Малыш: мамино счастье - Ирина Чеснова

Затем обращаем взоры на себя. Как мы общаемся с ребенком, как реагируем на его «взбрыки»? Ждем беспрекословного послушания? Теряемся? Встаем на дыбы? Вот она, главная ошибка: мы, вымотанные и измученные, действуем всегда одинаково, по шаблону – прямолинейно, топорно, безыскусно. Все наши воспитательные средства – репрессивные (смешала компот с кашей – отберу тарелку; орешь – отправляйся в свою комнату; не хочешь убирать игрушки – будет тебе скандал)! И так по кругу, кто кого, до полного изнеможения.

А что если взять и… отбросить все шаблоны, начав реагировать совсем по-другому? По-новому? Подойти и обнять? Погладить по голове, поцеловать – даже если сейчас совсем не хочется? Где-то обратить все в шутку. Где-то вместе поиграть и поозорничать. Вылила компот в кашу? Созываем «игрушечный совет», каждый член которого «пробует» новое блюдо и говорит, нравится ли ему оно и можно ли вообще такое делать. Можно, если очень не хочется бежать за ребенком вприпрыжку, изобразить из себя старенького дедушку и начать хромать, схватившись за спину («Ой, внученька, помоги мне, старому»). Можно дать ребенку печенье (два) и спокойно поговорить по телефону. И помнить при этом: трехлетние дети в принципе не в силах молчать пять минут, даже если умолять и стоять перед ними на коленях; оставленные в комнате одни, они в любом случае устроят там мамаево побоище; и, если не хотят есть, смешают в винегрет все, что поставлено перед ними на стол. Потому что это трехлетние дети.

Главная воспитательная аксиома: если наши методы систематически не работают, надо менять методы! Как только меняемся мы сами – и детей тоже не узнать.

Как вести себя, когда ребенок «в кризисе»?

• Прежде всего, вспоминаем все, что мы знаем о «кризисах»: плохое поведение – это сигнал, «послание» о том, что «низы» не могут и не хотят жить по-старому, надо менять формат взаимодействия и менять кардинально.

• Основа любого «детского» кризиса – в стремлении к самостоятельности, новым отношениям с родителями, значит, всячески даем ребенку почувствовать, что он уже взрослый:

– просим у него совета, помощи («Подскажи, как мне поступить?», «Переведи меня через дорогу, пожалуйста», «А что бы ты сделал на моем месте»?);

– всегда предлагаем выбор («Ты будешь кашу с компотом или с чаем?», «Ты пойдешь в садик с машинкой или с мишкой?» – при этом сам факт то го, что ребенок будет есть кашу или пойдет в детский сад, как бы не обсуждается);

– золотое правило: НЕ делаем за ребенка ничего из того, что он может делать сам, но (!) не отказываем в помощи, если ему трудно и он готов эту помощь принять;

– пытаемся уважительно относиться к его желаниям и интересам (если занят чем-то неопасным – не вмешиваемся, если хочет что-то вполне возможное – выполняем, если отказывается от чего-то и это можно пережить – не настаиваем).

• Если ребенок что-то требует, чего-то не хочет, вновь и вновь совершает запрещенное действие, одним словом – бузит, следуем простому правилу: «понять-озвучить-дать ответ» . То есть, пытаемся понять, чего конкретно добивается малыш, озвучиваем это, сообщаем, что собираемся предпринять, и твердо следуем принятому решению (твердо!). Наша задача – принять чувства ребенка (и показать, что мы их приняли), но при этом устойчиво гнуть свою линию.

Пример 1 : Вася, придя с прогулки, наотрез отказывается разуваться и хочет ходить по квартире в уличной обуви.

Реакция родителя: «Я понимаю, что тебе нравятся твои сапожки, но никто не ходит по квартире в грязной обуви, Вася. Вот тряпочка, тазик, давай помоем сапожки, и ты сможешь в них ходить».

Пример 2: В магазине Маруся ультимативно требует купить ей чупа-чупс. Реакция родителя: «Я вижу, что ты хочешь сладкого, но у нас дома есть другие вкусные конфетки, и мы съедим их на десерт, после обеда» либо «Хорошо, я куплю тебе чупа-чупс, но сейчас мы его есть не будем, а съедим дома после обеда, договорились?» Если Маруся отказывается от «сделки», чупа-чупс она не получает вовсе. Если объект желаний – не дешевый чупа-чупс, а дорогущая кукла, Марусе говорят: «Эта кукла очень дорогая, у нас, к сожалению, нет столько денег, но давай мы купим тебе вот это… (какую-нибудь недорогую безделушку) .

Пример 3 : Дуня перелила компот в кашу и размазала ее по столу.

Реакция мамы: «Я вижу, ты совсем не хочешь есть. Ладно, есть не будешь, но я не разрешаю баловаться за столом (опускается на уровень Дуни и смотрит ей в глаза) , ты слышишь? Портить еду нельзя. Я готовила, старалась, хотела тебя порадовать вкусной кашей. Мне обидно, Дуня! А как бы ты поступила, если бы твоя дочка смешала компот с кашей, а? (Дуня, видимо, что-то ответит) . Давай вставай и помоги мне, пожалуйста, все тут убрать. Тебе дать тряпочку или губку? (И Дуня должна помочь – обязательно. Если опять «не буду», мягко, без насилия, но твердо мама дает ей тряпочку и, держа ее руку в своей, помогает вытирать стол. При этом можно «заговаривать зубы» – «Ты уже такая взрослая, мамина помощница, смотри, как у нас отлично получается вместе».)

• Не забываем, что главные наши «воспитательные средства» (и не только в периоды кризисов): увлекательные истории, игры, любые нестандартные действия и неожиданные ходы. А самые-самые главные – объятия, поцелуи и нежные прикосновения.

Что там говорить, очень, очень хочется иметь ласкового и послушного ребенка. Чтобы играл себе тихонечко (сам!), делал, что говорят, не бузил, не перечил, не доводил до слез. Такой нежный, шелковый, «удобный». Одно только «но»: из «удобных» детей не вырастают целеустремленные и деятельные взрослые. Из «удобных» детей вырастают совсем другие люди – несамостоятельные, привыкшие исполнять чужую волю и совершенно неспособные управлять собственной жизнью. Те же, кто к чему-то стремится и чего-то добивается – это как раз те, кто «не слушался» в детстве, боролся, искал и часто доводил маму с папой до трясучки.

Отделиться от родителя, научиться жить своим умом, стать самим собой – вот в чем великий смысл взросления ребенка. И очередная ступенька «лесенки» должна вести его именно к этому. Вот почему с каждым новым своим «кризисом» он будет настойчиво требовать все большей автономии, все большей самостоятельности и уважения к себе – к своим чувствам, желаниям и поступкам.

«Убери игрушки!»

Вот это была битва! За чистоту. За умение видеть беспорядок и ликвидировать его. Началась эта битва, когда Даше было полтора…

– Ира, надо приучать ребенка убирать за собой игрушки, потом поздно будет ! – нашептывала мне на ухо мама.

«Приучать» – любимое мамино слово. Она и меня приучила. Все мои школьные подруги знали, что, зайдя в нашу квартиру, в прихожей нужно встать строго на тряпочку. Шаг в сторону в грязной обуви – расстрел на месте. Всю жизнь мама твердила мне: «Порядок в доме = порядок в голове». И я сама уже почти поверила в этот лозунг. Теперь настала очередь Даши. Пытаясь привить ей любовь к чистоте и «приучить» убирать за собой игрушки, я совершила, кажется, все возможные ошибки . Естественно, в результате мы получили ребенка, который не только не видит беспорядок, но и талантливо его создает.

В полтора года Даша так и не поняла, чего от нее хотят. Для нее комната с разбросанными книжками/пазлинками/колечками от пирамидки была вполне естественным пейзажем. Стоило впустить ее утром в девственно чистую гостиную – буквально через секунду весь пол покрывался ровным слоем игрушек.

Ошибка № 1 . Слишком много игрушек.

Когда вокруг так много всего яркого и интересного, вниманию ребенка и зацепиться-то не за что – хочется всего и сразу. Вот оно и прыгает с одного на другое. В итоге, ни в одну игру мы толком не играем – только начали, уже бросили и тянемся к другой. Ничего полезного и развивающего, конечно же, в таких перескоках нет. Не случайно в Монтессори-педагогике, например, введено строгое правило: занимаемся только с одним «материалом» и не берем другой, пока первый не будет положен на место. Сама Мария Монтессори считала, что дети очень восприимчивы к порядку. Надо только помочь им его организовать и поддерживать.

Вечером после длинного изматывающего дня ни у меня, ни у мужа уже ни на что не было сил, тем более на уборку и приобщение к ней Даши. По этому все, что старательно раскидывала наша девочка, просто сгребалось в охапку и кидалось в ящик для игрушек («и так сойдет»). Наутро бодрый ребятенок несся к ящику и, откапывая любимую собачку по кличке Дядя Федор (которая естественно была на самом дне), вышвыривал на пол все, что лежало в ящике сверху. Потом к разбросанным игрушкам добавлялись тематические альбомы/лото/посуда/фломастеры, и картина общего разгрома становилась полной и красочной.