По ту сторону клинка: Дева орхидей - Ламеш дю Лис

— Церковь Каиура явилась с вопросом, — почти мгновенно закричал растерянный слуга.

— Проводи их, Итард, — крикнул мужчина из своего кабинета.

— Следуйте за мной, леди Мика.

Уже и тут знали её имя! А мы, наверное, как всегда, просто «её свита»!

Редкие, но изящно вклиненные дорогие элементы убранства ясно показывали вкус владельцев дома. Он не был похож на музей, утыканный витринами. Ведь каждая деталь, будь то светильник или предмет интерьера был на своём месте, тщательно очищен и давал понять, что это действительно дом семьи, что заботится о своей репутации.

Хозяин дома восседал на деревянном узорчатом стуле и копошился в тоннах бумаг, что-то подписывая то там, то сям. Весь кабинет был обставлен книжными шкафами. Нос тут же забился вонью старой бумаги. Какой кошмар.

Завидев нас, он тут же вскочил со своего места и подбежал к Эмэру.

— Госпожа Дева Орхидей, не стоило лично приходить. Вы могли послать весточку, и я бы сам сегодня же явился в Корну! — немного помедлив и заметив наше недоумение он добавил, — В Кафедральный собор Святого Фалселия, я имел в виду…

— Ничего страшного, господин…

— Фрек Аборро. Я глава дома Аборро, — будучи высокого роста, он так склонился, что чуть было не упал. Мужчина нежно взял ручку Эмэру и поцеловал.

Не знаю как только она стерпела подобное нарушение личного пространства в очередной раз.

— Для чего вы пожаловали? Высшая жрица чего-то хотела от скромного слуги Господа нашего? — промямлил хозяин семейства.

— Дом Аборро входит в состав сената. Явно боится за своё положение, — прошептал мне на ухо Сасаки. Усмешка не сходила с его лица.

— Мы здесь по косвенной причине, — Эмэру начала вальяжно обходить комнату, трогать руками дверцы шкафов и проводить пальчиками по обложкам тухлых книг.

Сомневаюсь, что здесь могла быть хоть одна достойная художественная книга о каком-нибудь крутом приключении, наверняка ведь какая-нибудь экономическая или историческая муть.

В это мгновение Эмэру немного напомнила мне Высшую жрицу Камиллу в те моменты, когда та разъясняла кому-то преподанный тому урок. Поразительное совпадение. Как она так быстро этому научилась? Ямато-надэсико становилась прекраснейшим цветком и в этой реальности!

— Мы бы хотели поговорить с вашей дочерью, — договорила Эмэру.

— Прошу прощения госпожа, но с которой из них?

Наверное, такой ответ был ожидаем, смотря на сей дом. Эмэру помолчала несколько мгновений и спокойно ответила:

— Той, что любится с Филлом Коравий из поместья почти напротив.

Глава дома возмущённо задёргался. Но что он мог противопоставить Деве Орхидей, что явилась в его поместье по указу всемогущей Церкви?

— Моя Энлика?! — помедлив, он лицемерно продолжил дрожащим голосом, — Что опять натворила эта девчонка? Я сегодня же приведу её раскаяться! — на самом деле в его голосе чувствовалась любовь к дочери и особенная боязнь за неё.

— Пока что ей не за что раскаиваться, — сурово ответила Эмэру, — Для начала мы бы просто хотели кое о чём её спросить.

— Конечно, леди Мика. Но Энлика уже несколько дней не покидает свою комнату. Все девочки вместе с матерью сегодня на моленьях. Кроме меня и Энлики. Удержали дела, искренне раскаиваюсь и замолю грех в следующий день дуба.

— Даже в туалет? — не удержался я от интересующего меня вопроса.

Кояма пихнула меня локтем в бок.

— У госпожи Энлики личная уборная, — прокомментировал дворецкий Итард, который, как оказалось, всё это время стоял возле дверного проёма.

— Это уже подозрительно. Проведите нас к ней, пожалуйста, — сузив роскошные глаза вежливо попросила Эмэру.

— Ваш покорный слуга повинуется приказу Церкви и отопрёт дверь закрывшейся дочери во что бы то ни стало! — излишне пафосно ответил Фрек Аборро.

Спальня этой его дочери, а судя по количеству спален было их немало, располагалась в конце коридора третьего этажа. Господин Аборро дождался пока его дворецкий-слуга Итард подберёт нужный ключ и без тени сомнения лично отпёр дверь. Солнце начинало садиться, но всё ещё было достаточно светло, так как комната удобно простиралась по углу поместья, и потому была изрядно утыкана огромными окнами, что создавало уютный простор. Юная девушка, только услышав скрип двери, тут же спряталась за пышным одеялом роскошной девчачьей кровати, принадлежащей словно принцессе из сказок.

— Я просила не входить! — завопила девушка, прикрываясь одеялом.

— Хватит капризничать, Энлика! К нам прибыли священнослужители и желают с тобой поговорить, — строго, но с любовью сказал ей отец.

— Ничего не знаю! Уходите! — странно только что подушка в нас не полетела по классике ситуации.

— Энлика! Здесь сама Дева Орхидей по поручению Высшей жрицы!!! Что ты себе позволяешь?! Убери своё одеяло! — отец сорвался криком словно цепной пёс.

Девушка откинула одеяло, и мы сумели разглядеть её заплаканное лицо, каштановые вьющиеся волосы растрёпаны так, будто она древняя никому ненужная кукла.

— Тогда забирайте и казните меня! Со мной всё кончено! Моей жизни настал конец! — девичий плач начинал срываться в настоящую истерику. Она призывно выставила перед собой руку, словно говоря, берите и ведите, куйте в кандалы и творите что хотите.

— Что за глупости ты несёшь?! — продолжил кричать на неё отец.

— Обождите господин Аборро. Позвольте я всё-таки поговорю, — сурово прервала его наша Дева Орхидей.

Эмэру звонко стуча каблучками о паркет медленно подошла к кровати этой принцесски, села с краюшку, нежно взяла ту за вытянутую ручку и полным любви и сострадания голосом обратилась к ней:

— Почему ты так говоришь, Энлика? Что с тобой произошло? Что тебя тревожит?

Девушка заревела пуще прежнего, но тем не менее начала отвечать. Ох уж эти непонятные девичьи сердца! И что бы мы делали, будь у нас одна лишь Кояма?!

— Он бросит меня! Моя жизнь окончена! Я не смогу больше жить! — сквозь всхлипывания и благодаря Сасаки мы втроём таки сумели разобрать о чём та говорила.

— О ком ты говоришь? — Эмэру всё также нежно задала следующий вопрос.

Но Энлика наградила её лишь отмалчиванием.

— Перестань, милая Энлика. Я знаю, что ты гуляла с Филлом Коравием и он приходил к тебе ночью несколько дней назад.

Глава семейства стал возникать и казалось, что дочери вот-вот снова влетит, но Сасаки вежливо попросил его помолчать и позволить Эмэру продолжить задавать вопросы.

— Почему ты считаешь, что он тебя бросит?

— Он был злой! Такой злой! Он напугал меня! Значит он меня бросит! А затем моей жизни конец! Заберите меня! — Энлика выдала истеричную тираду.

— Разъясни, что значит он был злой?

Не успела девушка что-либо ответить, как отец таки сорвался с цепи.

— Так это из-за отпрыска Коравиев ты здесь заперлась и кричишь о кончине?! Ему вообще нечего якшаться с тобой!

— Так и есть,