Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты - Виктор Владимирович Пузанов

к себе на обед, дабы приобщить его к своему неправедному делу[2140]. Но надежды князей не оправдались. Феодосий резко осудил произошедшее. Святослав, с точки зрения Феодосия, "не по закону седъша на столе томь, и яко отьця си и брата старейшаго прогънавъша"[2141]. Но права Изяслава, по мнению игумена, определялись не только старшинством, но и отцовским завещанием[2142]. Отец поручил стол Изяславу, поэтому Святослав, вокняжившийся в Киеве "чресъ законъ", должен был, согласно представлениям преподобного, вернуть стол брату. Не изменил своих взглядов Феодосий и после примирения со Святославом. В ектении он велел упоминать Изяслава, "яко стольному тому князю и старейшю вьсехъ", а Святослава, как "чресъ законъ седшю на столе томь", вначале вообще не упоминали, а потом стали упоминать вторым[2143].

Отношение самого Нестора к Изяславу и Святославу наглядно проявилось и в эпитетах, которыми он их наделяет. Изяслав — христолюбец, христолюбивый князь[2144], "владыко благый"[2145], благолюбивый[2146], боголюбец[2147], сложил голову за брата, по призыву Господню[2148]. Святослава, после изгнания Изяслава, Феодосий в письме, посланном победителю (если верить Нестору) сравнивает с Каином и осуждает братоненавидение князя[2149]. После описания примирения Феодосия с князем, в отношении Святослава используются выражения благый князь[2150], благый владыко[2151], благоверный[2152]. Но и после этого, под пером Нестора, Изяслав — христолюбец, тогда как Святослав — благой[2153]. Благоверный князь применяется в житии и в отношении Всеволода[2154].

За исключением понятия стольный князь и старейшю всех, Нестор в "Житии Феодосия" не наделяет князей эпитетами, связанными с характером и объемом княжеской власти (христолюбивым, например, может быть не только князь, но и некий человек[2155]). Тем не менее, проблема княжеской власти, равно как и власти вообще, поставлена им достаточно четко. Это видно прежде всего на примере описания конфликта Феодосия и Святослава.

Власть князя велика: в его воле свобода и сама жизнь преподобного. Гнев князя страшен, подобен ярости льва: так, прочтя епистолию (послание) Феодосия, Святослав "яко львъ рикнувъ на првьдьнааго, и удари тою о землю"[2156]. Создается ощущение полной беспомощности игумена перед князем. Однако, вероятно, это своеобразный литературный прием, нагнетающий ситуацию и щекочущий нервы читателю. На поверку оказывается, что князь не такой уж и всесильный, а Феодосий отнюдь не беззащитен: как ни гневался князь на Феодосия, "не дьрьзну ни единого же зъла и скьрьбьна створити тому, видяше бо мужа преподобьна и правьдьна суща его"[2157]. Конечно, Феодосий не простой человек, и опала его грозила князю как общественным недовольством, так и небесной карой. К тому же, Святослав нуждался в мире и дружбе с авторитетным игуменом. Последнему тоже, судя по всему, не с руки была ссора с князем. И иноки, и бояре призывали Феодосия к смирению, указывая на всевозможные кары, готовые де, по княжьему приказу обрушиться на его голову. Конечно, преподобный, по определению, не мог испугаться этих угроз, о чем с гордостью и говорит Нестор. Примирение игумена с князем Нестор объясняет просто: Феодосий, де, поняв, что не достиг обличениями цели, решил умолять князя, "да бы възвратилъ брата си въ область свою"[2158]. Иначе говоря, Феодосий сменил гнев на милость, что сразу повлияло и на отношение автора жития к Святославу: "…Разумевъ благый князь тъ преложение блаженааго Феодосия от гнева и утешение, еже от обличения того, възрадовався зело…". Но, как сказал сам Феодосий, что его гнев, по сравнению с княжеской властью?[2159].

К тому времени Печерские иноки имел опыт столкновения с княжеской властью, причем, в лице горячо любимого Феодосием и Нестором Изяслава. Первый конфликт случился еще на начальном этапе формирования монастыря, когда монахи, во главе с Антонием, жили в пещере. Князь Изяслав разгневался на иноков за пострижение своего слуги-скопца и сына боярина Иоанна, грозил чернецам заточением и разрушением пещеры. Но монахи на него нашли управу: под угрозой покинуть землю (и, тем самым, лишить ее сакральной защиты, обрекая на различные беды и напасти) они заставили князя пойти на попятную. Три дня пришлось посланцам князя умолять иноков, прежде чем те вернулись в свою пещеру "яко се некотории храбри от брани, победивъше супостата своего врага"[2160]. Это был действительно триумф братии, и не случайно победные реляции Нестора выдержаны в такой "милитаризированной" и возвышенно-выспренной тональности: победа над князем приравнивалась к победе над супостатом (дьяволом)

Другое, видимо, более серьезное противостояние связано с событиями 1068 г., когда после поражения русских полков на Альте в Киеве вспыхнуло восстание, закончившееся изгнанием Изяслава и посажением на княжение Всеслава. Восстановивший с помощью поляков власть Изяслав, начал гневаться на Антония "изъ Всеслава". Ситуацию разрядил Святослав, люди которого ночью увезли Антония в Чернигов[2161]. Однако Нестор в "Житии Феодосия" ничего не сообщает об этом конфликте Изяслава и Антония. Молчание книжника вряд ли было случайным: Нестор не хотел, видимо, бросать тень на князя Изяслава, а также, не исключено, и на самого Феодосия с братией. Судя по всему, "ворошить прошлое" было не в интересах ни иноков Киево-Печерского монастыря, ни княжеской власти. Мы ничего бы не узнали о конфликте, если бы не лапидарное известие ПВЛ и, повторившего летопись, Киево-Печерского патерика. На фоне всего этого отношение Святослава к печерской братии (как бы не относился к князю Феодосий и как бы не изображал его временами Нестор), судя по всему, было не в пример лояльнее и мягче.

В житии сакральные функции князя практически никак не проявляются. Но это, видимо, связано не с убеждениями автора, а с характером сюжета, в котором главную сакральную роль играет преподобный Феодосий и иноки, а князья "приземлены". Именно черноризцы обеспечивают благополучие земли, и именно их уход грозит земле бедами. Знаменательно, что осознает это не князь Изяслав, чьи действия, собственно, и спровоцировали желание Антония со товарищи уйти в другую землю, а княгиня[2162]: "Послушай господи, и не гневайся. Яко тако же бысть и въ стране нашей, отъбежавъшемъ некоея беды ради чрьньцемъ, много зла створися въ земли той ихъ ради, нъ блюди, господи, да не тако въ области твоей будеть"[2163]. Видимо, чем праведнее иноки, тем выше сакральная защита земли, тем больше чести и князю. Не случайно Святослав, в свое время, завидовал Изяславу, поскольку в его земле имелся такой светоч, как Феодосий[2164]. Отсюда и все меры, направленные на налаживание добрых отношений с Киево-Печерским игуменом.

Подобно простому