Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

так как и пресвитерам предоставлено право учительства и церковного управления, и что сказано от­носительно епископов, то же самое применимо и к пре­свитерам. Одно только право посвящения (хиротонии. — А.З.) возвышает епископа над пресвитерами».

Действительно, пресвитер может совершать все таин­ства, кроме таинства Хиротонии. Посвящение в диакона, пресвитера совершает только епископ, а епископскую хи­ротонию — несколько епископов. Смысл такой традиции прост — тот, кто надзирает над Собранием, посвящает и до­стойных к управлению Собранием, а нового надзирающе­го (епископа), как восходящего на наиболее ответствен­ное служение, посвящают епископы только коллегиально.

Но повторим: епископы посвящают, передавая си­лу Духа Святого, но народ Божий, все Собрание избира­ет ставленника и соглашается (или не соглашается) на его посвящение. Чин пресвитерской Хиротонии сохра­нил память об этой традиции до сего дня. По перенесе­нии Святых Даров с жертвенника на престол (таинство Хиротонии всегда происходит во время Евхаристического таинства) два диакона приводят новопоставляемого к царским вратам и возглашают поочередно: первый — «Повели!», второй «Повелите!», первый — «Повели, Преосвященнейший владыко!» Первое из этих возгла­шений относится к народу, второе — к пресвитерам и диа­конам, третье — к епископу[162]. Это — напоминание о той древней традиции, когда ни пресвитер, ни епископ, ни диакон не посвящались в свой сан без согласия всего цер­ковного народа, который добровольно и с рассуждением передавал свою потенцию власти тем, кого он, выделяя из своей среды, предлагал в предводители. Церковный народ первым давал повеление. Вслед за ним — пресви- териум и, в заключение, епископ, который и совершал силой Христовой таинство Хиротонии. Если церковный народ говорил «нет», таинство не совершалось.

И хотя этот демократический (без всяких кавычек и иронии) принцип глубоко естественен для христиан­ской Церкви, он соответствовал и политической куль­туре греко-римского мира, в которой городское само­управление было естественным со времен Перикла. Но Римская империя диктовала новые правила не горизон­тального, а вертикального управления, властной вертика­ли. Демократические учреждения все больше становились фикцией, декоративным украшением власти наместника императора-принцепса. И церковь в таинстве Власти ста­ла имитировать эту традицию — разумеется, под нажимом единоверной ей с эпохи Константина Великого светской администрации. Законы Юстиниана (VI век) право избра­ния епископов закрепляют за императорскими вельможа­ми и епископами. Именитым людям было предоставлено почти единоличное право избрания епископа своего го­рода. Императоры столь же единолично назначали епи­скопа Константинополя. Седьмой Вселенский Собор (787 год) несколько ослабил этот новый принцип назначения епископа светской властью после всех нестроений, вы­званных иконоборчеством. В своем 3-м правиле он объ­являл: «Епископов, избранных мирскими начальниками, не признавать. Имеющий быть произведенным в епи­скопа должен быть избран епископами». К сожалению, да­же этот принцип мало когда соблюдался. Светская власть, обладавшая не столько авторитетом, сколько силой, все­гда старалась подчинить себе власть авторитета в «цар­ственном священстве», навязывая «своих людей» Церкви Божией. Так продолжается много где и по сей день.

Епископ, пресвитер, диакон

Епископу Тимофею апостол Павел разъясняет: «Если кто епископства желает, доброго дела желает. Но епископ дол­жен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не убийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролю­бив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли заботиться о Церкви Божией? Не должен быть из ново­обращенных, чтобы не возгордился и не подпал осужде­нию с дьяволом. Надлежит ему также иметь доброе свиде­тельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть дьявольскую. Диаконы также должны быть честны, не дву­язычны, не пристрастны к вину, не корыстолюбивы, хра­нящие таинство веры в чистой совести. И таких надобно прежде испытывать, потом, если беспорочны, допускать до служения. Равно и жены их должны быть честны, не кле­ветницы, трезвы, верны во всем. Диакон должен быть муж одной жены, хорошо управляющий детьми и домом сво­им. Ибо хорошо служившие приготовляют себе высшую степень и великое дерзновение в вере во Христа Иисуса» [1Тим. 3:1-13]. То есть для диакона высшая степень — епи­скоп, а о пресвитерах здесь ни слова.

Слово «епископ» первоначально, скорее всего, бы­ло описанием функций, а апостол и пресвитер — по­четными званиями руководителей общин. Апостолам духовную власть передал Сам Иисус, пресвитерам — апо­столы. Отсюда параллелизм имен «епископ» и «пресви­тер»[163]. Но апостолы Христовы уходили из жизни, и к кон­цу I — началу II века лиц высшего уровня старшинства в Церкви повсеместно стали именовать епископами. Тогда же оформились все три уровня властного служе­ния в Церкви: епископ, пресвитер и диакон.

В послании к Магнесийцам Игнатий Богоносец, епи­скоп Антиохийский, в первые годы II века пишет: «Яудо­стоился видеть вас в лице богодостойного епископа ваше­го Дамаса, и достойных пресвитеров Васса и Аполлония, и сотрудника моего диакона Сотиона... он повинуется епископу как благодати Божией и пресвитерству как за­кону Иисуса Христа» [гл. 2]. И далее Игнатий кротко при­зывает христиан Магнесии слушать своего епископа во всех делах. Духовная власть в Церкви установилась.

Епископ (emaKcrnoq) по самому значению слова — на­блюдающий, надзирающий с высоты. Это слово одно- коренное со словом «телескоп» — дальнее наблюдение. Епископ — наблюдающий свыше. То есть это христиа­нин, который получил благодать наблюдать за тем, как осуществляется жизнь Церкви такого-то города и его об­ласти (область — %ыра, отсюда — хорепископ, областной помощник городского епископа, в Русской Церкви сей­час — викарный епископ). В каждом городке есть своя об­щина или несколько общин, и в каждом городе есть чело­век, специально поставленный, чтобы наблюдать, все ли правильно совершается в общинах этого города и его хо­ры. Слово «епископ» ранние христиане часто употребляли и в отношении Иисуса Христа (см.: 1 Пет. 2: 25 — в рус­ском переводе «блюститель»), и в отношении Бога Отца (в том же послании Игнатия Богоносца, гл. 3 — «Отец Иисуса Христа — епископ всех»).

Епископ считается высшим лицом в Церкви, но не потому, что совершаемые им таинства имеют ка­кое-то особое значение. Он крестит, венчает и совершает Евхаристию так же точно, как пресвитер. Но поскольку он старше по чину, то обязательно при священнодействии, которое совершает священник, называется имя еписко­па его города — тем самым священник говорит, что он совершает таинство от имени епископа, по его поруче­нию. Это до сих пор практикуется, например, в Церкви Эллады. Там каждый священник во время Евхаристии, во время конгрегационного священнодействия помина­ет только своего епископа. Главу поместной Церкви он не поминает. Но поскольку в Русской Церкви выстрое­на «властная вертикаль», то в каждом храме поминает­ся, кроме местного епископа, еще и патриарх. Это тоже старинная традиция, но именно Русской Церкви.

Третий уровень