Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

Ссылки на Сэмюэля Пиписа привели к изучению шести томов, написанных стенографическим способом, которые Пипис завещал колледжу Магдалины в Кембридже. После трех лет труда 3012 страниц были расшифрованы; они были опубликованы в 1825 году в сокращенном и очищенном виде; теперь, все еще неполные, они заполняют четыре толстых тома. Благодаря им Пэпис стал одним из самых глубоко и ошибочно известных персонажей в истории. Вплотную - потому что его дневник, очевидно, предназначался только для посмертной публикации, если таковая состоится, и поэтому включал в себя подробности, многие из которых должны были оставаться в тайне при его жизни, а некоторые из них до сих пор "непечатаемы". Ошибочно, поскольку дневник охватывает менее десятилетия (с 1 января 1660 года по 31 мая 1669 года) жизни Пеписа и не дает адекватного отчета о его работе в Адмиралтействе - штаб-квартире английского флота, где он занимал все более и более важные посты с 1660 по 1689 год. Еще долго после его смерти его помнили и почитали там как способного и трудолюбивого администратора.

Его отец был лондонским портным, одним из тех младших сыновей дворян, которые занялись торговлей, потому что старший сын один унаследовал поместье. Сэмюэл поступил в Кембридж на стипендию и получил степени бакалавра и магистра без каких-либо скидок, кроме публичного выговора за то, что однажды "скандально перебрал с выпивкой", а также за написание романа "Любовь - обманщица", который он впоследствии уничтожил. В возрасте двадцати двух лет (1655) он женился на Элизабет Сен-Мишель, дочери гугенота. В 1658 году ему сделали операцию по удалению камня; операция прошла успешно, и впоследствии он с благодарностью отмечал ее годовщину каждый год.

Сэр Эдвард Монтагу, его дальний родственник, сделал его своим секретарем (1660), и Сэмюэл сопровождал его, когда Монтагу командовал флотом, вернувшим Карла из изгнания. Еще до окончания этого года Пэпис был назначен секретарем актов в военно-морском ведомстве. Он изучал военно-морские дела так усердно, как только позволяло его увлечение женщинами, а поскольку его начальники тоже были преданы этому древнему виду спорта, то вскоре он стал знать военно-морские подробности лучше, чем адмиралы (Монтагу и герцог Йоркский), которые зависели от его информации. Во время войны с голландцами (1665-67) он с заметной компетентностью руководил снабжением флота продовольствием, а во время чумы оставался на своем посту, когда большинство правительственных чиновников разбежались. Когда (1668) военно-морское ведомство подверглось нападкам в парламенте, Пэпису было поручено защищать его, и его трехчасовая речь в общине принесла ведомству незаслуженное оправдание. Затем Пепис составил для герцога Йоркского два документа, разоблачающих некомпетентность флотских служащих, и эти бумаги сыграли свою роль в реформировании флота. Он много работал, обычно вставая в 4 утра, 52 Но он следил за тем, чтобы его жалованье в 350 фунтов стерлингов в год дополнялось подарками, комиссионными и другими привилегиями, некоторые из которых сейчас можно назвать взятками, но в те любезные дни они считались законным дополнением. Его собственный начальник, лорд Монтагу, объяснил ему, что "богатым человека делает не жалованье в каком-либо месте, а возможность получать деньги, пока он там находится". 53

Все недостатки Пэписа раскрываются в дневнике с непритязательной и относительно полной откровенностью. Почему он вел его так честно, неясно. Он тщательно скрывал его при жизни, писал по собственной системе стенографии, используя 314 различных знаков, и не принял никаких мер для его посмертной публикации. По всей видимости, ему доставляло удовольствие так пересматривать свои повседневные дела, физиологические нарушения, супружеские ссоры, флирт и адюльтеры; тайно перечитывая записи, он мог испытывать такое же тайное удовлетворение, какое мы получаем, глядя на себя в зеркало. Он рассказывает, как жена подстригла ему волосы и "нашла у меня на голове и теле около двадцати вшей, ... больше, чем у меня было, я полагаю, за эти двадцать лет". 54 Он научился любить свою жену, но только после многих ссор, некоторые из которых "досаждали" ему "до кишок"; часто, по его собственным словам, он был груб с ней; в одном случае он "дернул ее за нос"; 55 В другой раз "я нанес ей такой удар по левому глазу, что бедняжка вскрикнула и испытала сильную боль, но дух ее был таков, что она пыталась укусить и поцарапать меня; но я, жеманничая с ней, заставил ее уйти, плача". 56 Он приложил припарку к ее глазу и отправился к любовнице. Он вернулся домой к ужину, затем вышел на улицу, нашел "жену Бэгвелла... и увел ее в пивную, и там я много с ней возился, а потом ушел к другой и пытался ее приласкать, но она не захотела, что меня и раздосадовало".

Удивительно, какой энергией обладал этот человек - каждые несколько месяцев новая любовь; он преследовал женщин, пока они не отталкивали его булавками. 57 Он признавался в "странном рабстве, в котором я нахожусь перед красотой". 58 В Вестминстерском аббатстве "я слушал проповедь и провел (да простит меня Бог) большую часть времени, глядя на миссис Батлер". 59 С особым вожделением, почти с величавостью, он смотрел на леди Каслмейн; увидев ее во дворце Уайтхолл, "я пресытился, глядя на нее". 60 Ему пришлось довольствоваться ее нижними юбками, висевшими на веревке; "мне было приятно смотреть на них"; 61 и "вернулся домой, чтобы поужинать и лечь в постель, воображая, что с большим удовольствием занимаюсь спортом с миссис Стюарт [леди Каслмейн]". 62 Но его вкус не ограничивался придворными красавицами. Соседка, миссис Диана, проходила мимо его двери; он затащил ее "в мой дом наверху, и там долго с ней болтал". 63 Он взял с собой в Ламбет миссис Лейн, но, "утомившись от ее общества", решил "никогда больше не делать этого, пока я жив". 64 Однажды жена застала его обнимающимся с девушкой; она пригрозила уйти от него; он успокоил ее клятвами и бросился к своей последней любовнице. Он соблазнил служанку своей жены, Дебору Уиллет; ему нравилось, когда она расчесывала ему волосы; но жена настигла его во время его исследований; он дал новые обеты; Дебора была уволена; Пепис навещал ее в рамках своей дневной работы.

Его вожделение продолжалось даже тогда, когда его зрение отказало. Его привычка читать и писать при свечах начала ухудшать зрение в 1664 году. Но в последующие критические годы он работал особенно усердно, несмотря на прогрессирующую болезнь. 31 мая 1669 года он сделал последнюю запись в своем дневнике:

Так закончилось все то, что я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу сделать