Дневник - Наталья Загвоздина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Е. Кумани
Мы выпили вино, нарезав сыр неровно,молочный мрамор, сталь, неброское стекло,рубин и кислотца… Забывшиеся роли
исполнив в унисон… И время истекло.И жизнь течёт к концу.
Вселившись в центр столицы,забравшись в эту ночь под ветра перепад,я вглядываюсь в даль, воздавшую сторицей,забыв вбежать в метро под поздний перепал…
Так много позабыть, но узнавать по мере —что заячьих следов моих найдётся тут!Минуты не искать, чтоб налегке поверить:здесь воинство – моё и, значит, мой редут.
А ночь течёт к концу. Светают наши лица.Блестящая фольга и тёмная бутыль.Февральское само пересеченье линийпотворствует? Как знать? Но кажется —не Ты ль?
16 февраляО ЛЮБВИПраведных же души в руце Божией…
Прем. 3, 11То же человеческие отношения.
Они – золотая рыбка на глубине.
Из письмаБотинок с холодным снежкомуже тяжелеет как в детстве…
В садке с несмышлёным снетком,которому некуда деться,живётся, покуда в рекеоставит рыбак до докуки…
Так биться не в Отчей рукеизлюбленной рыбке – докуда?
Уже тяжелей, на исходе,с заснеженных горок на лёдслетать… Видно, истинно горекцарапины жёсткой налёт.
2Не ходи за мною – в сонне ступлю твой, дальним краемне пройду по кромке дня,не коснусь черты вечерней.
Я расту под небом – зонтубери. В себя играя,не прибавить, не отнять.Божий свет не светит вчерне.
Мне дороже да и нет,жизнь всерьёз, судьба навеки,и дыхание – вдвойнезапечатавшее веки.
19 февраляНАСЛЕДНОЕ1Ожерелье – дедово.Непрощенье – отчее.Что с такими делать-то,коли делят отчерком
радости – от горюшка,головы – от плечикажизнь?От ворот до горницыпоищи ответчика!
На цепи эмалевоподнебесье вкраплено.Стерегися – мало ли! —набрести на грабли-то…
Опояшусь чёткамиисцеленья ради-то.Непрощенье – чёрное.Ожерелье – прадеда.
На цепи – не выдумка! —завещанье горнее.Ухватить обиду-када и вынуть с корнем-то!
Отсекая сменное,не прейдёт нетленное.Погребальной лентоюискупленье смертное.
15 марта2Непрощенье – тёмное,ожерелье – в патине,точно сажей тёртое.Будто в сердце впаяно.
Сколько нас, обидчивых,не рассталось с серебром?День полёта птичьегов полыханье Севера.
Где в земле, как водится,мирно деды сложеныпод крестами. Вольница —жизнь, и жизнь – заложница.
А отец рассказывало сияньи северном:полотне со стразамина подносе серебра.
Так в груди, где холодно,жжёт огнём и лавою,обращая в золотонеразменной ласкою.
Золотым свечениемнимб Отцов впечатанный,как восход – в вечернее,в эту быль печальную.
23 мартаГде ты?Напрасен твой вопрос. Часов и географийне ведает душа, сторонняя столбуи привязи на нём, замку, запору – равно,звучащая зане свободная. Ста букв
и нот поверх семи не ищущая всуе,на солнце и на тьму смотрящая в упор,и вовсе не за так замешенная в судьбы:добавленная нить в слагаемый убор.
Но оторопь берёт от дерзости язычнойсвоей, когда межи не ведают уста.Свободное дитя в коробочке яичной,какое сбережёт Родительский устав,
спаси и сохрани! Времён и географийхоть сколько, хоть ни-ни – душа жива не тем:не долу, не в обход, в скрывающую темьне смотрит на черте последней из окраин.
19 мартаОтветПо марту побегу, снимая отрывныелисты календаря, – весенний листопадидёт не за окном, скрываясь от ревнивойметелицы с дождём, бегущим по стопам.
Мне совестно не дать тебе руки в ненастье,но помнишь? – гиацинт и свеж, и разноцветн.Под корень без поры его срезать не надо,не надо и души неволить, раз ответ
не вырос напоказ, но копится и зреет,и обратится в плод, коль обретёт вопрос.Посеем и пожнём – порядок давний прост.Садовник в верный час готовый стебель срежет.
19 марта* * *Когда б вы знали, из какого сорарастут стихи…
А. АхматоваК тому – вся праотцева жизнь, отеческий погост.Враги, и други, и родня, иной захожий гость.Чертёж глаголицы, клочок бумажный, ход времён.Тепло и правда, страх и дрожь, смертельное враньё.
Сложенье и разлука душ, сложенье букв и слов.Святое бодрствованье, сон, невыразимость снов.И грех, и плач, и верный стыд, и воли Божьей знак.Любое вслушиванье, взгляд, сор, что ни взять, ни знать…
Плывут по вечности Творца и попадают в снасть.
21 мартаВсяк человек…Н. Афониной
Ничто не изменчивей слёз —на меру (безмерность), на тяжесть,и сладок их вкус, и солен,и горькой струною натянут.
Знать, только не призрачный другувидит в потоке прозрачномне в воду добавленный rouge [6] —зело «утешенье» незрячим…
Ничто не настойчивей слёз,насквозь проходящих чрез вехиутробы, гортани, желёз,чтоб вытечь рекою за веки…
И там, на исходе души,навзрыд, разливаясь, как устье,несутся – в безбрежность… Ушиб —былинка, соломенный кустик —
бывает, отводят… И тихуже океан… Мирным русломдо времени следуем… Грустно.Счастливо. Впадая – в стихи.
23 мартаНа гибель Георгия Гачева…вот когда я бешено бегу и не знаю, куда я бегу, надо остановиться…
Г. ГачевОн был – почти не наш, не человек, не птица,почти – не здесь, не там, не пеший, не с крылом.Не как собрат, умел и воздухом напиться,ходить – и вкривь и вкось, и прямо – напролом.
Он был как старый грач, потрёпанный грачонок,ненужный, как портфель затёртый видовой…знакомый с тем и сем, бормочущий о чём-то,раскланиваясь вслеп с писательской вдовой…
Его не стало. Век – другой, где нам – не место.Не случай – что за вздор! Подайте паровоз!Здесь поле поросло Борисово – не местнымрастением… Пора. Со временным – поврозь.
24 марта* * *Кто ж скажет – почему? И для чего? И разведано узнать – зачем? Когда ответом – жизнь,от чрева до кончин прожитая, и разностьне делится в размен. Бесславные бомжи,
мы бесприютны так, как Праотец, слезамиоплакавший у Врат разлуку и судьбу.Душа обожжена, как кожица слезаетза слоем слой – и ближе к заветному Суду.
24 мартаТам я…Нерусских снов не видевший – блажен.Я там, где я не сплю иль сплю в одеждеи с ношею, похожей на планшетсолдата, необученного прежде.
На воле, в доме, в комнате, в себе…В растущей по весне, худой под снегомприроде… В окоёме тех земель,что душу оборачивают негой…
Я там и там, без крова, во дворце.Иду на дно, летаю на воздусе.Во мне – хоть искра, что горит в Творце,и тьма из тьмы, что мучает и душит.
И «грустно так» услышать твой вопрос.Я там, где ты о том меня не спросишь.Лишь «чается» до кончиков волос:«Где б ни был я, я там, где ты» – и просто.
26 марта* * *Г. Гачеву
Ковёрный с шариком во ртусмешон кому-то, и не очень.Подпрыгивает в горле ртуть,а на губах большая точка.
Остановиться! Прав мудрец,сиречь фигляр с лучом в короне,корявый, как стволы у древ,в каких подножие схоронят
на третий день. А между тем,его осталось место пусто.Лишь попадёт в погоста теньна переезд спешащий путник…
Остановиться и сменитьплетенье чувств кровным делом!Дочерним, материнским – нитьплести за нитью в беге денном.
26 мартаАнгелДражайшая! Не названной роднойзашла за край. В краю непобедимомни болью, страхом – Божией росойнапоена, омыта, что родима.
Голубушка, прощением простисвоих детей, спешивших наудачу,в единой собиравшая горстинеразделённые удары.
Невозвращённые. Где твой приют —там ты, где нет – там ты,и нас поныне носишь,как мать – дитя: в их горевые ночи,в златые дни, и в пламенный июль,и август, не щадя ни крыл, ни ноги…
28 мартаАпрельНо есть подснежник в пахнущей земле,и он же – молоком – в моём стакане.Галантуса отметка – на змее,на брюшке, где молочная такая
картинка. Белый цвет, цвети в лицо,слепи глаза, смиряй покоем членыи сердце чистотою заслониот пятен, что на солнце, звёздных дыр.
Чтоб белый неисписанный листок(формат «четыре А») стерпел, что чертитписака, недостойный искони,кострище обращая в белый дым.
5 апреляПолночноеПоёживаюсь. В глотку влез наждак.Пожаром охватило лоб и темя.Затем первостатейная нуждазабраться в плед и позабыть все темы
печальные. Начала и конца им нет,покуда жизнь верхом на клячетрусит без вдохновения… И мнене кажется, что мой сыночек плачет.
5 апреляПесенкаВ Благовестье голубокполетит и до Крещеньязатаится в горних днях,в светлых высях золотых.
В Благовестье в поле птиц,выбирающих со днапропитанье там и тут,тыща, но не соловьи.
В Благовещение звонвысоко от колокольцевулетает и живётс голубицей неземной.
В Благовестье Голубь самнадевает девам кольца.То колечко упасёт,если стража не со мной.
7 апреля, БлаговещениеУТРАТЫ1. РаспряВенчальный плат, парижское кашне и – между ними.Лён синей надежды, и тонкорунней шерсти облака– заоблачных,для здешних, поколения земного («как ты да я»).
Льняное холодит и согревает, щекочет горло шерсть,суля уют.А между ними, платом и кашне, живой огонь,нагая бесприютностьи чьи-то буквы, встроенные в лист.
Но это, посуди, не есть ли бремя приданное:страданье-радость вкупе?И поступь лет в походке Командорас непрошеным пожатьем без затей.
19, 20 апреля, Вход во Иерусалим2. Под музыкуВзамен души – велик ли океан,два острова, сад роз?… Карман амбиций,нимало ненасытных. Окаян —податель. Инструмент светло обидчив —рояль, виолончель… Не то душабессмертная: немеет – не дыша.
Не красна вязь, гармонии взамен,значков начертанных (нот, букв и дальше).Замены правде нет. Бессмертная, заметь,как вещество, обёрнутое фальшью,темнеет без Подателя луча,теряя назначенье – различать.
19 маяВ ПОЛНОЧЬ1Черным-черно, а на тебе! – весна.Ан нет, весны и след простыл – се лето.Всего и приключилось, что без нас,раскупорив зародыши вселенной,тепло перевязало пёстрой лентойпобеги изумрудные… Без снаоставив неготовых человеков,носящих по бессоннице за веком…
2Черным-черно, а на тебе – в груди.Примстился соловей, невзрачней ночибезлунной – впору лампочку вкрутить…Но станет, верно, зябко с нею очень(бездушной, неповинного стекла)нам, алчущим – и света, и тепла.
22 мая, Святителя НиколаяВослед (Своим путём)Г. Е.
