Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А на булочную, так же как и на «Елисеевский», даже у советской власти рука не поднялась. И как «Елисеевский» всю советскую эпоху был гастрономом № 1, так и филипповская булочная – булочной № 1. Перед честным трудом и хорошо поставленным делом любая идеология отступает.
Х
Центр международной торговли
Арманд Хаммер
В. Маковский. Ходынка. 1899
Валерий Чкалов
Аэродром на Ходынском поле
Усадьба Льва Толстого в Хамовниках
Большой Харитоньевский переулок
Химки
Ходынка
Не о том помним
Вообще-то Ходынское поле следовало назвать Таракановским. Именно речка Таракановка принимает в себя малую водичку (или какой-то раствор на основе воды) еще более незначительной Ходынки. Обе они протекали (сейчас и не увидишь) по обширнейшему даже по сегодняшним московским масштабам пространству. Шутка ли: практически от Тверской заставы до села Всехсвятского и до реки Москвы на западе. Почему Ходынское поле долго не застраивали – нам лично неизвестно. Может, для массовых мероприятий берегли? Их там напроводили немало.
Все, конечно, слышали о «ходынке» – массовой давке с жертвами (более 1000 человек) во время народного гулянья в связи с коронацией Николая II в 1896 году. А вот такое же гулянье, организованное на том же месте Екатериной II в честь торжеств по случаю победы над турками, не только обошлось без жертв, но и оставило след в московской архитектуре. То празднество задумывала сама матушка-императрица, сама и идею превращения Ходынского поля в Черное море своему любимому архитектору Василию Баженову подала. Так возникли выстроенные в «турецком» (позже его назвали готическо-мавританским) стиле театр, торговые павильоны и прочая праздничная сценография (символизировало все это места боевых действий). Ходынское гулянье продолжалось две июльских недели 1774 года. А когда закончилось, выяснилось, что красно-белые вычурные праздничные строения полюбились всем. И началось их наступление на Москву. Глядите сами: Петровский дворец (что напротив того самого Ходынского поля), Царицыно, даже усадьба Репниных Воронцово (там сохранились въездные ворота точь-в-точь «ходынского» стиля).
Свою неприкосновенность Ходынское поле, конечно, не уберегло. На юго-востоке его построили ипподром, рядом, на месте будущего стадиона Юных пионеров – велотрек (а еще там проводили Всероссийские выставки), по завещанию Козьмы Солдатёнкова возвели общедоступную больницу (ныне Боткинская). Когда строили Московскую окружную железную дорогу, то мимо Ходынки проскочить не могли. Так из западной части поля за железной дорогой образовалось поле дополнительное. Сначала оно называлось Военное поле, потому как в этой отдаленной местности был артиллерийский полигон и стрельбище для Ходынских военных лагерей войск Московского гарнизона. С 1922 года это поле почему-то стало Октябрьским, а с тридцатых его вообще начали застраивать. И застроили.
Ходынское поле до поры устояло. И помогли не массовые гулянья или спортсоревнования (на Ходынке, например, проводился первый российский чемпионат по лыжному спорту), а научно-технический прогресс. Во время Первой мировой войны начала развиваться авиация и рядом с Ходынскими военными лагерями возник целый авиагородок: школа, мастерские. А так как даже тем аэропланам требовалось пространство для разбега, то поле-то и пригодилось. Позже стало оно Центральным московским аэродромом, и который сначала носил имя Троцкого, а потом Фрунзе.
За свою дивную и почти вековую историю летное поле повидало самолеты всех поколений, начиная от «Фарманов» и заканчивая суперсовременными МиГами. Именно отсюда начали летать первые советские рейсовые самолеты, именно здесь на испытаниях погиб знаменитый летчик Валерий Чкалов. От аэродрома, как от печки, развивалась московская и российская авиационная промышленность. Корпуса заводов и КБ откусывали кусочки аэродромной площади, но и сами трудились во славу авиации. И взлетали прямо из сборочных цехов боевые машины. После войны этого, конечно, уже не происходило – шумноватые стали самолеты, но, говорили, в случае нужды…
Теперь никакая нужда не превратит Ходынское поле в аэродром. Здесь будет город-парк, сказали московские власти, и слово не улетело на ветер. От поля отломили здоровенный кусок в пользу жилого комплекса с претенциозным названием Гранд-парк и Ледового дворца с безумным имечком «Мегаспорт». Сдачу с поля обещали посвятить летчикам и открыть здесь Национальный авиационный музей. Было бы правильно: Ходынка славна русской авиацией, а памятна давкой от жадности и бестолковости.
Хаммер
Старый знакомый
«От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича» – этой хлесткой поговоркой припечатали в свое время советского госпартдеятеля Анастаса Микояна – того самого, который теперь московский мясокомбинат. Однако этот образчик интеллигентского фольклора точно по мерке пошит на другого деятеля, всей своей жизнью связанного со Страной Советов, – на Арманда Хаммера.
Книгу своих воспоминаний Хаммер назвал «Мой век – двадцатый». Что да, то да – это его век во всех отношениях: он прожил его почти целиком – родился в 1898 году, скончался в 1990-м – и преуспел, как удается немногим. Медик по образованию, делец по способностям, авантюрист по складу натуры, Арманд Хаммер всю
