Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты - Виктор Владимирович Пузанов

центр и престол земли Русской, центр христианства русского. Следует отметить также смысловое взаимоналожение понятий град и земля, Киев и Русская земля. Особый статус Киева, как и статус княжой династии, согласно Илариону, освящены Всевышней волей.

В политической и социальной системе Древней Руси Иларион отводит особое место князю. Князь обеспечивает, прежде всего, сакральную защиту земли и народа, как при жизни, так и после смерти, спасая тем самым от бед (войны, пленение, голод и др.), насылаемых Господом на народы за грехи их. Главный же труд князя и обязанность перед Богом (пасти вверенный ему народ) сопоставляется с трудом праведников.

Особое внимание Иларион уделяет обеспечению князем социального благополучия в своей земле, обильно перечисляя и восхваляя щедроты и милостыни князя по отношению к обездоленным. Однако за вполне христианскими по форме благодеяниями Владимира, память о которых сохранялась в народе и во времена написания "Слова…", просматривается не столько нищелюбие христианского государя, сколько щедрость вождя варварской эпохи.

Иларион был не просто христианином, но русским христианином. Поэтому русские князья языческой эпохи не только отмечены его симпатией, но и наделены рядом черт, присущих идеальным князьям. Показательно, что в образе предков Владимира, князей-язычников Игоря Старого и Святослава Славного, Иларион рисует идеальных князей, а в образе его потомков (сына Ярослава, внуков и правнуков) — идеальных христиан. И только сам Владимир совмещает в себе черты и идеального князя, и идеального христианина.

Мимоходом определяя пределы и характер княжой власти, Иларион коснулся вопроса о природе самой власти, которая позволяет правителю управлять, а народу подчиняться, и вывел формулу власти: власть = любовь + страх.

Русь (как страна-государство, в нашем понимании) представлялась Илариону в виде триединой конструкции, в основании которой лежала земля/народ. На этом основании стоял престол (центр) земли — Киев, а венчал и украшал всю эту конструкцию князь — честная голова. На этот, если так можно выразиться, социально-политический конструкт, Иларион накладывал конструкт идеологический: центральный храм (Десятинная церковь, Софийский собор) — церкви — христианство. При этом храм соответствовал князю (Десятинная церковь — Владимиру, Софийский собор — Ярославу), церкви — градам, христианство — земле/людям.

Особый интерес представляет видение Иларионом социальной структуры современного ему общества. В "Слове…" выделяются три критерия социальной стратификации: свободный — несвободный, знатный — простой, богатый — убогий. Основополагающим являлся первый из названных, тогда как два других были вторичными, действенными только для одной группы древнерусского населения — свободных. Показательно, что Иларион для изображения современной ему социальной картины использует книжные термины. Представителей высшего социального слоя называет обобщенно книжным термином боярин[2075], в смысле — знатный человек (в противоположность простому человеку). Гораздо больше внимания уделяется самому низшему слою свободных. Они также не имеют еще конкретных социальных имен, тем не менее более конретизированы и дифференцирована автором — убогие, вдовы, сироты, нуждающимся и т. п. Данное обстоятельство, думается, свидетельствует о начальной стадии процесса социально-имущественной дифференциации и об особенностях их восприятия обществом того времени. Оппозиция знатный — простой являлась традиционной и, в силу этого, не обращала на себя особого внимания в условиях той переходной эпохи, сочетавшей элементы старого и нового. Другое дело — постоянно увеличивавшаяся в результате общественных трансформаций масса обездоленного, выпадавшего из системы традиционных социальных связей люда, не характерная для родоплеменного строя. Это было и ново, и страшно, и не вполне привычно, видимо, даже еще в первой половине XI в. Вся эта масса незащищенная и в то же время социально опасная требовала особого попечения, которое и легло на плечи князя, а потом и церкви.

Не развитая социальная дифференциация в среде свободных не должна подразумевать общественную идиллию. Скорее наоборот: в условиях практически разрушившихся традиционных и не до конца сформированных новых структур, постоянно увеличивавшейся пропасти между верхним и нижним общественными полюсами, произвол сильных над слабыми имел меньше ограничений, чем в более позднюю эпоху, с уже более или менее устоявшимися социальными и общественно-политическими институтами.

Об этом же свидетельствует и положение несвободных, которых Иларион, кстати, также именует книжным термином (рабъ, работные). Тем не менее, за всей книжностью, даже за пересказом библейского сюжета, проявляется жесткое противостояние свободный — раб, видна огромная пропасть, разделяющая эти два состояния. Однако, эта огромная пропасть, как следует из рассуждений Илариона о должныихъ, была легко преодолима, и не только для убогих и им подобным. В долговом рабстве, как мы знаем из других источников, мог оказаться практически каждый. Князья пытались этому помешать, что следует из рассказа о благодеяниях Владимира. Но на этом поприще они могли реально поднять свой социальный престиж, но не могли кардинально изменить ситуацию (по крайней мере до Владимира Мономаха).

Очерк 3. Социальные образы "Памяти и похвалы князю русскому Владимиру" Иакова Мниха

Об Иакове Мнихе практически ничего неизвестно, за исключением того, что он жил в XI в. Его "Память и похвала князю русскому Владимиру" — одно из древнейших произведений древнерусской литературы, написанное, по мнению А.А. Шахматова, до появления Начального летописного свода и ПВЛ[2076]. М.Н. Тихомиров датировал создание произведения первой половиной XI в.[2077]. Напротив, А.И. Соболевский написание древнейшей части сочинения относил к концу XII — началу XIII в. Пожалуй, наиболее популярна точка зрения Н.И. Серебрянского, согласно которой первоначальная основа "Памяти и похвалы…" написана во второй половине XI в.[2078].

Сочинение по составу сложное (оно было дополнено и переработано, вероятно, в XIV в.), хронология и соотношения отдельных его частей до настоящего времени не выяснены. К поздним вставкам относят изменение в заглавии, внесение в текст ряда разъяснений и заголовков, а также Похвалы Ольге[2079]. По мнению исследователей, Иаков Мних использовал при написании "Памяти…" летопись (возможно, не одну), предшествовавшую Начальному летописному своду[2080]. Как бы там ни было, рассматриваемое произведение содержит ряд уникальных известий, в том числе и таких, которые позволяют уточнить хронологию событий времен князя Владимира.

Главная задача сочинения Иакова Мниха, по мнению Г. Подскальски, "прославить подвиг Владимира не только в назидание верующим, но и для обращения язычников"[2081]. За всем за этим, однако, стояла та же основная цель, что и у Илариона — добиться канонизации князя.

Иаков Мних[2082], в отличие от Илариона, предпочитает использовать понятие Руская земля[2083]. Чаще всего, Руская земля употребляется в территориальном смысле[2084]. Один раз отождествляется с домом князя: "Крести же ся сам князь Володимеръ, и чада своя, и весь домъ свой святым крещениемъ просвети, и свободи всяку душу, мужескъ полъ и женескъ…"[2085]; "…Крестився самъ, и