Обезьянья коробка ужасов - Мэтт Куртц

вынужден проводить больше половины этого времени в дороге. Как бы он ни был благодарен своим родителям (бабушке и дедушке Джека) за то, что они присматривали за ребенком, пока его не было, Хэнк не мог не почувствовать укол ревности к ним. В то время как он - теперь единственный родитель - пытался свести концы с концами и обеспечить своего сына, именно его собственные мама и папа испытывали все радости детства Джека.

Уж точно не Хэнк. Не теперь.

Снова посмотрев на часы, он еще сильнее нажал на педаль газа. Темные леса и заросли сорняков вдоль проселочной дороги проносились все быстрее. Его сердцебиение участилось. Он проклинал себя за то, что не покинул конференцию по продажам раньше, как планировал, решив остаться до конца, погнавшись за потенциальными возможностями, которые в конце концов оказались пшиком. Но если бы у него все выгорело, получился бы приятный бонус (который можно было бы потратить во время короткого отпуска с Джеком - столь необходимого и давно назревшего отпуска, целиком и полностью посвященного сыну).

Стрелка спидометра поднялась еще на пять делений. Хэнк знал, что искушает судьбу, летя настолько быстро. Это было безрассудно. Глупо. Он наверняка пропустит вечеринку, если его машина внезапно потеряет управление, вылетит с дороги и врежется в дерево. Меньше всего ему сейчас нужны какие-нибудь проблемы с машиной или авария в кромешной темноте. В Богом забытом месте. Хотя какой бы пустынной ни была эта дорога, все-таки это отличный короткий путь избежать ремонтных работ на основном шоссе на пути в город.

Хэнк ослабил ногу на педали газа, немного опустив стрелку спидометра. Он глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь ослабить напряжение в груди.

Вот так. Просто успокойся, здоровяк. Последнее, что нужно Джеку, - это потерять еще одного родителя.

Это была мрачная мысль, но, к сожалению, она часто приходила ему в голову из-за всех его поездок. Сначала мама от рака. А теперь папа в какой-то автомобильной аварии?

Нет. Ни за что.

Хэнк еще больше сбросил скорость. Он потянулся к радиоприемнику, собираясь включить успокаивающую мелодию. Как раз в этот момент что-то большое выскочило из кустов на дорогу. Попав в дальний свет от фар, оно помчалось к нему со скоростью пятьдесят миль в час. Хэнк ахнул, вывернул руль вправо и нажал на педаль тормоза.

С визгом шин машина накренилась. Подарок Джека - и все остальное, что не было закреплено - полетело на пол. Машина пошла юзом. Чудом вспомнив, как нужно рулить при заносе, пытаясь удержать контроль над автомобилем, Хэнк вцепился в руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. В конце концов автомобиль развернулся на сто восемьдесят градусов и остановился по диагонали, наполовину съехав с дороги. Переднюю часть автомобиля поглотили заросли.

Когда все стихло, Хэнк, наконец, задышал, сердце снова застучало. Он отстегнул ремень безопасности и откинулся на сиденье. Затем быстро наклонился и дрожащими руками схватил подарок Джека с пола, проверяя, не разбился ли он. К счастью, похоже все было в порядке.

Усевшись обратно на сиденье, он мог поклясться, что почувствовал запах чего-то горелого. Испугавшись воспламенения сухих веток, прижатых к горячей раме под двигателем, Хэнк уже собирался заглушить мотор… однако передумал. Что, если он заглушит его, а потом двигатель не запустится? Тогда он тут надолго застрянет.

И пропустит день рождения Джека.

Нет, лучше всего выехать задним ходом на дорогу и там проверить машину. А затем быстро отправиться в путь.

Когда машина выехала задним ходом, свет от передних фар скользнул по дороге и остановился на теле, лежащем прямо посередине дорожного полотна.

Сердце Хэнка подскочило к горлу. То, что он сначала принял за бродячую собаку или оленя, перебегающего ему дорогу, оказалось совсем другим.

Это был человек.

И теперь он лежал на боку, в позе эмбриона, лицом к Хэнку.

У него закрутило живот. Боже милостивый, неужели он действительно сбил человека?

На ватных ногах он выбрался из машины и спотыкаясь, побрел через дорогу к распростертой фигуре.

- Эй...? - окликнул его Хэнк. Прозвучало как-то глупо, но глаза парня были закрыты, а Хэнк не хотел его пугать, незаметно подкрадываясь. Хэнк откашлялся, и продолжил. - Вы… вы в порядке? - он поморщился от идиотского вопроса, а затем решил перестать критиковать себя за свои слова или действия в такой экстремальной ситуации.

Подняв ладони в жесте, показывающем, что он не причинит никакого вреда (хотя он, возможно, только что сбил парня своей машиной), Хэнк подошел ближе.

Бледному и дрожащему мужчине было примерно около шестидесяти. Он был одет в брюки цвета хаки, походные ботинки и тяжелую камуфляжную куртку. Темные вьющиеся волосы, венчавшие его голову, полностью противоречили морщинистому, покрытому печеночными пятнами лицу. Его шевелюра была либо полностью перекрашена, либо это был плохой парик.

Хэнк подошел еще ближе. Налитые кровью глаза мужчины резко распахнулись, и он взвыл от боли. Хэнк отпрыгнул назад, снова застыв с поднятыми руками.

- Все в порядке. Я просто хочу помочь.

Выпуклые глаза мужчины заметались в глазницах.

- Сними... сними это с меня. Пожалуйста!

Хэнк уставился на мужчину. Он говорил о тяжелой куртке? Прежде чем Хэнк успел это выяснить, из-под куртки мужчины донесся странный, похожий на щелканье насекомого звук. Он взвыл в агонии, затем перекатился на спину и выгнувшись дугой, стал хаотично кататься туда-сюда, словно под него подсунули баскетбольный мяч.

- Пожалуйста.., - сказал мужчина, жалобно глядя на Хэнка. - Посмотри, сможешь ли ты снять это с меня.

Даже слепой мог бы увидеть, что у парня что-то было на спине. Но смутило Хэнка то, что перевернувшись, мужчина, казалось, скрывал это - защищал - вместо того, чтобы показать проблему. Он опустился на колени рядом с мужчиной.

- Ладно. Хорошо. Как тебя зовут?

- Ф... Фи... Филипп. Филипп Смитсон.

- Привет, Филипп. Я Хэнк. Мне придется перевернуть тебя, чтобы посмотреть, в чем проблема. Ты не против?

Филипп кивнул, а затем с огромным трудом сам перевернулся, открывая Хэнку свою спину.

У Хэнка отвисла челюсть.

Пара огромных, суставчатых, колючих ног, похожих на ракообразные, тянулись из-под края куртки мужчины, тесно прилегая к задней поверхности бедер и, как показалось с первого взгляда, заканчивались в подколенных ямках. Хэнк присмотрелся повнимательнее и содрогнулся. Нет, твердые придатки не заканчивались за коленями Филиппа… они протыкали его рваные штаны и вонзались в плоть, проходя сквозь икроножные мышцы. Аналогичная сегментированная конечность торчала из воротника куртки, выходя прямо на затылок Филиппа и скрываясь