замок и правда воздушный и нет толку его достраивать? И только улица, перпендикулярная Воздушной, возвращала мечтателя с небес на землю. Улица Баженова – так она называется. «С вашим, товарищ, сердцем и именем…» и с крепкой волей московского градоначальства сделалось то, что не вышло у Баженова с Казаковым. Дворец обзавелся, не поймите превратно, крышей и интерьерами, и окружающие постройки восстали из руин. Новодел – он, конечно, и есть новодел, но, может, лучше бывшей здесь помойки?

Царь-колокол

Не царское это дело

«Ставим в яму болвана. Красим его молотой золой, разведенной на пиве. Смазываем салом. Надеваем рубашку. Украшаем рубашку. Поверх всего надеваем кожух. Затем снимаем рубашку и заливаем медь». Закавыченные строчки достаточно полно описывают технологический процесс, хорошо известный литейщикам давних веков, – изготовление колокола. Точно так, если помните, лили колокол в фильме «Страсти по Андрею» Тарковского, так же в точности отливали по указу царицы Анны Иоанновны Успенский большой колокол. Не слышали о таком? Да нет же, знаете, еще в детстве про самый большой колокол в мире читали – Царь-колокол называется.

Царица подписала указ об отливке колокола вскоре после восшествия на престол. Да только не ее первую гордыня обуяла – отметиться в истории рекордом. Первый гигантский колокол отлили еще в царствование Бориса Годунова. В один из частых московских пожаров он упал и разбился. Его обломки, рассказывают, дожили до времен Алексея Михайловича, который повелел отлить колокол еще больше прежнего – почти что в восемь раз. Восемь тысяч пудов колокольной меди не провисели и пятидесяти лет – опять же пострадали от пожара. Иоаннова дщерь приказала использовать обломки, но металлу добавить и колокол вылить в 10 тысяч пудов – чтоб и Тишайшего царя превзойти. Искали мастеров в Парижах, а нашли в Москве – лишь шуткой считали иноземные мастера предложение отлить колокол во столько тысяч пудов. А русский мастер Иван Моторин не испугался – взялся за монарший заказ. Только и он его не исполнил: первая отливка закончилась неудачей: медь прорвала печи, и чудом большого пожара не случилось. Вторую попытку предприняли через год, но Иван Моторин к тому времени скончался, и дело отца завершал сын Михаил.

Пока шла отделка рельефов, прошло еще полтора года. В мае 1737 года в Москве случился… ну да, очередной страшный пожар. Загорелся и литейный сарай, возведенный вокруг ямы с колоколом. Взялись тушить, поливать водой. Тут-то от неравномерного охлаждения колокол и лопнул – от него