Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

Company из Акрона, штат Огайо. В течение нескольких лет до краха японской экономики американские политики были страшно обеспокоены тем, что японцы "скупают нашу страну". Этот страх достиг своего рода символического пика в 1989 году, когда дочерняя компания Mitsubishi, занимающаяся недвижимостью, взяла под контроль Рокфеллер-центр. Примерно в то же время Sony купила Columbia Pictures у Coca-Cola за 3,4 миллиарда долларов. Вскоре Конгресс провел слушания, чтобы оценить потенциальные последствия этих приобретений.

Феликс давал показания на слушаниях, несмотря на то, что сыграл значительную роль в возникновении беспокойства - каким бы глупым и вздорным оно ни было - в первую очередь. Он сосредоточился на грядущих экономических опасностях для экономики США в 1990-х годах, если федеральный бюджет не будет сбалансирован и долгосрочные процентные ставки не будут снижены. Он также критиковал многочисленных конкурентов Lazard, которые использовали собственный капитал для предоставления рискованных промежуточных кредитов, чтобы помочь своим клиентам завершить сделки по приобретению активов с использованием заемных средств. "На рынке могут возникнуть условия, при которых бридж-кредит не сможет быть рефинансирован", - верно предсказал он. Что касается беспокойства по поводу иностранных приобретений, Феликс просто признал, что это "становится областью все большей экономической и политической важности", а затем попросил разъяснить правила ведения боевых действий. После этого не один из его партнеров отметил уровень когнитивного диссонанса, который Феликс должен был выдержать после того, как, с одной стороны, активно участвовал в приобретении американских компаний японскими, а с другой - давал показания сенаторам, пытавшимся разобраться в этом явлении, и даже не признал перед ними свою собственную роль.

Может быть, потому, что он еще не закончил играть эту роль. Осенью 1990 года друг и литературный агент Феликса, Морт Янклоу, пригласил его на обед в ресторан Four Seasons, чтобы познакомить с Майклом Овицем, суперголливудским агентом по поиску талантов, который в то время возглавлял Creative Artists Agency. Овиц только что представлял интересы Sony при покупке Columbia Pictures, и Феликс никогда не встречался с ним раньше. Даже в те преддиснеевские годы он вызывал немало споров, ведь редко кто, не будучи инвестиционным банкиром, играл главную роль в громком корпоративном браке. Но в то время Овиц пользовался таким авторитетом, что ему удалось провернуть это уникальное дело, к зависти традиционных банкиров. Возможно, подумал Феликс, Овиц готовит какую-то новую корпоративную ассигнацию, и именно поэтому Янклоу хотел, чтобы Феликс встретился с ним. "Обед в Four Seasons и завтрак в Regency - это сердце нью-йоркских финансов, искусства, издательского дела и высокопоставленных сплетен", - заметил однажды Феликс. "Вы не пойдете туда, если хотите уединения. Вы идете туда, если вам не чужда публичность". После того как Феликс и Овиц немного поболтали об их совместном опыте работы с японскими компаниями, Янклоу оставил их вдвоем.

Затем Овиц рассказал Феликсу, что уже больше года работает с японской компанией Matsushita, которая заинтересована в покупке MCA. Овиц сказал, что Matsushita считает, что сочетание бизнеса MCA - кино, тематические парки и музыка (после того как Феликс только что продал им Geffen Records) - будет хорошо сочетаться с бизнесом Sony-Columbia Pictures и бытовой электроникой. Овиц настаивал на конфиденциальности и сказал Феликсу, что японцы уйдут, если произойдет утечка информации. Он попросил Феликса поговорить с Лью Вассерманом о возможности сделки. "Попросив меня организовать встречу с Вассерманом, чтобы обсудить возможность приобретения MCA, он сделал меня заинтересованной стороной в возможной сделке и в то же время, как сторонний директор, возложил на меня определенные фидуциарные обязательства, чтобы я постарался честно рассмотреть его сделку", - вспоминает Феликс.

Так начались обычные два месяца напряженной работы по заключению сделок между маловероятными действующими лицами - еврейской голливудской знатью, с одной стороны, и консервативными, скрытными японскими бизнесменами, с другой. Феликс вспоминал один воскресный ужин, состоявшийся в ноябре 1990 года в отеле Plaza Athenee, где, по иронии судьбы, несколькими годами ранее у Феликса был продолжительный роман с Элен Гайе. Это был "один из самых странных ужинов, на которых я когда-либо присутствовал", наполненный неловкими молчаниями между первыми лицами обеих компаний, которые сопровождались не менее неловкими репликами, должным образом переведенными. Первым блюдом была дыня и прошутто. "Я слышал, у вас в Японии очень вкусные дыни", - заметил Сид Шейнберг. На что Масахико Хирита, вице-президент компании Matsushita, ответил: "Да, у нас прекрасные дыни, потому что у нас очень хорошие теплицы с электронным подогревом". Так продолжалось в течение трех часов. "Мне казалось, что я нахожусь в романе Кафки, где центральный персонаж никогда не знает, сумасшедший ли он сам или все вокруг него сумасшедшие", - прокомментировал позже Феликс. Но сделка состоялась, несмотря на опасения по поводу культурного соответствия и возможных политических последствий. Чтобы попытаться справиться с последними, Мацусита согласился передать акционерам MCA WOR-TV, независимую телевизионную станцию MCA, и передать концессию MCA в Йеллоустонском парке новому американскому оператору. Вассермана и Шейнберга японцы должны были оставить в покое и продолжать управлять MCA.

Когда о сделке было объявлено накануне Дня благодарения 1990 года, она стала крупнейшей на тот момент сделкой в непромышленной сфере - 6,6 миллиарда долларов. "Эта сделка могла бы стать еще одним перышком в моей шляпе и шляпе Lazard, - вспоминал Феликс, - но у меня все равно было плохое предчувствие". Его предчувствие оказалось верным. Сделка оказалась совершенно неудачной. Менее чем через семь лет, не сказав ни слова Вассерману или Шейнбергу, Овиц консультировал Matsushita при продаже MCA компании Seagram почти за 6 миллиардов долларов. (Эта сделка тоже оказалась неудачной, и Seagram в конце концов продала Universal компании, которая стала Vivendi Universal, чрезмерно амбициозной бывшей французской коммунальной компании, которой тогда управлял бывший партнер Lazard Жан-Мари Мессье. И снова Universal оказалась ядовитой. Чтобы избежать возможного банкротства, Vivendi в итоге продала Universal компании GE, которая объединила ее с NBC).

Все эти сделки - будь то Феликс, Стив или многие другие - были крупными, резонансными и преобразующими отрасль, завершение которых означало большие гонорары для Lazard. Сделка с MCA была особенно приятной не только потому, что в настоящее время наблюдается дефицит сделок M&A, но и потому, что финансовые консультанты - Ovitz и Allen & Co. для японцев и Lazard для калифорнийцев - были небольшими бутиками, а не крупными бегемотами с Уолл-стрит, что стало еще одним подтверждением бизнес-модели Lazard. Разумеется, получение таких гонораров из года в год было крайне важно для Lazard, поскольку компания всегда была, по сути, однопрофильной: предоставляла финансовые консультации по сделкам слияний