Истина - Эмиль Золя

Прошли, однако, мѣсяцы и годы, и сознаніе это, хотя и томило отдѣльныхъ личностей, не могло сплотить массу и возбудить ея иниціативу. Поколѣнія слѣдовали за поколѣніями; люди, предавшіе Симона, сошли со сцены; теперь ихъ смѣнили внуки и правнуки. Весь Мальбуа возродился заново, и теперь въ немъ жили совсѣмъ иные люди, чѣмъ прежде. Благодаря новымъ людямъ и новымъ идеямъ, подготовлялось великое общественное движеніе, нарождалась та великая жатва, сѣмена которой были брошены рукою честныхъ работниковъ народной нивы; издавна подготовленная эволюція создавала гражданъ, освобожденныхъ отъ суевѣрій и невѣжества, которые могли наконецъ отдаться всецѣло служенію истинѣ и справедливости.

Жизнь между тѣмъ шла своимъ чередомъ; мужественные труженики, исполнивъ свой общественный долгъ, уступали мѣсто своимъ дѣтямъ, которыя продолжали начатое дѣло. Маркъ и Женевьева, доживъ до семидесяти лѣтъ, удалились на покой, и начальная школа въ Жонвилѣ перешла въ руки ихъ сына Климента и его жены. Клименту было уже тридцать четыре года; онъ женился на Шарлоттѣ, дочери Гортензіи Савенъ; жена его тоже подготовилась къ званію учительницы; Климентъ былъ счастливъ принять на себя веденіе школы въ Жонвилѣ и продолжать дѣло, начатое отцомъ; такимъ образомъ одно поколѣніе за другимъ отдавали свои силы единственно полезному дѣлу воспитанія народа, довольствуясь скромнымъ удѣломъ сельскаго учителя. Миньо тоже покинулъ свою школу въ Морё и поселился въ Жонвилѣ по сосѣдству съ Маркомъ и Женевьевой; его замѣстилъ одинъ изъ прежнихъ учениковъ Сальвана. Такимъ образомъ въ Жонвилѣ составилась цѣлая дружеская колонія созидателей народнаго самосознанія, сѣятелей истины, поборниковъ справедливости; Сальванъ и мадемуазель Мазелинъ тоже находились въ Жонвилѣ и съ радостью въ сердцѣ слѣдили за процвѣтаніемъ дорогого имъ дѣла, которому они отдали лучшіе годы своей жизни. Бывшій учитель въ Мальбуа, Жули, былъ переведенъ въ Бомонъ, куда направился и Себастіанъ; каждый изъ нихъ получилъ въ свое завѣдываніе отдѣльную школу. Въ Мальбуа училище, гдѣ когда-то занимались Симонъ и Маркъ, перешло въ завѣдываніе Жозефа, сына Симона, и Луизы, дочери Марка. Имъ уже было подъ сорокъ лѣтъ, и ихъ сыну Франсуа, женатому на своей кузинѣ Терезѣ, дочери Себастіана и Сары, уже минуло двадцать два года; у нихъ родилась прелестная дѣвочка Роза, настоящій херувимъ. Жозефъ и Луиза рѣшили никогда не покидать Мальбуа и слегка посмѣивались надъ Себастіаномъ и Сарой, которымъ предстояла болѣе широкая дѣятельность; поговаривали о томъ, что Себастіанъ получитъ мѣсто директора нормальной школы и продолжитъ дѣло, начатое Сальваномъ, создавая новое поколѣніе разумныхъ и просвѣщенныхъ учителей. Франсуа и Тереза тоже занимались учительствомъ, чувствуя къ этому наслѣдственное призваніе; они получили назначеніе въ школу въ Дербекурѣ. Какое чудное зрѣлище представляли всѣ эти сѣятели разумнаго и честнаго знанія, когда собирались по воскресеньямъ въ Жонвилѣ вокругъ своихъ родоначальниковъ, Марка и Женевьевы, которые съ умиленіемъ любовались этими здоровыми, молодыми порослями, сознательно стремившимися къ великому свѣту истины. Изъ Бомона пріѣзжали Себастіанъ и Сара, изъ Мальбуа — Жозефъ и Луиза, изъ Дербекура — Франсуа и Тереза съ ихъ дочуркой Розой; въ Жонвилѣ ихъ встрѣчали Климентъ и Шарлотта, у которыхъ тоже была дѣвочка — Люсіенна — семи лѣтъ. Какой длинный столъ приходилось накрывать для этихъ четырехъ поколѣній, къ которымъ иногда присоединялись еще Сальванъ, мадемуазель Мазелинъ и Миньо; они весело бесѣдовали, поднимая бокалъ за полное уничтоженіе невѣжества, этого родоначальника всѣхъ пороковъ и рабства на землѣ!

Освободительное движеніе человѣчества происходило внезапными порывами, и одно свѣтлое явленіе слѣдовало за другимъ, наполняя радостью сердца людей, боровшихся за просвѣтительную свободу. Въ палатѣ состоялось рѣшеніе объ отдѣленіи церкви отъ государства, и милліоны, которые до той поры шли на поддержку конгрегаціонныхъ школъ, теперь предназначались на усиленіе средствъ свѣтской школы и на увеличеніе содержанія учителей. Ихъ положеніе сразу измѣнилось: школьный учитель уже не былъ жалкимъ наемнымъ слугой, презираемымъ крестьянами за свою бѣдность и безправіе; улучшеніе матеріальнаго благосостоянія сразу поставило его въ болѣе выгодное положеніе, наравнѣ съ прочими представителями гражданской общины. Самые вліятельные аббаты утратили значительную часть своей власти надъ мѣстнымъ населеніемъ, а ихъ безтактные поступки отвратили отъ церкви большинство прежнихъ ея вѣрныхъ слугъ. Особенно пострадалъ аббатъ Коньясъ, возбудившій своею нетерпимостью презрѣніе и ненависть прихожанъ. Онъ уже давно пересталъ посѣщать Морё, а въ Жонвилѣ его положеніе было въ высшей степени шатко.

Въ Мальбуа отдѣленіе государства отъ церкви нанесло послѣдній ударъ школѣ братьевъ, процвѣтавшей во времена перваго процесса Симона. Монахи, однако, продолжали ее поддерживать и всѣми возможными происками заманивали туда учениковъ; новые законы объ уничтоженіи конгрегацій наконецъ совершенно уничтожили эту школу. Реформа, коснувшись сперва начальныхъ школъ, перешла затѣмъ и на среднеучебныя заведенія, вслѣдствіе чего Вальмарійская коллегія, расшатанная законами объ іезуитахъ, окончательно пришли въ упадокъ. Во Франціи было рѣшено ввести всюду исключительно свѣтское воспитаніе и образованіе, предоставивъ семьѣ вѣдать вопросы совѣсти и религіи. Принципъ безвозмезднаго обученія всѣхъ гражданъ во всѣхъ школахъ, отъ низшихъ до высшихъ, понемногу проводился въ жизнь. Къ чему раздѣлять страну на два общественныхъ слоя: на невѣжественную массу, находящуюся внизу, лишенную возможности выбиться наружу, и другую, меньшую часть, которой были предоставлены всѣ средства для развитія и образованія? Не было ли такое положеніе вещей совершенно ошибочно и не согласно со здравымъ смысломъ въ демократической странѣ, всѣ дѣти которой должны были дѣятельно поддерживать ея силы и ея значеніе? Надо было стремиться въ самомъ недалекомъ будущемъ соединить всю Францію братскими узами и дать возможность населенію изъ начальныхъ школъ перейти въ среднюю школу, а затѣмъ и въ высшую, согласно желанію и способностямъ каждаго отдѣльнаго лица. Въ этомъ заключалась самая неотлагательная потребность, и такая реформа занимала умы всѣхъ выдающихся дѣятелей. Давно было пора обратиться къ народу и черпать изъ него новыя силы, на смѣну разлагающейся буржуазіи; новые люди должны были сооружать будущее зданіе всеобщаго мира, братства и справедливости. Первымъ шагомъ на пути реформъ было безплатное обученіе дѣтей, столь же необходимое для народа, какъ воздухъ и вода, первые элементы здороваго существованія.

Новыя вѣянія не только пошатнули власть клерикаловъ, но и отразились на мѣстныхъ крезахъ, опиравшихся, главнымъ образомъ, на представителей клерикализма. Люди, бросавшіе на вѣтеръ милліоны, должны были также опомниться и оглянуться на свою жизнь. Въ знаменитой Дезирадѣ, купленной банкиромъ Натаномъ, дѣла не обстояли особенно благополучно. Во-первыхъ, Гекторъ де-Сангльбефъ не былъ избранъ въ депутаты, потому что палата не терпѣла болѣе въ своей средѣ реакціонерныхъ противниковъ народнаго образованія. Но самымъ большимъ несчастіемъ для обитателей Дезирады была смерть маркизы де-Буазъ, этой умной и тактичной женщины, которая умѣла сохранить миръ въ этой семьѣ, оставаясь любовницей мужа и самымъ нѣжнымъ другомъ жены. Послѣ ея кончины глупый и тщеславный Сангльбефъ совсѣмъ сбился съ толку, проигралъ много денегъ въ карты и попалъ въ самые грязные притоны, откуда его принесли однажды избитымъ до полусмерти; онъ умеръ нѣсколько дней спустя, и жена его даже не рѣшилась поднять судебное слѣдствіе, чтобы не опорочить окончательно памяти мужа. Когда-то прекрасная Лія, а теперь благочестивая Марія, оказалась совершенно одинокой въ своемъ роскошномъ помѣстьѣ, среди чудныхъ садовъ и фонтановъ. Ея отецъ, баронъ Натанъ, нажившій столько милліоновъ, медленно умиралъ въ своемъ великолѣпномъ особнякѣ въ Парижѣ; онъ былъ разбитъ параличемъ и впалъ въ дѣтство; послѣ его смерти дочь получила лишь небольшую часть всего состоянія отца, которое перешло въ руки аристократическихъ дамъ-патронессъ, окружавшихъ богатаго банкира со всѣхъ сторонъ и увѣрившихъ больного старика, что съ него смыто вполнѣ его еврейское происхожденіе, и что онъ теперь всецѣло принадлежитъ ихъ кругу. Конечно, немало денегъ перешло въ руки клерикаловъ, для ихъ борьбы противъ нарождающагося оздоровленія страны. Дочь Натана почтила память отца многочисленными обѣднями, стараясь обезпечить ему небесное благополучіе. Сама она, равнодушная ко всему на свѣтѣ, не умѣла управиться со своими деньгами; она не сходила со своей кушетки и совершенно запустила управленіе чуднымъ помѣстьемъ, приходившимъ постепенно въ упадокъ; толстыя рѣшетки отдѣляли этотъ уголокъ отъ всего свѣта, и сюда никто не имѣлъ права входа, кромѣ духовныхъ особъ, черные силуэты которыхъ мелькали иногда между зелеными рощами деревьевъ и брызгами фонтановъ. Ходили слухи, что отецъ Крабо, на склонѣ лѣтъ, утративъ владычество надъ коллегіей Вальмари, переселился въ помѣстье Дезираду и занималъ здѣсь маленькую комнату, бывшую лакейскую, обставленную на подобіе кельи. Тамъ стояли только кровать, столъ и соломенный стулъ. Этому восьмидесятилѣтнему старику удалось до такой степени околдовать неподвижную графиню, что всѣ ея средства мало-по малу переходили въ руки духовенства и поддерживали его въ борьбѣ съ республикой и новыми законодательными реформами. Когда однажды графиню нашли мертвою, какъ бы уснувшею на своей кушеткѣ около окна, то изъ всего ея громаднаго состоянія осталось лишь помѣстье Дезирада, единственнымъ наслѣдникомъ котораго оказался отецъ Крабо; согласно завѣщанію, онъ долженъ былъ учредить здѣсь благотворительное заведеніе для призрѣнія приверженцевъ клерикальной партіи.