Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Книга "Жизнь и странные приключения Робинзона Крузо" поразила воображение всей Англии и разошлась четырьмя тиражами за четыре месяца. Это была новая концепция приключений и конфликтов - не человек против человека, не цивилизованный человек среди дикарей, а человек против природы, человек в одиночку, откровенно боясь, без посторонней помощи, пока не наступит "пятница", строит жизнь из природного сырья; это была история цивилизации в одном томе и с одним человеком. Многие читатели восприняли ее как историю, ведь редко какая история во всей литературе была рассказана с таким правдоподобием косвенных деталей. Обучение Дефо литературному обману вывело его из журналистики в искусство.
Теперь он жил в умеренном достатке в Лондоне, но не снижал своей беспрецедентной продуктивности. Продолжая рассылать памфлеты, он выпускал полноформатные книги, словно новеллы. В 1720 году он опубликовал "Серьезные размышления во время жизни и удивительных приключений Робинзона Крузо", "Жизнь и приключения миссис Дункан Кэмпбелл" (глухонемой фокусник), месяц спустя - "Мемуары кавалера", настолько добротные, что старший Питт принял их за историю, а еще через месяц - "Жизнь, приключения, пиратство знаменитого капитана Синглтона", содержащую удивительные предвосхищения открытий в Африке. В 1722 году он выпустил "Судьбы и несчастья Молль Фландерс", "Дневник чумного года", "Историю полковника Жака", "Религиозное ухаживание" и "Беспристрастную историю Петра Алексеевича, нынешнего царя Московии" - второе предвосхищение биографий Вольтера. Эти солидные тома задумывались как халтура, чтобы прокормить семью; но благодаря силе воображения и беглости стиля они стали литературой. В "Молле Фландерс" Дефо проник в разум и характер проститутки, заставил ее рассказать свою историю с очевидной откровенностью и правдоподобием и осмелился оставить ее процветающей "в добром сердце и здравии" в возрасте семидесяти лет. 67 Дневник чумного года" был настолько детально реалистичен и статистичен, что историки считают его равнозначным истории.
1724 год был не столь удивительным: Дефо опубликовал один из своих главных романов, "Счастливая хозяйка", известный теперь как "Роксана"; первый из двух томов, посвященных его путешествию по всему острову Великобритания; и "Жизнь Джона Шеппарда", якобы являющуюся рукописью, переданной Шеппардом другу незадолго до казни. Это была одна из нескольких кратких биографий, которые Дефо написал о знаменитых преступниках. Одна из этих биографий, The Highland Rogue (1724), была подготовлена для романа Скотта "Роб Рой"; другая, An Account of Jonathan Wild (1725), была подготовлена для Филдинга. Любая популярная тема чернила из колодца Дефо и фунты от его издателей: Политическая история дьявола (1726), Тайны магии (1720), Секреты невидимого мира открыты, или История и реальность явлений (1727-28). Добавьте к этому поэму в двенадцати книгах "Божественное право" (Jure Divino), защищающую естественные права каждого человека на жизнь, свободу и стремление к счастью. Среди стольких снисходительных поклонов популярным вкусам и причудам были и честные вклады в серьезную мысль: так, в "Полном английском торговце" (1725-27), "Плане английской торговли" (1728) и незаконченном "Полном английском джентльмене" он предлагал полезную информацию и практические советы, не всегда ориентированные на евангельскую мораль.
Мы не можем рекомендовать его литературную мораль, но мы можем восхититься его промышленностью. Вероятно, со времен 150 детей Рамсеса II история не знала такого вундеркинда по части потомства. Единственное, что невероятно в Дефо, - это то, что он написал все то, что написал. Ибо мы также удивляемся качеству ума Дефо, в котором воображение и память, запряженные в тяжелый труд, породили самые правдоподобные нереальности в литературе. Мы признаем гений и мужество человека, который при такой массе и спешке работы смог сохранить столь высокий уровень материи и стиля. Во всех его 210 томах (если говорить понаслышке) нет ни одной скучной страницы; а там, где Дефо скучен, он делает это намеренно, чтобы придать правдоподобие своему рассказу. Никто не превзошел его в прямом и простом повествовании, убедительно естественном. Здесь его поспешность была его удачей: у него не было времени на украшения; его журналистская подготовка и склонность заставляли его быть кратким и ясным. Он был, безусловно, величайшим журналистом своего времени, хотя в это число входили и Стил, и Аддисон, и Свифт; его "Обозрение" вспахало борозду, в которую "Зритель" посадил более вкусные семена. Этого было достаточно; но добавьте к этому космическую и живую популярность "Робинзона Крузо" и то влияние, которое он оказал на приключенческие романы, даже на столь разные по мотивам истории, как "Путешествия..." Лемюэля Гулливера. Если не считать автора этого блестящего обвинительного акта против человечества, Дефо был величайшим гением английской литературы в ту богатую эпоху.
VII. СТИЛ И АДДИСОН
"Дик" Стил, как никто другой, знаменует собой литературный переход от Реставрации к королеве Анне. Его юность обладала всеми качествами ройстера эпохи Реставрации: родился в Дублине, сын нотариуса; получил образование в школе Чартерхаус и Оксфорде; впечатлительный, возбудимый, щедрый; вместо получения диплома поступил на службу в правительственную армию в Ирландии. Он пил как решето , дрался на дуэли и едва не убил своего противника. Этот опыт отрезвил его на короткое время; он начал кампанию против дуэлей и написал эссе "Христианский герой" (1701), в котором утверждал, что человек может быть джентльменом, оставаясь христианином. Он описал развращенность эпохи, призвал своих читателей вернуться к Библии как источнику истинной веры и чистой морали и призвал мужчин уважать очарование и целомудрие женщин.
Сейчас ему было двадцать девять лет. Обнаружив, что даже представители среднего класса, к которому он принадлежал, смотрят на него как на утомительного проповедника, он решил изложить свою мысль в пьесах. Он приветствовал осуждение театральной непристойности Джереми Кольером и в череде комедий отстаивал добродетель и решительно наказывал злодеев. Эти постановки были неудачными. В них было несколько живых сцен и остроумия, но зрители скептически относились к его обличениям и требовали развлечений любой ценой, лишь бы не нарушать десять заповедей; а тех солидных лондонцев, которые могли бы поддержать его чувства, редко можно было увидеть в театре. Как достучаться до этих людей?
Он решил попробовать средство массовой информации, которое могло бы найти их в кофейнях. 12 апреля 1709 года, взяв листок из "Обзора" Дефо, он выпустил первый номер выходящего раз в три недели
