Я — ярость - Делайла Доусон

Она фальшиво кривится в ответ.

— Мне стоит продезинфицировать его? — Но когда он протягивает, она с готовностью берет телефон. Разумеется, у него новенький айфон.

— Если зайдешь на БКЯ. ком, то сможешь прочитать свою биографию и перейти на страницу твоего фан-клуба.

Челси резко вскидывает голову.

— Моего… что? — Он забирает у нее телефон, тычет в экран и отдает обратно.

— Черт возьми, это что-то новенькое, — бормочет Эми.

Там есть полноценная веб-страница, посвященная Челси. В качество промо — один из снимков, которые Ти-Джей сделал перед плакатом с логотипом БКЯ, и не самый удачный. Она рычит в камеру, красные губы раскрыты, голубые глаза распахнуты, волосы растрепаны, в руках нож два на четыре дюйма, утыканный гвоздями, в стилистике Харли Квинн[44]. Есть ее характеристики, ее девиз, а также предыстория (ее подобрали, когда она пыталась въехать в ворота «Мира Диснея» с дробовиком за спиной, сидя голой задницей на крокодиле). Есть даже футболки с ее изображением, если верить надписи — весь тираж распродан.

— Да уж, вот дерьмо. А что у тебя?

Склонившись, Стив переходит на предыдущую страницу и нажимает на собственную фотографию — более вежливую и сдержанную. Он в самом деле напоминает придурковатого биржевого маклера. Его веб-страница более официальная, потому что его армия поклонников скорее походит на загородный клуб. Челси на мгновение думает, что мама, вероятно, была бы в восторге от сценического образа Стива и, возможно, даже спросила бы, почему Челси не вышла за такого мужчину.

— Да уж, Харлан был занят, — выдыхает Эми.

— Индиго и Ти-Джей очень помогли, — говорит Харлан. Прислонившись к фургону, он курит сигару и попивает пиво. Это уже третье, потому что на земле у его ног валяются две смятые банки.

Челси снова косится на телефон Стива, допивает остатки вина и собирается с силами. Надо признать, Харлан ее пугает, но она полна решимости не повторять прежних ошибок, не притворяться, что все в порядке, когда что-то идет не так. Не нести это бремя снова. Она заходит за угол, подходит к Харлану и встает перед ним, скрестив руки на груди. Он такой высокий, что ей приходится сильно задирать голову. В тени фургона его лицо потемнело, слабый луч света выхватывает только блестящие глаза и красный кончик сигары.

— Харлан, я так благодарна за… — Она разводит руками. Язык немного заплетается. — За все это. Но, наверное, я не понимала, что БКЯ будет таких… масштабов. Эта страничка на сайте…

Он улыбается. Свет звезд отражается от квадратных белых зубов.

— Челси, дорогая, если б я сказал тебе, сколько у нас просмотров и подписчиков, сколько заказов мы получаем прямо сейчас, — у тебя бы крышу снесло. Это все реально, понимаешь? — Он смотрит в небо и выпускает три дымных колечка. — На сто процентов.

— Но ты принял нас, зная, что в прошлой жизни у нас были… вещи…

— От которых вы убегали, — легко заканчивает он. Куда легче, чем это признание далось бы ей.

— И теперь люди будут носить футболки с моим лицом.

Харлан возвышается над ней, сам того не желая. Когда он сутулился, то казался другим человеком, но теперь, выпрямившись, стал так велик, что даже звезды собой закрыл.

— Они будут носить футболки с Девицей из Флориды. Ты должна помнить, что ты — не она. Она не более чем конструкция, маска. Килограмм косметики, прическа, костюм, куча блесток, характер. Когда-то мне заливали волосы гелем, брили все тело, намазывали маслом, надевали маленькие черные плавки и наколенники. Я — не Рэмпейдж. Кто угодно может быть Рэмпейджем, а я просто какое-то время носил его маску. Ты не производишь на меня впечатление женщины, способной спутать одно с другим.

Интересно, ей всегда было так трудно разговаривать с людьми, или дело в том, что ей наконец-то есть что сказать?

— Я не путаю, я знаю, кто я такая. — Это, возможно, не вполне правда, но сгодится в данном контексте. — Я бежала. Я приехала сюда. Может быть… Я не хочу, чтоб меня нашли.

Харлан кажется огорченным. Он смотрит на кончик своей сигары.

— Тогда, возможно, действительно поздно, если кто-то тебя ищет. Слушай… да, ты подписала документы и позировала для фото. Да, у нас есть полное право использовать твое изображение так, как мы сочтем нужным. Но послушай…

Он смотрит на нее, вся его харизма и очарование направлены сейчас только на Челси. Он — самое реальное, что она когда-либо видела и знала.

— Я нанял тебя. Я твой босс, домовладелец и агент, и на мне лежит полная ответственность. После того что случилось прошлой ночью, я найму дополнительную охрану и сам буду защищать тебя ценой своей жизни, неважно от кого — от человека с приступом Ярости или от того, кто будет тебе еще как-то угрожать. Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Глаза у него широко распахнуты, будто он видит что-то вдали, и от этого на лице проглядывают незаметные прежде морщины. Харлан смахивает слезы, и Челси кладет руку на его огромное предплечье, слыша, как он добавляет:

— На этот раз не позволю.

Это все равно что успокаивать быка: у него массивные мышцы, горячая кожа. Может, раньше его брили наголо другие люди, но теперь он прекрасно справляется сам, потому что рука совершенно гладкая.

Он накрывает ее руку своей ладонью и склоняет голову, позволяя слезам катиться, потому что ночь и их все равно не видно. Сигару Харлан уже уронил, и Челси смотрит, как она тлеет в коричневой траве рядом с пивными банками, размышляя, не надо ли затоптать ее, пока не начался пожар.

— Она была для меня всем, Челси, — говорит он так мягко и тихо, что его едва можно расслышать. — Идеальная. Мы даже не ссорились никогда. А потом я моргнул, открыл глаза, и…

Ему не нужно продолжать. С этого момента Челси прекрасно знает историю.

Его жена, Рейна. Она тоже была борцом.

Когда парень-серфер заговорил о ней в день собеседования, Харлан его выгнал.

Челси не хочет думать о том, что случилось с Рейной. Трудно представить, что могут сотворить эти гигантские руки, когда Ярость