Агапея - Булат Арсал

кучковались они в основном возле мамок, занимавшихся стряпнёй у костра или стиркой в тазиках прямо во дворе.

Солдат отдавал себе отчёт, что в форме при шевронах обязательно привлечёт к себе внимание, поэтому, быстро пройдя вдоль всего дома, перешёл на другую его сторону и устроился в некотором отдалении на скамейке у тротуара. Подъездов теперь видно не было, но зато хорошо просматривалась дорожка к единственному магазину-ларьку, у которого Павел случайно встретил Агапею накануне.

И ему снова повезло. Уже через час из-за угла дома вышла она. В том же чёрном платье и с траурной косынкой на голове — такая, какой он видел её впервые в комендатуре. Внешний вид Агапеи сразу напомнил Павлу, что девушка с матерью наверняка проводят поминки по погибшему мужу.

«Подходить нельзя. Увидел издалека, душу успокоил — и вали к себе в казарму. На море лучше смотри. Хоть и мелкое, зато горизонт далёкий. Это тебя и уравновесит, и мозг дырявить перестанет. Дай девчонке после смерти мужа отойти. Пусть бы в себя пришла. Чего ты лезешь со своей любовью? Мало ли что у тебя в душе зудит? Это у тебя в штанах что-то свербит и допекает… Возьми ты себя в руки, парень! Не подходи ближе ста метров… Не показывайся ей на глаза… Сделай вид, что это не ты… Хорошо, пусть это ты, но тебе до того нет дела… Просто ты шёл себе, как все идут куда-то… Ты сделай вид, что не узнал, и пройди, сделав морду лопатой… Но что же ты делаешь, идиот?! Вот она тебя и увидела. Вот и остановилась… Блин! Что делать?!» — Пашка уже понял, что все его мысли закрутились в общей воронке и начали сумбурно толкаться между собой, чтобы проскочить первыми в узкий проход из того самого безвыходного положения…

Он не успел даже подойти, как она почти спонтанно повернула голову в его сторону. Снова ступор, но если проходить мимо, то будет выглядеть как растерянная трусость.

— Извините, пожалуйста, — дрожащим голосом Павел обратился к девушке. — Вы только не подумайте плохого, но я уже подошёл к вам и просто хочу…

Она смотрела так, будто решилась продырявить его взглядом. Он сделал усилие и продолжил:

— Вы меня, пожалуйста, не пытайтесь пронзить строгими глазками. Я к вам с добром пришёл.

— Вы?! Вы пришли ко мне?! — чуть ли не возмущённо переспросила Агапея солдата, сделала паузу и с насмешкой продолжила: — И вас не смущает, что я вдова убитого вами человека?

— Нет, я просто хочу у вас спросить. Вы в первом подъезде живёте?

— Да. А вы уже выследили? — бросила в ответ Агапея.

— Никак нет. У меня ещё вопрос.

— Спрашивайте, только быстро. Я спешу.

— Вы были в подвале этого дома в конце марта? К вам не приходили наши солдаты тогда ночью?

Агапея внимательно посмотрела и неожиданно сменила нотки возмущения, строгости и недоумения на простую добрую улыбку.

— Я там была. Я туда и привела солдат. А вы откуда знаете про это? — уже предвидя ответ, спросила Агапея.

— Один из тех двоих был я.

Наступила неловкая пауза, которую прервала сама девушка.

— Вот это встреча! — радостно воскликнула Агапея. — Только я вас никого бы не узнала. Вы ведь в балаклавах были, и ночь стояла.

— Меня, между прочим, Павлом зовут, — представился Пашка и протянул ей руку.

Она протянула в ответ свою.

— Значит, судьба? — весело спросила она. — Бывает же такое…

— Я вас тоже не узнал бы. Вы, извините, вся чумазая и под капюшоном сидели. Да и себя никак не назвали.

Тут девушка спохватилась и остановила речь Павла, дотронувшись до его локтя:

— Вы, Паша, не обижайтесь, но у меня сегодня поминки по бывшему мужу. Там дома меня мама, то есть свекровь ждёт. Нельзя мне сегодня никак.

— Я уже понял. — Он хотел что-то ещё спросить, но она быстро повернулась и забежала через открытую дверь в магазинчик.

— Что, парень, не дала тебе девка? — раздался грубоватый хриплый баритон за спиной.

— Чего-о-о? — врастяжку спросил Павел и с угрожающим видом обернулся лицом к наглому непрошеному собеседнику…

* * *

— Андрюха! Ты?! — Павел мигом бросился обнимать солдата, стоявшего за спиной.

— Узнал меня, братишка?! — радостно ответил мужчина лет сорока в потёртой «цифре» и с медалью «За отвагу» над левым нагрудным кармашком. Он тут же принял Пашку в дружеские объятья.

Андрей Гуров вместе служил с Костиным в комендантском полку до начала спецоперации. Дружили года полтора, а потом роту Гура определили на Авдеевку, и пути-дорожки братьев разошлись…

— Как ты? Где? Ранен был? — сходу начал расспрашивать Пашка, продолжая обнимать и похлопывать однополчанина по рукам и плечам.

— Да тут я. К Рагнару в роту перевели после ранения. Наших-то с гулькин х… й осталось после двух штурмов. Сказали, что хватит дурьей башкой рисковать. Вот так, братишка.

— А чего ты тут-то? Шёл бы к нам сразу.

— Это я успею до вечера. Меня пацаны подбросили и сказали ваш адресок. Я тут решил чутка махнуть, но смотрю, как ты на эту деваху, как крейсер, прёшь… Твоя, что ли?

В это время из магазина вышла Агапея и, бросив короткий взгляд на бурно радовавшихся солдат, замедлила шаг.

— Брат, погоди секунду! Я сейчас провожу её, и мы вместе махнём по стопарику и до хаты поедем, — сказал Пашка, крепко пожимая руку Гура.

— Ладно уж! Подожду…

Павел, счастливо улыбаясь, догнал девушку, обнял её нежно за плечи и, ещё сильно волнуясь, выпалил:

— Я ничего плохого вам не желаю и про поминки всё понимаю. Вы можете думать обо мне что угодно. Я вас судить не могу, но запомните на будущее, что ни обижать, ни унижать вас и в мыслях у меня не было. Вы мне понравились, если не сказать больше. А то, что мужа вашего убили, так на то и война… Тебе, девонька моя, жить надо. И мне жить надо. Сама же сказала, что это судьба. Твоя и моя. Всё я тебе сказал. Приеду через неделю, если ещё жив буду. Приеду, и поговорим…

Он приподнял её за плечики и коротко коснулся её щеки губами. Девушка стояла ошеломлённая, с широко распахнутыми голубыми глазами, в которых вдруг появились слезинки растерянности…

— Вы с ума сошли, — только и сказала она тихо сдавленным голоском, резко повернулась и убежала, подбирая смуглыми ножками спадающие на быстром ходу босоножки.

Он не мог видеть, как Агапея, убегающая прочь, улыбнулась сквозь слёзы.

«Вот глупая деваха! Не споткнулась бы!» — подумал ей вслед Пашка и ещё разок полюбовался стройностью смуглых ножек убегающей девушки в чёрном платьице.

*