Относительные ценности - Ноэл Кауард

Питер, Нет смысла учинять мне допрос. Меня там не было. Да и потом, мне кажется, что события местной жизни не представляют для Миранды ни малейшего интереса.

Миранда. Конечно же, представляют. Они — часть моей новой жизни. Я хочу знать все. Я хочу шаг за шагом узнавать о милом английском мире, который должен стать моим домом. Мне все это очень важно. Действительно, важно.

Найджел (с любовью похлопывает ее по руке). Дорогая.

Миранда (смотрит на него с обожанием). Я и не предполагала, что это будет легко, во всяком случае, поначалу, расположить к себе людей, убедить их смотреть на меня, как на свою, но со временем я этого добьюсь. Вот увидишь.

Фелисити и чета Хейлингов выходят из кабинета.

В этот самый момент входит Крестуэлл.

Крестуэлл (объявляет). Обед подан, мой господин.

Фелисити. Дорогие мои, я утащила вас до того, как вы выпили по коктейлю.

Леди Хейлинг. Мы можем взять стаканы с собой.

Фелисити. Я думаю, так будет лучше всего, если вы не возражаете. Мы начинаем с суфле.

Питер. Я их вам принесу.

Фелисити. Пойдемте, пойдемте… Миранда…

Она берет Миранду под руку и уводит из комнаты. Остальные, весело переговариваясь, следуют за ней. У дверей Мокси останавливается, бормочет: «Пожалуйста, идите, я сейчас», — и бегом возвращается в комнату. Вроде бы оглядывается в поисках сумочки. Все уходят, и она плюхается на диван.

Крестуэлл. Дора.

Мокси. Я не могу… я знала, что не смогу.

Крестуэлл. Возьми себя в руки.

Мокси. Я не могу сидеть и слушать, как она так говорит о маме, о том, что приносила ей пиво из пабов. Мама за всю жизнь капли в рот не взяла. Она была уважаемой, богобоязненной женщиной с рождения и до смерти.

Крестуэлл. Перестань, Дора. Не могла она быть богобоязненной с того дня, как родилась.

Мокси. Ты думаешь, все это очень забавно, да?

Крестуэлл. Не могу отрицать, тут есть над чем посмеяться, во всяком случае, для меня.

Мокси. Ты не слышал ее! Не слышал всю ту черную ложь, которую она…

Крестуэлл. Ты ошибаешься, Дора. Большая часть сказанного твоей сестрой не осталась для меня тайной. Для этого потребовалось всего лишь приложить ухо к замочной скважине.

Мокси. Я никогда ей этого не прощу. Никогда, никогда, никогда.

Крестуэлл. А теперь иди. Не то они начнут задаваться вопросом, что с тобой случилось.

Мокси (на грани слез). Ох, Фред…

Крестуэлл. Нет, нет, только не это (хватает чей-то недопитый стакан с «мартини»). Вот… выпей залпом.

Мокси. Нет… мне лучше не…

Крестуэлл. Выпей. Такой пьянчужке, как ты, не повредит.

Мокси осушает стакан.

Так-то лучше. И теперь иди. Подбородок выше, зубы сцеплены, плечи расправлены… и вперед!

Мокси. Ох, Фред.

Крестуэлл. В последнее время ты читала какие-нибудь хорошие книги? (Берет ее за руку).

Часом позже.

Алиса бродит по комнате, собирает стаканы для коктейля, ставит на поднос. Входит Крестуэлл.

Крестуэлл. Шевелись, Алиса. Ты нужна миссис Граббе на кухне.

Алиса. Хорошо, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. И вот что еще, Алиса. Обслуживать сидящих за столом, разумеется, большая честь, но при этом нет никакой необходимости так тяжело дышать, как это делала ты.

Алиса. Извините, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. Вот и только что, подходя к будущей графине Маршвудской с блюдом моркови в сметанном соусе, ты дышала как паровоз, тащащий в гору длиннющий грузовой состав.

Алиса. Я ничего не могла с собой поделать, действительно, не могла! Увидеть в четверг, как ее пытали японцы, а уже в субботу подавать ей морковь в сметане… У меня просто перехватывало дыхание.

Крестуэлл. Если причина в этом, Алиса, думаю, жалоб не последует.

Алиса. Спасибо, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. И вышколенным слугам негоже смотреть на миссис Мокстон, как смотрела ты, с выпученными глазами и открывшимся ртом.

Алиса. Но это был такой сюрприз, она — за столом, роскошно одетая, у меня чуть не случился припадок.

Крестуэлл. Если ты склонна к припадкам, Алиса, тебе следовало предупредить об этом заранее.

Алиса, Что все это значит, мистер Крестуэлл?

Крестуэлл. Это ты о чем?

Алиса. О миссис Мокстон, которая внезапно обедает с ними, а не с нами, и носит на руке браслет ее светлости.

Крестуэлл. Это социальный эксперимент, основанный на древнем и неправильном предположении: раз мы все равны в глазах Господа, то должны быть равными в глазах себе подобных.

Алиса. Ой!

Крестуэлл. А тот факт, что положительного результата подобные эксперименты никогда не давали, да и дать не могут, останавливает идеалистов от решительного марша к Утопии.

Алиса. А что такое Утопия?

Крестуэлл. Воображаемая стерильная абстракция, где сплошь хорошие и добрые люди и никто не прислуживает за столом.

Алиса. Понимаю. Салат-бар?

Слышится звонок.

Крестуэлл. Входная дверь! Кого это черт принес? Быстро заканчивай, Алиса, и возвращайся к миссис Граббе.

Алиса. Хорошо, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл торопливо уходит.

Алиса быстренько вываливает содержимое пепельниц в корзинку для мусора, собирает остававшиеся стаканы, ставит на поднос и уже собирается уйти, когда открывается дверь и Крестуэлл вводит в комнату Дона Лукаса. Алиса замирает и таращится на него, разинув рот. Дон Лукас — очень красивый мужчина. Ему около сорока лет. Лицо загорелое, одежда спортивного покроя от лучших портных. И он слегка пьян.

Крестуэлл. Я доложу его светлости о вашем прибытии.

Дон. Эй… минутку… не делай этого. Я не знаком с графом… и хочу видеть не его. Мисс Фрейл, вот с кем я хочу повидаться… Мисс Миранда Фрейл.

Крестуэлл. Очень хорошо, сэр (поворачивается, чтобы уйти).

Дон. Прежде чем ты скажешь ей, что я здесь, могу я… (он смотрит на Алису)… могу я поговорить с тобой?

Крестуэлл (обращается к Алисе). Три глубоких вдоха, Алиса, через нос. А теперь закрой рот и можешь идти.

Алиса. Хорошо, мистер Крестуэлл.

Она уходит.

Крестуэлл. Так что вы хотели сказать, сэр?..

Дон. Послушай… я — Дон Лукас…

Крестуэлл. Да, сэр. Я сразу вас узнал. Если позволите сказать, сэр, с удовольствием, смешанным со страхом.

Дон. Не понимаю тебя.

Крестуэлл. Если я не ошибаюсь, вы желаете поговорить с мисс Фрейл… лично?

Дон. Да… совершенно верно… хочу. Мисс Фрейл и я… ну, мы очень давние друзья.

Крестуэлл. Именно это обстоятельство, сэр, и стало причиной того, что к огромной радости, которую вызвала у меня наша спонтанная встреча, примешалась толика предчувствия дурного.

Дон. Чего, чего?

Крестуэлл. При всем нашем затворничестве, даже здесь, в вакууме кентской глубинки, мы не полностью отрезаны от большого мира. У нас есть возможность, спасибо серебряному экрану и различным периодическим изданиям, с неугасающим интересом следить за перипетиями вашей общественной и личной жизни. Вы очень популярны в здешних краях, мистер Лукас.

Дон. Премного тебе благодарен. Я бы не отказался от стаканчика виски, если тебя это не затруднит.

Крестуэлл. Конечно, сэр. Желаете коктейль, чистое виски или со льдом?

Дон. Однако! Ты молодец. Знаешь все ответы.

Крестуэлл. Кроме одного. На мой вопрос.

Дон. Ладно. Будь по-твоему. Со льдом.

Крестуэлл (подходит к столику с бутылками). Очень хорошо, сэр.

Дон. Благодарю. Как тебя зовут?

Крестуэлл (кладет в стакан кубики льда). Крестуэлл, сэр. Фредерик Крестуэлл.

Дон. Как ты сам видишь, Фред, мне нужна твоя помощь. Я попал в передрягу.

Крестуэлл. В какую из передряг, сэр? Профессиональную, юридическую, эмоциональную?

Дон. С таким богатым лексиконом ты бы мог писать в Голливуде сценарии и заработать на этом кучу денег.