Мой Милош - Литагент «Новое издательство»

Поразительный «Гимн на Благовещенье Пресвятой Деве Марии» молодого антиклерикала Мицкевича был написан прямо перед масонским гимном, известным как ода «Молодость», и прославляет Марию словами пророка, то есть Якоба Бёме.

13. Нельзя удивляться

Нельзя удивляться этим спекуляциям,ибо первородный грех непонятени лишь чуть-чуть проясняется, когда мы положим,что Адаму льстило стать властелиномвсей зримой твари, а она, желая,чтоб он с ней соединился, надеялась,что этим он спасет ее от смерти.

Этого не случилось, и сам он утратил бессмертие.

Похоже на то, что первородный грех —это прометейская мечта о человеке,существе настолько одаренном, что силой своего умаон создаст цивилизацию и откроет лекарство против смерти.

И что новый Адам, Христос, облекся плотью и умер,чтоб избавить нас от прометейской гордыни.

С которой, правду сказать, Мицкевичу справиться было труднее всего.

14. Ты, родившись

Ты, родившись в бедной хатке,

Вырви нас из бесьей хватки.

Всякий, кто считает нормальным порядок вещей,где сильные торжествуют, а жизнь кончается смертью,согласен на господство дьявола.

Христианство пускай не притворяется, что расположено к миру,если видит в нем грех похоти, или универсальной Воли,как назвал это великий философ пессимизма Шопенгауэр,который в христианстве и буддизме находил общую черту —сострадание к жителям земли, юдоли слез.

Кто вверяется Иисусу Христу, тот чает Второго пришествияи конца света, когда первое небо и первая земляпрейдут и смерти уже не будет.

15. Мы принимаем религию

Мы принимаем религию из жалости к людям.

Они слишком слабы, чтобы жить без Божьей опеки.

Слишком слабы, чтобы слушать скрежещущий ход адских колес.

Кто из нас смирится со вселенной без единого голоса

Сострадания, жалости, понимания?

Человечность означает нечто совершенно чуждое среди галактик.

Этого достаточно, чтобы вместе воздвигать храмневообразимого милосердия.

16. А на самом-то деле

А на самом-то деле я ничего не понимаю, есть лишьнаш танец в экстазе, танец дробинок великого целого.

Рождаются и умирают, танец всё тянется, закрываю глаза,защищаясь от наплыва бегущих на меня картин.

Может, я лишь изображаю жесты и слова и поступки,задержан в предназначенном мне загоне времени.

Homo rituаlis, сознавая это, выполняювсё, что предписано однодневному мастеру.

17. Почему не признаться

Почему не признаться, что я не пошел в моей религиозностидальше Книги Иова?

С той разницей, что Иов считал себя невинным,я же возложил вину на свои гены.

Я не был невинным, хотел быть невинным, но не мог.

Насланное на меня несчастье терпел, не проклиная Бога,раз уж научился не проклинать Бога за то,что сотворил меня таким, не другим человеком.

Несчастье было, думаю, наказаньем за то, что существую.

День и ночь задавал я Богу вопрос: Почему?Так до конца и не уверен, понимаю лиЕго неясный ответ.

18. Если б я не приобрел

Если б я не приобрел обширных познаний о том,что называется гордостью, гордыней, тщеславием,

Я мог бы всерьез принимать зрелище, завершаемое не столькоспуском занавеса, сколько громом с ясного неба.

Но комизм этого зрелища так несравненен,что смерть выглядит неуместным наказаньем несчастным кукламза их игры самохвальства и вероломные успехи.

Я думаю об этом с печалью, видя себяпосреди участников забавы.

И тогда, признаюсь, трудно мне верить в бессмертие души.

19. Ну да! надо умирать

Ну да! надо умирать.Смерть огромна и непонятна.Тщетно в день Поминовения мы хотим услышать голосаиз темных подземных краев, Шеола, Аида.Мы играющие кролики, не сознающие, что пойдут под нож.Когда останавливается сердце, наступает ничто,говорят мои современники, пожимая плечами.

Христиане утратили веру в грозного Судию,осуждающего грешников на котлы с кипящей смолой.

Я получил пользу от чтения Сведенборга,

У которого ни один приговор не произносится свыше,

А души умерших тянет как магнит к подобным им душамИх карма, как у буддистов.

Я чувствую в себе столько непроявленного зла,что не исключаю попадания в ад.

Он наверное будет адом художников,

То есть людей, которые совершенство произведения

Ставили выше, чем свои обязанности супругов, отцов,братьев и сограждан.

20. Граница

Снился мне сон о трудной для перехода границе,а границ я перешел немало, несмотря на стражниковгосударств и империй.

Этот сон был без смысла, ибо он был о том,что всё хорошо, пока нам не придетсяперейти границу.

По эту сторону зеленый пушистый ковер,это кроны тропического леса,парим над ними мы, птицы.

По ту сторону ничего такого, что мы могли быувидеть, тронуть, услышать, отпробовать.

Мы отправляемся туда мешкая, словно эмигранты,не чающие счастья в далеких краях изгнания.

21. Чтобы наконец

Чтобы наконец представить себя как наследника мистических лож,а также как человека иного, нежели в легенде.

Будто бы тот, кто родился в рубашке и кому всё удается,собирал я почести в долгой трудовой жизни.

На самом деле всё происходило совершенно не так,но из гордости и стыда я воздерживался от признаний.

В школьные годы на грубом футбольном поле я счелсебя неспособным к борьбе и рано начал устраиватьэрзац призвания.

Потом я пережил настоящие, не в грёзах, трагедии,тем трудней переносимые, что не чувствовал себя невиновным.

Я научился переносить несчастье, как переносят увечье,но читатели это редко могли из моих сочинений угадать.

Только темная тональность и склонность к особому,почти манихейскому варианту христианствамогли навести на нужный след.

Надо прибавить запутанность этого индивида в историюдвадцатого века, нелепость его поступкови серию чудесных спасений.

Как будто эрзац призвания был утверждени Господь Бог требовал, чтобы я доделал дело.

Я трудился и искал величия, недостижимость егообъясняя пустыми временами.

Находя его у других, иногда у себя,я был благодарен за дар участияв необычайном Божием замысле о смертных.

22. Постарайтесь понять

Постарайтесь понять маловеров.

И я день верую, а день не верую.

Но мне хорошо в молящейся толпе.Веруя, они помогают мне веритьв их, непостижимых существ, существованье.

Я помню, что они были сотворены не слишком ниженебесных сил.

Под своим уродством, клеймом практичности,они чисты, в их горле, когда они поют,бьется пульс восторга.

А больше всего перед статуэткой Богоматери,так вылепленной, как Она явилась ребенку в Лурде.

Разумеется, я скептик, но вместе с ними поюи тем одолеваю противоречиемежду частной религией и религией обряда.

23. Красивая Дама

Красивая Дама, Ты, что явилась детям в Лурде и Фатиме.

Больше всего, как рассказали дети, их поразило,до чего Ты несказанно прекрасна.Будто Ты хотела напомнить, что красота —один из компонентов мира.

Что могу подтвердить, ибо в Лурде я былпаломником у грота, где шумела рекаи на чистом небе над горами виднелся узкий серп месяца.

Ты стояла, говорят дети, над небольшим деревцем,но Твои стопы возносились сантиметров на десятьнад его листвой.

Твое тело было не призрачным, а из нематерьяльной материи,и можно было сосчитать пуговки на Твоем платье.

Я просил у Тебя чуда, но в то же время сознавал,

Что пришел из страны, где Твои святые места – средствоукреплять национальный мираж и прибегатьпод Твою, языческой богини, защитуот нашествия врага.

Мое присутствие здесь было замутнено

Долгом поэта, которому не дозволено льститьнародным фантазиям.

Но я жажду остаться верным Твоему непостижимому помыслу

Явиться детям в Лурде и Фатиме.

2000

Стихотворения

Campo Di Fiori