Окрик памяти. Книга вторая - Виктор Ефимович Копылов

Тобольска контейнер с деталями памятника и соорудил его в центре города. В память об этом событии помещаю в книге фотографию Н.В. Распопова, сохранившую информацию об участии его в монтаже памятника (илл. 443).

Главу пятую следовало бы начать с истории металлургии в нашем крае. «Разве можно о ней говорить применительно к Зауралью, где отсутствуют какие-либо запасы железных руд?» – спросит читатель. Действительно, промышленными запасами их в объемах, предполагаемых современными железорудными и сталеплавильными предприятиями, равнинная часть Тюменской области никогда не располагала. Но с незапамятных времен обширные болотные пространства низменности постоянно рождали и накапливали болотную железную руду. В небольших объемах такая руда вполне могла обеспечивать кустарную плавку и производство бытовых изделий из железа. Образцы такой руды в виде шарообразных образований диаметром до 25–30 сантиметров со ржавой поверхностью и сейчас находятся в окрестностях Тюмени, в частности, на берегах реки Пышмы у деревни Бочкари и в других местах.

Подобная руда экспонируется в музее истории науки и техники (геолого-минералогический раздел). Еще древний человек пытался наладить плавку железа. Так, на берегах Андреевского озера под Тюменью в археологическом музее демонстрируются тигли и меха для поддувки воздуха. В более поздние времена (1600–1630 гг.) плавка руд проводилась в знаменитой «златокипящей» Мангазее – русском торговом городе на берегах Таза. Во всех перечисленных примерах, однако, объемы плавок не превосходили потребностей кустарного производства для небольших кузниц.

История промышленного доменного производства железа связана в нашем крае с селением Рудная слобода (ныне – Рудное) на судоходной реке Нице, притоке Туры, вблизи современного Ирбита. Селение, завод и остатки доменного производства впервые в литературе упоминаются Г.Ф. Миллером в его знаменитых «Портфелях». В 1628 году жители окрестных сел нашли болотную железную руду и ее образцы доставили тобольскому воеводе А.И. Трубецкому, у которого находились в подчинении. Спустя два года, или 370 лет тому назад (юбилей!), местные умельцы сложили здесь из кирпича четыре вполне солидные домницы, ручные кожаные мехавоздуходувки, кузнечные горны и склады-амбары. Тогда же первый в Зауралье металлургический завод, названный Ницинским, дал плавку кричного (сыродутного) железа (см., например, газетные статьи «Поправка в 70 лет» – «Правда», 7 янв.1982 г.; В.Довгопол. «Первый в России». – «Уральский рабочий», 12 янв.1982 г.; Н. Новиченков. «Первый на Урале». – «На смену», окт. 1990 г.). Губчатое железо-крица, поступающее из домен, проковывалось в кузницах и освобождалось от шлака. Железная продукция шла, в основном, по Нице и Туре в Тюмень, Тобольск, Туринск и Верхотурье. Она освобождала сибиряков от необходимости доставки дорогостоящего железа из европейской России. Значение завода в освоении Сибири в XVII столетии трудно переоценить. Следует подчеркнуть, что этот завод, причисленный к казне, возник на 70 лет раньше любого из уральских заводов Демидовых, включая Невьянский, и, что особенно важно, по инициативе администрации Тобольска. Завод до 1700 года оставался в ведении тобольского губернатора. В течение всего XVII века технический надзор за работой завода проводился тобольскими чиновниками.

В 1637 году завод пережил опустошительный пожар, но его снова восстановили. Он работал до начала XVIII века, когда вступили в строй Каменский и Невьянский заводы, с которыми ницевские домницы не могли конкурировать. Металлургическое производство было прекращено. Летом 1971 года по инициативе Нижнетагильского краеведческого музея в селе Рудное проводились археологические раскопки. Удалось вскрыть основание одной из домниц, добыть образцы шлака и фрагменты технической керамики. К сожалению, исследования пришлось прекратить, так как бывшая заводская площадка оказалась занятой зданием Дворца культуры.

Глава 5, раздел «Семья Вардропперов». Дополнительные сведения о семье Вардропперов удалось получить после выхода из печати первого тома книги. Доцент нефтегазового университета А.И. Баикина сообщила мне, что она переписывается с дальним потомком Вардропперов Зыряновым Александром Васильевичем из Екатеринбурга. Доктор экономических наук, профессор А.В. Зырянов, заведующий кафедрой экономики Уральского государственного экономического университета, хранит в своем архиве много интересных документов, касающихся судеб семей Вардропперов и Памфиловых, их пребывания в Тюмени и в деревне Черная Речка, удаленной от города на 35 километров. Он располагает фотографиями имения, членов семьи и некоторыми воспоминаниями о Вардропперах, в том числе – зарубежных родственников из Шотландии.

Я сделал попытку наладить знакомство с помощью писем, телефонных разговоров и взаимного обмена имеющимися материалами. И вот тут-то на меня обрушилась масса сенсационных новостей. Прежде всего выяснилось, что мать Александра Васильевича Елизавета Алексеевна Шишко (1887–1957 гг.) – дочь Анны Яковлевны Памфиловой, урожденной Вардроппер, и Алексея Федоровича Памфилова – известных в Тюмени в конце XIX века зачинателей маслоделия на их ферме в Черной Речке. Оказалось, что выходцы из Великобритании и Шотландии – сибирские семьи Вардропперов, Гуллетов, Ятесов (Уа1ез), а также тюменских предпринимателей Памфиловых – в процессе делового и просто человеческого общения породнились. Дочери из одних семей выходили замуж за сыновей других. В частности, женой екатеринбургского и тюменского предпринимателя Ф.Е. Ятеса, владевшего заводами в Екатеринбурге, Сухом Логу, в Тюмени и Заводоуспенке, была дочь Памфиловых Нелли. Как итог: родственные связи оставили свои следы не только в Тюмени, но и в Екатеринбурге, Санкт-Петербурге, в Сибири и на Урале, в Лондоне и в Шотландии. Когда я попытался вникнуть в содержание семейного древа Вардропперов и Памфиловых, присланного мне А.В. Зыряновым, то окончательно запутался, голова пошла кругом.

Удивили и другие факты. Много лет я был знаком с бывшим ректором Свердловского горного института Б.А. Носыревым, бывал у него в гостях в доме на Банковском переулке. Горный институт мы закончили почти одновременно. Мог ли я предполагать, что его супруга Елена Михайловна – внучка уже упомянутой Анны Памфиловой-Вардроппер? Недавно из Екатеринбурга мне позвонил ее сын Михаил Борисович Носырсв правнук Вардропперов. Как и его отец, М.Н. Носырев работает в горной академии деканом инженерно-экономического факультета, доктор наук, профессор. Он сообщил мне, что располагает десятком акварелей Черной речки, фотографиями зданий имения и семьи Памфиловых, включая снимок упомянутой в первой книге Агнессы Вильгельмовны Вардроппер. Все перечисленное по времени относится к концу XIX века. Будем надеяться, что, по крайней мере, просканированные копии этих материалов, в том числе цветные (акварели), когда-нибудь станут достоянием тюменской общественности.

Особый интерес вызывает рукопись А.В. Зырянова, любезно мне предоставленная, под названием «История семьи Вардроппер» (22 страницы). Многие ее материалы оказались для меня совершенно новыми и неожиданными. Так, в первой книге в рассказе о зарождении в Тюмени завода Г.И. Гуллета указывалось, что его предшественником был чугунолитейный и механический завод в Екатеринбурге, принадлежавший Г.И. Гуллету