Истина - Эмиль Золя

Жена его, Люсиль, болѣе смышленая, перебила мужа:

— Онъ такъ говоритъ, господинъ Фроманъ, потому, что былъ всегда послѣднимъ въ вашемъ классѣ и вообразилъ, что ужъ судьба его такова, Какая-то цыганка, еще въ дѣтствѣ, бросила въ него камнемъ; но что-жъ изъ этого, — не правда ли? Еслибы онъ еще вѣрилъ въ чорта, какъ я вѣрю; мадемуазель Рузеръ показала мнѣ однажды чорта послѣ того, какъ я конфирмовалась, а вѣдь я была ея лучшей ученицей.

Клеръ разсмѣялась, и ея дочка, Жоржетта, тоже не совсѣмъ почтительно отнеслась къ исторіи о чортѣ. Люсили продолжала:

— О, я знаю, что ты, моя дочь, ни во что не вѣришь: мадемуазель Мазелинъ отучила васъ отъ нашихъ вѣрованій. Но чорта я всетаки видѣла. Мадемуазель Рузеръ показала намъ его тѣнь на стѣнѣ класса, и я увѣрена, что это была правда.

Адріенъ слегка сконфузился и перебилъ свою тещу, приступивъ къ тому дѣлу, которое привело къ нему Марка. Всѣ усѣлись вокругъ стола; Клеръ взяла на руки Жоржетту, а старики сѣли поодаль; Фердинандъ курилъ трубку, а его жена вязала чулокъ.

— Видите ли, мой дорогой учитель, вся наша молодежь полагаетъ, что на Мальбуа будетъ лежать пятно до тѣхъ поръ, пока городъ не искупитъ своей вины передъ страдальцемъ, осужденію котораго онъ способствовалъ. Оправданіе Симона по суду еще недостаточно: мы, дѣти и внуки его бывшихъ палачей, — мы должны покаяться въ ошибкѣ отцовъ и дѣдовъ и стараться чѣмъ-нибудь почтить Симона, уничтожить слѣды той ужасной несправедливости, которая была совершена по отношенію къ этому несчастному человѣку… Вчера вечеромъ я говорилъ отцу, дѣду и другимъ родственникамъ: «Какъ могли вы допустить подобную подлость, столь же гнусную, какъ и чудовищную? Достаточно было одного разумнаго слова, чтобы помѣшать такому ужасному злодѣянію!» Они отвѣтили мнѣ, по обыкновенію, сбивчивыми объясненіями. говоря, что они не знали, не понимали.

Наступило молчаніе, и всѣ взгляды были обращены на Фердинанда, который являлся представителемъ преступнаго поколѣнія. Онъ вынулъ трубку изо рта и пытался оправдать себя и своихъ близкихъ.

— Ну да, мы не знали, мы не могли понять этого дѣла. Мой отецъ и моя мать съ трудомъ подписывали свое имя и были настолько осторожны, что не путались въ чужія дѣла, потому что за это могли быть наказаны. Я, положимъ, кое-чему научился, но тоже не далеко ушелъ въ наукахъ и боялся поплатиться за свое вмѣшательство… Глупые люди всегда трусливы… Да, вамъ теперь хорошо говорить и разсуждать: вы все понимаете и потому набрались храбрости. Я хотѣлъ бы послушать, что бы вы сказали, еслибы, ничего не понимая, запутались въ это темное дѣло? Чего только тогда не разсказывали про Симона?!

— Это правда, — подтвердила его жена Ллосиль. — Я никогда не считала себя за дуру и все-жъ-таки не могла разобраться въ этомъ дѣлѣ и старалась не думать о немъ, потому что мнѣ мать постоянно повторяла, что бѣднымъ не надо соваться въ дѣла богатыхъ, иначе рискуешь потерять и послѣдніе гроши.

Маркъ выслушалъ ихъ внимательно; лицо его опечалилось при воспоминаніяхъ прошлаго. Да, ему пришлось много разъ наталкиваться на упрямое равнодушіе крестьянъ, не желавшихъ высказать свое мнѣніе; онъ вспомнилъ свою встрѣчу съ Фердинандомъ на другой день послѣ приговора розанскаго суда, когда — тотъ, несмотря на извѣстное развитіе, только пожалъ плечами и сказалъ, что не понимаетъ, кто правъ, кто виноватъ. Сколько потребовалось времени и усилій, чтобы новыя поколѣнія наконецъ научились прямо смотрѣть въ глаза истинѣ и высказывать свои убѣжденія! Онъ покачалъ головой, точно признавалъ, что нельзя не согласиться съ доводами Фердинанда, готовый простить этихъ мучителей, не понимавшихъ, что творятъ, благодаря своему невѣжеству. Онъ обратилъ свой взоръ на Жоржетту и улыбнулся ей, какъ роскошному цвѣтку будущаго; дѣвочка таращила глаза, ожидая, вѣроятно, что ей разскажутъ какую-нибудь веселую сказочку.

— Итакъ, дорогой учитель;- обратился Адріенъ къ Марку, — позвольте мнѣ объяснить вамъ мой проектъ. Онъ очень простъ… Вы знаете, что были произведены очень серьезныя работы для оздоровленія старыхъ кварталовъ Мальбуа? Большая аллея проходитъ тамъ, гдѣ прежде находились улицы Плезиръ и Фошъ, настоящія клоаки; тамъ, гдѣ проходила улица Тру, устраивается скверъ, гдѣ собирается вся окрестная мелюзга, оглашая воздухъ веселыми криками… Напротивъ этого сквера, среди участковъ, отведенныхъ подъ постройки, находится мѣсто, гдѣ прежде стоялъ домикъ Лемановъ, этотъ печальный очагъ, около котораго проливалось столько слезъ; наши отцы когда-то бросали въ этотъ домъ каменьями, и онъ разрушался среди общаго презрѣнія и ненависти. Я хочу предложить муниципальному совѣту выстроить на этомъ мѣстѣ другой домъ, о, не дворецъ! а простой домъ, веселый, свѣтлый, и подарить его Симону отъ имени горожанъ, чтобы онъ окончилъ въ немъ свои дни въ покоѣ, окруженный заботами и всеобщимъ уваженіемъ… Стоимость подарка будетъ не велика, но этимъ мы окажемъ ему вниманіе и почтимъ его на склонѣ несправедливо погубленной жизни.

Слезы показались на глазахъ у Марка, — до того его тронула внимательная заботливость о несчастномъ, невинномъ страдальцѣ.

— Вы одобряете мою мысль? — спросилъ его Адріенъ взволнованнымъ голосомъ, видя, какъ потрясенъ Маркъ его сообщеніемъ.

Маркъ всталъ и обнялъ его.

— Я не только одобряю ваше предложеніе, мой другъ, но долженъ признаться, что переживаю самую счастливую минуту всей моей жизни.

— Благодарю васъ, учитель, но я еще не кончилъ… Позвольте показать вамъ планъ дома, который я составилъ. Я желаю — конечно, безвозмездно — руководить постройкой и надѣюсь найти подрядчиковъ и рабочихъ, которые примутъ участіе, значительно сбавивъ цѣны.

Онъ ушелъ на минуту въ домъ и вернулся съ планомъ, который развернулъ на столѣ, подъ тѣнью старой семейной яблони. Всѣ подошли и наклонились, чтобы разсмотрѣть проектъ. Домъ былъ дѣйствительно самый скромный, привѣтливый, въ два этажа, выкрашенный въ бѣлый цвѣтъ, окруженный садомъ, выходившимъ на скверъ. Садъ окружала рѣшетка съ красивыми воротами. Надъ входными дверями должна была находиться мраморная доска.

— На ней будетъ надпись? — спросилъ Маркъ.

— Да, весь домъ построенъ ради этой надписи… Вотъ что я хочу предложить муниципальному совѣту: «Городъ Мальбуа учителю Симону, во имя правды и справедливости и въ возмездіе за понесенныя страданія отъ внуковъ его палачей».

Фердинандъ и Люсиль невольно вздрогнули и взглянули на свою дочь Клеръ. Это было уже слишкомъ: ей не слѣдовало позволять мужу подымать такую исторію.

Но она стояла, облокотившись на плечо Адріена, и замѣтила, какъ бы отвѣчая на протестъ родителей:

— Господинъ Фроманъ, я участвовала въ составленіи этой надписи. Я хочу, чтобы всѣ это знали.

— Я не забуду вашего желанія, дитя мое, — сказалъ Маркъ. — Но вопросъ въ томъ, примутъ ли надпись и согласятся ли на постройку дома.

— Да, въ томъ-то и дѣло, — согласился Адріенъ. — Я хотѣлъ показать вамъ первому свой проектъ, дорогой учитель, чтобы получить ваше одобреніе и просить васъ помочь мнѣ провести этотъ проектъ. Я не боюсь, что горожане испугаются расходовъ, — о, нѣтъ, — я боюсь натолкнуться на остатки прежнихъ предразсудковъ. Всѣ члены муниципальнаго совѣта вполнѣ убѣждены въ невинности Симона, но боюсь, что нѣкоторые еще не отдѣлались отъ извѣстной трусости и уступятъ только подъ давленіемъ общественнаго мнѣнія. Нашъ мэръ, Леонъ Савенъ, которому я говорилъ о своемъ проектѣ, высказалъ вполнѣ вѣрное сужденіе, сказавъ, что рѣшеніе по этому вопросу должно быть единогласное.

Затѣмъ онъ прибавилъ подъ вліяніемъ внезапной идеи:

— Вы были такъ добры придти ко мнѣ, дорогой учитель; не окажете ли вы мнѣ еще услугу, пройдя со мною сейчасъ же къ Леону Савену'? Онъ — вашъ ученикъ, и я увѣренъ, что наше дѣло сильно подвинется, если вы съ нимъ поговорите.

— Охотно, — отвѣтилъ Маркъ. — Пойдемте, куда угодно, — я готовъ идти съ вами.

Фердинандъ и Люсиль молчали; онъ курилъ свою трубку, она снова принялась вязать свой чулокъ; крестьянинъ погрузился въ свое обычное равнодушіе, не понимая ничего въ томъ, что затѣвала нынѣшняя молодежь. Клеръ должна была спасти планъ отъ ручонокъ Жоржетты, которая потянулась за хорошенькой картинкой. Отецъ разсказалъ ей, что въ этомъ домикѣ будетъ много радостей для добрыхъ дѣтей; они получатъ тамъ награды за хорошее поведеніе. Раздалось еще много смѣха и поцѣлуевъ, пока Маркъ наконецъ не удалился въ сопровожденіи Адріена.

Ферма Аметъ, гдѣ жилъ Леонъ Савенъ, находилась на другомъ краю Мальбуа; Марку и Адріену пришлось проходить мимо сквера, недавно открытаго во вновь отстроенномъ кварталѣ. Они остановились около мѣста, выбраннаго архитекторомъ для постройки домика Симона.

— Вы видите, здѣсь соединены всѣ наилучшія условія…