Малыш: мамино счастье - Ирина Чеснова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
• Попить натуральных успокоительных.
• Очень помогает общение, в том числе виртуальное (на Интернет-форумах), когда можно выговориться, отвести душу, а тебя поймут, поддержат и многое объяснят – например то, что дети вполне адекватно воспринимают мамины вспышки гнева, если они эпизодичны (ну разозлилась мама, с кем не бывает?), но совсем иное дело, когда ор стоит постоянно. Сначала ребенок его боится, а потом привыкает. И, подрастая, начинает думать – о чем? О том, что «счастье – это когда тебя понимают».
Великая сила слова
В нашей семье обитает один мудрый волшебник, у которого есть магическое средство, способное прогонять капризы. Волшебник, как уже все догадались – это мой муж, а магическое средство – его фирменные истории.
Наши дети «подсажены» на эти истории с младенчества, поэтому, как только в воздухе пахнет нытьем и звенят слезы, в ход тут же идет очередной увлекательнейший рассказ: о мышонке, который бежал на помощь к друзьям, но спотыкался о неубранные игрушки; о благородном псе Капитоне и его безалаберном друге Хрюнде; о Бабе-Яге, оставшейся без зубов, потому что не чистила их на ночь и, конечно, о папе-супермене, который спас всю семью, когда ее похитили бандиты....Мужской взгляд.
Вот свежее поступление в нашем репертуаре: история про испанского мальчика Дэна Кузо (кстати, реальный герой мультика «Бакуган»), который вытирал свои козявки о кровать, а потом о них поцарапался…
Двойная польза от этих сюжетов налицо: мало того, что капризы прогоняются, так еще и в ненавязчивой форме детям внушаются простые житейские истины и прививаются правила поведения.
– Есть ли у наших детей недостатки, которые надо высмеять острым словом сатиры? – обращается иногда ко мне муж.
Я думаю и выдаю:
– Постричь бы Гришу надо. Только он боится и верещит.
– Ага. Сегодня, дети, я расскажу вам историю, как поросенок Хрюнда ходил в парикмахерскую…
В общем, когда наш папа дома, капризничать некогда: его будут рвать на тысячи маленьких пап, но живым не отпустят до самого отбоя. Но когда папы дома нет, основная лавина детских вредностей и капризов сходит, конечно же, на маму (то есть на меня). С мамой можно все. Мамины нервы можно превратить в струнный оркестр и играть на них фуги Баха. С мамой можно ныть, скулить, топать ногами, валяться на полу, требовать луну с неба (или хотя бы еще один мультик). Можно дать волю плохому настроению. Можно выплеснуть обиду на весь белый свет. Можно быть собой. Расслабиться. И требовать доказательств безусловной любви [166] .
Я помню свои первые реакции на эти «концерты» – полнейшая беспомощность. Стоишь с опущенными руками, глазами хлопаешь, а что делать – ни малейшего понятия. Это если сама еще спокойна. А если вымотана, так, естественно, в крик. Потом посыпаешь голову пеплом, внутренне мобилизуешься и начинаешь пробовать: искать ходы и подходы – что действует, что нет…
Поскольку рассказывать истории у меня не получается (большие проблемы с фантазией и мотивацией), мой способ борьбы с капризами – это игра. Я поняла: дети, которым интересно с взрослыми, – просто ангелы. А чтобы ребенку было интересно , ему надо либо что-то рассказывать, либо играть. Причем необязательно весь день вдвоем катать машинки или собирать мозаику. Он может и самостоятельно чем-нибудь заняться (и это надо всячески поощрять и не вмешиваться, когда он занят [167] ). А если не хочет, можно вместе приготовить суп. Можно, пока мама моет посуду, поиграть в «командира и солдата» («Стройся! На месте шагом марш! Стой – раз, два! Кругом! Равняйсь! Смирно! Доложите обстановку, солдат»). Можно поиграть, кто быстрее разберет сумки из магазина. Это просто удивительно: стоит лишь привнести в свою жизнь элемент игры, шутки, озорства – и все чудесным образом меняется.
В отношениях с ребенком все невероятно, до неприличия ПРОСТО. Если он доволен жизнью, если ему хватает внимания, понимания и любви, он, как правило (за исключением «текущих моментов» вроде устал, перевозбудился, чего-то не дали, накопился негатив и непродолжительных «кризисов»), ведет себя хорошо. Если не хватает – плохо. Все! И никто не виноват, если ребенку надо больше внимания и любви, а ты не в состоянии ему их дать. Можешь – давай, не можешь… Ну, значит, не можешь. Тогда не обессудь.
...Что еще нужно знать о капризах?
• Капризы опасны тем, что могут перерасти в плохую привычку.
• Капризы случаются у всех детей без исключения, но малыши со слабой нервной системой, ранимые, чувствительные, легко возбудимые подвержены им в разы чаще.
• В борьбе с капризами важен «единый идеологический фронт» всех взрослых, окружающих ребенка, и единая воспитательная позиция: если что-то разрешаем, то согласованно, если запрещаем – тоже единогласно.
Почему кризисам надо радоваться
Наверное, нужно прояснить для себя еще одну важную вещь: есть капризы и… капризы. Серьезные и вроде как несерьезные, стойкие и мимолетные. Вот те, которые серьезные и стойкие (можно было бы даже назвать их «системными») – это, на самом деле, даже и не капризы вовсе. Это самые настоящие проявления – слово-то какое страшное! – «кризиса развития» .
Взросление ребенка очень любят сравнивать с лесенкой. Забрались на одну ступеньку, потоптались на ней (чему-то научились, накопили знания и опыт, как-то по-новому посмотрели на себя и мир), а потом – ррраз! – перескочили на следующую ступеньку и начали все заново, уже на другом, более высоком уровне. Вот это «ррраз!», этот прыжок – резкий, быстрый, ощутимый – от одной стадии развития к другой и есть тот самый «кризис» .
...Все просто: нет кризисов – нет развития личности. Именно поэтому кризисы жизненно необходимы, и им надо радоваться.
Отчего случается этот «прыжок»? Оттого, что за время, пока маленький человечек «топтался на ступеньке» и приобретал новый опыт, поменялось его сознание: он обнаруживает, что стал другим, и пытается ответить на вопрос – каким «другим»? У него появляются новые потребности (в большей автономии, самостоятельности, исследованиях). Изменившееся сознание и новые потребности требуют пересмотра отношений с миром – и, в первую очередь, с близкими взрослыми. Прежний сложившийся формат взаимодействия становится для ребенка тесным, как старая одежда. Его надо менять! А чтобы сделать это, приходится биться – потому что пока этим взрослым не настучишь по голове, они ничегошеньки не поймут и да же не пошевелятся. Поэтому кризис, как любой другой «каприз», тоже несет в себе закодированное «послание»: «Посмотри, мама, я уже другой, и об(ра)щаться со мной надо по-новому!» Более того, в постоянных стычках со взрослыми ребенок и пытается понять: какой он теперь и что может.
...Можно ли вообще обойтись без кризисов? Ответ: нельзя. Нормальный растущий ребенок не может всегда быть тихим, послушным и «правильным», потому что невозможно, тихонько сидя в уголке, узнать этот мир и понять, кто ты и на что способен .
После года
В самом начале этой части книги я писала, каким нелегким для меня оказалось начало второго года жизни нашей дочери. Теперь я смутно догадываюсь, почему же было так тяжело: я оказалась совершенно не готова к тому, что меня ждет (хотя с первым ребенком, наверное, никогда ни к чему не бываешь готова). Я, как неопытный спортсмен, выложилась в самом начале, в первые Дашины двенадцать месяцев, не подумав, что материнство – это не забег на короткую дистанцию. Это бесконечный марафон, и надо грамотно рассчитывать свои силы. А я не рассчитала!
Понятное дело, что на следующем этапе серии Гран-При от былой выносливости и куража не осталось и следа. Мышцы онемели, «дыхалка» сбилась, пульс зашкаливал. Короче, «махайте на меня, махайте!» А лучше пристрелите.
Я ведь как рассуждала? Нам бы год простоять да продержаться, до браться до первого дня рождения, а там, глядишь, заметно полегчает, там и отдышусь.
Нет! Не будет за первой горой привала. Покой нам только снится. Отдышаться никто не даст. Впереди уже высится другая вершина. И больше, и круче. Так что – на старт, внимание, марш! – побежали дальше. И уже не с ребенком в зубах, а вприпрыжку за ним. Он – весел и бодр, с огромным шилом в милой попке, ты – со сбитой «дыхалкой», языком на плече и мыслью о судьбе загнанной лошади.
К чему здесь нужно быть готовой? К тому, что на смену ночным бдениям придут дневные. Вместо того чтобы бесконечно стерилизовать бутылки или бороться с лактостазами, придется колдовать над диетическими супчиками. Выкидываемые из манежа игрушки, обглоданный и переставший работать пульт от телевизора, не единожды уроненный папин мобильник (а также все остальное, что не давало скучать в первый год) будут выглядеть невинными шалостями по сравнению с новыми захватывающими играми: «а ну-ка отними», «попробуй – догони» и «не уследила – сама виновата». А про крики/ вопли/сопли я вообще молчу. Они станут только громче и гуще.
