Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов

С Да, да, мы здесь... мы здесь, и никуда мы больше не сможем. Нику да не пойдем и не подумаем даже идти. Потому что, куда нам идти-то? Куда-то идти, надо какую-то квартиру где-то иметь. Или что. А у нас... здесь хорошо. И вот, прошло пятьдесят три года. А уже пошлют, выселят куда, нас выселят, поедем. Куда ж мы!..

И Вот так легко — взяли, снялись и поехали?

С А что же! А что делать! Так мы всю жизнь. Всю войну-то мотались-то как! А вы знаете что, когда в жизни потеряешь... Я-то не­большая была... Но, когда потеряешь свой дом, вот, такой домик свой, который, где родился и где жил, вот... хотя бы в Павловске. Я родилась в Колпине. Но в Колпине до трех лет, я не помню, как это было. Вот, в Павловске я родилась... фу, жили! Так, вот, когда потеряешь этот домик, потом как-то, мне кажется... Вот, осели мы здесь, мы здесь прожили, вот, сколько — никуда, безвыездно. А куда бы нас переселили... но, наверно, там бы привыкли. Если бы пе­реселили куда-то нас отсюда. Ну как иначе? Но в начале как буд­то и домой тянуло. Маму особенно. Она даже часто ездила. Вот. В Павловск ездила. И мы ездили. Ну, раза два только ездили, вот, так семьёй всей. Ну, мама, там, рассказывала, где мы жили. Мы всё-таки были небольшие. Я-то, может, еще немножко помню, а сестренка вообще ничего не помнит. Чего — два года ей было, когда война началась. Так, вот, поехали. С мамой поедем, она расскажет:

«Вот, здесь жили, вот, здесь, так вот». Всё. Нам, конечно, когда бы и хотелось домой. Хотелось. Ну, раз там ничего нет, так мы уже... нас уже как будто... нам здесь дом. А уже если какой-то разговор и был, что там, мол, финны придут, вас выгонят, ну, раз мы не го­димся — выгонят. Мы и пойдем. А куда нам деться? Драться же не будешь! Я так думаю. А куда бы мы делись? Да здесь и жили <бы>, наверное, вместе. Хватит места всем. А финны что? Они та­кой народ, как и мы. Мы — народ, и они — народ. Есть... Не то, что есть, а и вообще хорошие люди. Хорошие ведь люди? Вот, они приезжают сюда, нормальные. Что же они? Драку тут начинают или что? Нормальные люди. Так же как и мы.

№ 504 [НАС, ПФ-31]

ФИ А где ваша родина? Как это...

С Родина моя — Россия, вот. И наверное, я немножко своей родиной считаю Литву, потому что там долго жил, и люблю этот народ, и как-то он мне близок и понятен. И поэтому тоже понятие роди­на — это тоже не простой вопрос. Но мне это... ответ не тот, что «там, где хорошо, там и родина». Нет. Просто то, что понятно, то, что близко вот, то, что можешь разделить, сопереживать, там. Вот, это, наверное, родина.

№ 505 [ЗНД, МД-7]

ФИ А как вам кажется... вы столько лет уже живете здесь, где ваше родина и родные места?

С Дак... где моя родина. Теперь не знаю уже, где родина. Родина-то — на Украине, но я уже... там с шестнадцати лет я уехала и все тут живу, дак, где родина? Я сама не знаю. А родилась-то я там.

«Местные»/приезжие переселенцы

№ 506 [РЭК, МД-2]

ФИ А как вам кажется, что такие местные люди и... а кто такие приезжие сегодня? Как это отличается? Или есть такое от­личие?

С А и... ну, наверное, так. Я думаю, что местные — такие, у кого уже, может быть, здесь похоронены предки. Вот, эти — местные. А кто приехал, еще просто живет... вот, те, наверное, не местные. А кото­рые, вот, как у нас, мать-отец похоронены, те уже, наверное, мест­ные. [Смеется.]

ФИ А тогда, вот, в первое время, много было таких, кто приехали только на некоторое время. А потом уже уехали куда-то в другое место? Или в основном люди здесь остались?

С Да, в основном, наверное, остались. Уезжают мало. Эти... это тут [участок] хороший для жизни. Вот, если сравнить Медвежьегорские, где я работал, и наши, ну, разница большая. И в природном отношении. Ведь хорошо здесь. И природа хорошая. И... ну, и Питер неда­леко, если так... Не зря многие сюда тоже и отдыхать едут. Сколько сейчас вон людей этих? Ленинградцев здесь у нас... Да... вот. При езжают. Как лето, так, вот, сюда на отдых. Так, места хорошие.

№ 507 [ТМФ, ПФ-6]

Да тута люди живут с самой войны. Как только вой... война закан­чивалась, и со... со всех сторон стали сюда посылать людей жить. Люди-то все были без домов, везде же война была там. Тут сейчас у нас там... у нас там, в Саратове, у нас все там свои кровные люди, все. Свои все, никаких приезжих, окромя, как... и, вот, я сказала, что из четырех совхо... из четырех колхозов сделали в пятьдесят восьмом году совхоз один. Тогда только прислали... Начальство наше все сменили, заменили все этот... учеными саратовскими, пока я и уехала. Вот. А сюда я приехала, тут народ весь наезжий, все на... кто откуда. Потому что тут и ладу такого нету. Люди все разные. Люди... Есть и необщительные такие, всё какая-то зло, ка­кая-то ненависть, вот, всё...

№ 508 [ГРД]

И А вот, у вас, вы же уже были в Комарове, в других каких-то местах, когда приехали сюда, было какое-то ощущение, что это, вот, не русское какое-то, не свое?

С Нет, нет, нет. Мы чего-то так этот... это, так полюбили этот свой, вот, это место, не знаю. И до сих пор, наверно, [смеется] эта любовь не пропала, к этому месту.

И Вы себя, вот, местной считаете?

С Местной. Ага. Я, вот, ездила, когда, вот, муж умер у меня, ездила туда... С братом поехали мы, я три дня пожила, говорю: нет, я поеду до­мой. [Смеется] Нет, нет. Здесь. Как едешь, подъезжаешь, написано «Мельникове» на этом, ну всё, думаю: домой приехала.

№ 509 [АВК, ЕУ-Лахден-03 МД-2]

ФИ Да. Да... А вы можете мне сказать... кто такие местные люди, или когда уже могли различать... местные... местные и не местные люди здесь?

С А вот... вот, как сказать... я вам не могу. А