Девчата. Полное собрание сочинений - Борис Васильевич Бедный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предыдущие выступления мало тронули Валерку, но рассказ моториста с Седьмого километра его взволновал. Дело в том, что о покупке велосипеда и охотничьего ружья он сам давно уже мечтал. В общем, Валерка решил, что конференция покупателей не такая уж ненужная вещь, как ему раньше казалось. Его только одно сбивало с толку: зачем было начальнику орса собирать конференцию, если его ругают на ней в хвост и гриву? Валерке стало казаться, что в этой затее Кузьмичев действовал не самостоятельно, и так, видимо, начинали думать и другие, потому что нет-нет да и поглядывали назад, в сторону замполита. Но Следников сидел тихо и смирно, ничего не записывал, и по его внешнему виду никак нельзя было догадаться, имеет ли он какое-нибудь отношение к созыву конференции покупателей или нет.
За мотористом выступила Софья. Она сказала, что поскольку специальных книжных магазинов в Сижме нет, то не следует ли отсюда, что орс должен взять на себя, помимо всего прочего, также и книжную торговлю?
– Мы и так торгуем книгами, да только залеживаются они у нас, маловато их покупают, – пожаловался Кузьмичев.
– Видала я ваши книги, – ответила Софья. – Конечно, никто их здесь не купит. Кому нужны в Сижме брошюры об опыте полезащитного лесоразведения в Велико-Анадоле или о борьбе с саранчой? Давайте литературу по лесозаготовкам, электротехнике, железнодорожному транспорту. Везите в Сижму Пушкина и Гоголя, Толстого и Горького. Порадуйте нас детской книжкой, да в такой заманчивой обложке, чтобы ребенок не дал матери отойти от прилавка, пока она не купит ему эту книжку… Надо в магазинах оборудовать постоянные витрины и выставлять там книги, а то сейчас вы рассовываете их как попало по полкам, между мылом и чаем, или держите под прилавком, где их никакой покупатель не видит. И если все это сделать, тогда посмотрим, будут ли залеживаться книги в Сижме…
Один за другим сменялись на трибуне ораторы. Домохозяйки наконец-то получили возможность всесторонне осветить вопрос о нитках и постном масле. Матери маленьких детей жаловались, что орс плохо заботится о младенцах: распашонки, соски, слюнявочки то имеются, то пропадают. Молодые работницы возмущались, что в Сижму засылают только дешевые сорта мыла, пудры и одеколона. Румяная Надя с поточной линии Осипова сказала, что одеколон, даже самый дорогой, ее лично уже вообще не устраивает, подавайте ей духи, и немедленно.
– Напрасно думают, – заявила она, – что если люди работают в лесу, то им можно посылать только второсортное. Дайте нам товары самого высшего качества. Ничего, если дорого, – заработаем.
А вслед за Надей мать Питирима Мурашова жаловалась: почему магазин в последнее время торгует только дорогими шоколадными конфетами, куда подевались дешевые подушечки и помадки? Слушая выступления, начальник орса только головой качал: вот тут и разберись во всем. И старая мысль, что нет на свете работы труднее и неблагодарнее, чем работа снабженца, все чаще и чаще приходила ему в голову.
Хотели говорить еще многие, но время было позднее, и Кузьмичев закрыл конференцию. Он поблагодарил выступавших и сказал, что все предложенное здесь орс учтет и рассмотрит, но уже сейчас он может заверить уважаемых покупателей, что бóльшая половина пожеланий будет срочно проведена в жизнь.
– Ну как? – невинно спросил Следников начальника орса после закрытия конференции.
– Здорово досталось! Так здорово, что иногда я даже жалел, что попался на вашу удочку. Все мы знали, конечно, что, как говорит продавец нашего магазина, покупатель нынче пошел «не тот». Но что он настолько «не тот», это мне только сегодня открылось!
2
Через неделю после конференции покупателей Костромина и Следникова вызвали на бюро райкома. Когда они вошли в приемную, там уже сидели директор, замполит и главный инженер соседнего леспромхоза.
– Нашего полку прибыло! – веселым голосом сказал директор. – Гуртом спокойней будет от партийного батьки нахлобучку получать.
Веселый директор был наслышан об успехах Сижмы, но в глубине души мало этому верил, полагая, что соседи в чем-то существенном просто «втирают очки». Он думал сегодня вволю посмеяться, когда очковтирателей из Сижмы припрут к стене и они сознаются в своих грехах.
Минут двадцать просидели в приемной, пока из кабинета секретаря не вышли, возбужденно переговариваясь на ходу, заведующий районо, директора школ и учителя. Позвали лесников.
В просторном кабинете за длинным столом, поставленным перпендикулярно к маленькому столу секретаря, сидели члены бюро райкома – мужчины и женщины, молодые и старые, – колхозники и лесорубы, педагоги и механики. Иван Владимирович, с широкими, немного вислыми плечами шахтера, в высоких валенках, словно только что вернулся из поездки по району, стоял в углу, у тумбочки с графином, и пил из граненого стакана воду.
Костромин посмотрел на добротные, обшитые кожей валенки Ивана Владимировича и неожиданно для самого себя успокоился, будто пришел не с отчетом на бюро райкома, а за советом на дом к простому и умному человеку, более опытному, чем он сам.
Иван Владимирович занял свое место и постучал карандашом по столу, требуя внимания. В короткой вступительной речи он сказал, что сегодня бюро райкома заслушает отчет руководителей двух леспромхозов о своей работе. До недавнего времени оба леспромхоза работали одинаково: годовой план выполнили, а с начала текущего года сразу отстали, не справились с повышенными требованиями. Как леспромхозы работают сейчас, будет видно из отчетов…
Первым слово получил директор соседнего леспромхоза. По тому, как он не спеша раскладывал перед собой бумажки с таблицами и справками, можно было догадаться, что директор – человек бывалый и, наверно, десятки раз отчитывался на бюро райкома. Бодрым голосом директор стал читать цифры, и Костромин удивился: он хорошо знал, что положение соседнего леспромхоза очень тяжелое, а у директора как-то так получалось, что хотя
