Агапея - Булат Арсал

только тогда, когда мы уже закончим свою работу внутри периметра. Не хочется нам от своих подыхать. Держи краба, — закончил Рагнар и пожал протянутую в ответ руку офицера-росгвардейца.

Потом он присмотрелся к своим парням и выдвинул новую вводную:

— Первое отделение за мной, второе — вправо, третье — влево. Идём как пантеры в сторону большой груды металлолома, что за большим таким цехом. Это главный литейный. Оттуда они, с… ки, вылезли. Я ещё по майской зачистке догадался, что там кто-то мог по-любому остаться. Связь по рации. Эфир не засорять и отвечать только на мои вызовы. Самим сигналить по самой крайней необходимости. Вперёд, пацаны!

Полнолуния уже не было, но «кусок сыра» на небе висел ещё вполне себе изрядный, чтобы ночь не казалась слишком тёмной и непроглядной. Это было и хорошо, и плохо. Первое, потому что ты видишь противника. Второе, потому что противник видит тебя. Но выбирать на войне не приходится. Тут хоть и побережье южного моря, но всё же это развалины крупного металлургического комплекса, и размер его сопоставим с размерами приличного города, где когда-то даже автобусы ходили между цехами. Любой штурмовик знает, что в развалинах партизанить весьма удобно. Намного лучше, чем в полях между лесополосами.

— Думаю, что они хотят в город вырваться и постараться среди руин затеряться. Если к морю пойдут, то там им уже не уйти. Всё побережье как на ладони. Потопят, как котят, — рассуждал вслух Рагнар, пытаясь что-нибудь разглядеть в тепловизор.

— Что видишь, командир? — спросил полушёпотом Пашка. — И как ты вообще в этот аппарат можешь что-то разглядеть? Сплошь пятна инфракрасные расплываются. Лучше бы прибор ночного видения взяли. Он надёжнее.

Рагнар молча снял с шеи бинокль в корпусе и протянул Пашке:

— На, смотри на здоровье. Это ночной бинокль.

Пашка раскрыл корпус. Вынул аппарат и принялся настраивать, приложив его к переносице.

— Чего видишь, рядовой Костин?

— Пока ничего.

— А ты глянь-ка, дружок, чуток правее, на пять минут сдвинь. Там огромная труба вдоль стены упёрлась в грунт. Ну? Поймал фокус?

— Сейчас. Сейчас… Точно! Есть там шевеление. Да! Точно! И это не кошка или собака. Это человек, и не один.

— Вот и я тебе говорю, а ты тепловизор хаешь. Если бы не он, то ты бы так ничего и не увидел. Дай-ка рацию… Бологур, Саенко, ответьте первому.

Ответил Саенко:

— Слушаю, командир. Куда двигать?

— Никуда не двигай. Займи оборону в сторону литейного и жди, когда на тебя людишки побегут. А там сам знаешь, что делать. Бологур, ответь.

— Тут, командир, — почти прошептал Васька.

— Ты чего шёпотом?

— Они рядом. Метров сорок или даже меньше. Притаились.

— А чего раньше молчал?

— Вы же сами сказали, чтобы не звонили вам первыми.

— Ладно. Молодец. Гранаты приготовьте. Штук пять. И по моей команде забросайте их. Докинешь?

— Так точно. Постараемся.

— Уж постарайся, Васёк.

— Есть…

Своим бойцам Рагнар приказал приготовиться к штурму и развернуться в цепь.

— А покуда сидите тут и ждите моей команды. Пашка, пулемёт выставь на бруствер слева. Будешь поливать этих пид… ов, пока мы цепью будем идти. Смотри, нас не задень.

* * *

Бологур со своими бойцами не подвёл. Одна за другой пять гранат легли в ближнем круге предполагаемой позиции «азовцев». Послышалась площадная брань, почти звериный рёв, переходящий в стоны, вопли и настоящий вой подбитой собаки.

— Вперёд! — скомандовал Рагнар и, вскинув свой короткоствольник, первым открыл огонь в сторону упавших гранат.

Пашка не заставил себя ждать и, пока цепь Рагнара дошла до места, успел выпустить ленту на две сотни патронов.

В сторону группы Саенко уже никто не побежал. Четверо теперь уже бывших бойцов «Азова» лежали почти в одном месте с раскинутыми руками и ногами, свернувшиеся в положение эмбриона или уткнувшиеся лицами в землю, с раскуроченными спинами. Рядом лежала дохлая овчарка с ошейником. По-разному застаёт смерть на войне, и не всегда красиво. Кровотечение из тел какое-то время ещё продолжалось, смешиваясь с пылью на бетоне. Вскоре закончилось и это.

— Оружие и документы собрать. Остальное гвардейцы доделают. Всем спасибо за работу. Пошли, парни, — устало произнёс Рагнар и сообщил по рации за периметр, что можно расслабиться и поставить оружие на предохранители.

— Быстро вы, товарищ капитан. Как в цирке! — восхищённо встретил группу Рагнара старший лейтенант Росгвардии.

— Учитесь. Мы каждый раз не сможем вас выручать. Ну, давай ещё раз краба, лейтенант, и заканчивай там с этим хламом уже без нас.

Солнце тонкой ниточкой на дальнем горизонте морской глади пыталось сообщить о скором наступлении нового дня, когда бойцы с шумом ввалились в казарму, снимая на ходу оружие, разгрузки и сбрасывая каски прямо под кровати.

— Костин, — обратился Рагнар к Паше, когда тот уже сдал оружие и направлялся к рукомойникам, — может, ты выспишься до обеда после такой ночи, а в увольнение завтра сходишь?

— Не, командир, я и так уже заждался. Мне надо именно сегодня. Позарез, — ответил Пашка, проведя ладонью у горла, и, набросив полотенце на плечо, исчез из виду.

— У него баба, что ли, появилась? — спросил Рагнар старшину.

— Мне-то откудова это знать? Я ему не мамка и не нянька. Ты командир, ты и должен знать, как отец родной! — громко засмеялся в ответ Петрович, привычно потрясывая пузом-бочкой.

— Точно подружку завёл, а старшему товарищу ни слова, — вслух обиженным тоном произнёс командир роты, зашёл в кабинет и закрыл за собой дверь.

* * *

Это оказался обычный девятиэтажный дом на множество подъездов, какие в разных городах называли то «пароход», то «китайская стена». В доме напротив у каждого подъезда были разложены небольшие поленницы возле импровизированных печей для приготовления пищи. Где-то кое-кто уже караулил свою кастрюлю или сковородку с будущим завтраком. Время было не совсем ранним, но и до обеда уж точно далековато.

Рядом справа громоздился ещё один дом со следами недавних боёв. Два самых верхних этажа угловых квартир правого крайнего подъезда не имели боковых стеновых плит, видимо снесённых артиллерийским снарядом. Если бы в тот момент там были люди, то вряд ли они выжили. Изнутри квартиры почернели от гари и копоти.

Паша сразу узнал это место и отметил, что в некоторых оконных проёмах уже вставлены свежие, совершенно белые пластиковые пакеты, а аккуратно сложенные во дворе старые оконные рамы говорили об организованной новыми властями работе по срочному ремонту более-менее сохранившихся строений.

«Чёрт возьми! Это же дом, где мы в подвале людей нашли!» — с неподдельной радостью сказал себе мысленно Павел.

Дети по двору не бегали, хотя их было тут немало, и