Озорные рассказы. Все три десятка - Оноре де Бальзак

наездник. Перотта сказала, что сей монах держится в седле лучше, чем многие рыцари. Девица де Канде вздохнула, а малышка потребовала, чтобы Амадор стал её духовным отцом.

– Он очистил наш замок от скверны греховной, – согласились все, снова собравшись в столовой.

Когда кавалькада с Амадором во главе приблизилась к аббатству, монахов охватил ужас, ибо привратник решил, что у барона де Канде после расправы с бедным Амадором разыгрался аппетит и сей изверг решил сокрушить всё Тюрпенейское аббатство. Тут Амадор крикнул своим зычным голосом, его узнали, проводили во двор, и едва он слез с кобылы дамы де Канде, началось такое смятение и шум, словно на дворе полнолуние и все разом посходили с ума. В трапезной поднялся шум невероятный, монахи бросились поздравлять Амадора, который размахивал договором, подняв его над головой своею. Людей де Канде угостили лучшим вином из монастырских подвалов, тем самым вином, что было подарено тюрпенейцам братьями из Мармустье, коим принадлежат виноградники Вувре. Добрый аббат, прочитав грамоту барона де Канде, направился в часовню, промолвив:

– Во всём этом виден перст Божий, возблагодарим же Господа, братие.

Поелику добрый аббат, выражая признательность Амадору за деяния его, непрестанно поминал сей перст, монаху не по нраву пришлось то, что орудие его умаляют.

– Давайте считать, – сказал Амадор, – что то была десница, и ни слова больше.

Завершение тяжбы между сеньором де Канде и Тюрпенейским аббатством подарило Амадору счастье великое, ибо по истечении девяти месяцев у него родился сын. Сие событие сделало Амадора чрезвычайно преданным церкви нашей, и через два года монахи избрали его своим аббатом, ибо полагали, что с этим полоумным их ждёт привольное житьё-бытьё. Однако, став настоятелем, Амадор сделался мудрым и строгим, ибо укротил и утолил свои неудержимые желания, переплавив свою натуру в женском горниле, огонь коего освещает всякую вещь, поелику огонь этот есть вечный и присный, неугасимый и неиссякаемый, постоянный и неистощимый, всепроникающий и всепоглощающий и другого такого нет на всём белом свете. В то же время огонь этот всеуничтожающий и всепожирающий истребил всё зло, что было в Амадоре, пощадив лишь то, что не смог достать, а именно его дух, ибо дух оный был ясен, как адамант, который, как всем хорошо известно, представляет собой остаток пожара великого, от коего в незапамятные времена обуглился наш земной шар. Амадор явился орудием, избранным Провидением для переустройства нашего знаменитого аббатства, поелику он навёл в нём порядок, глаз с монахов не спускал денно и нощно, в положенные часы поднимал братьев на молитву и пересчитывал в часовне, как пастух своих овец, всех до единого крепко держал в руках и суровым наказаниям подвергал за грехи, так что тюрпенейские монахи стали самыми благоразумными и примерными из всех монахов.

Сие должно научить нас смотреть на женский пол как на средство спасения нашего, а не только удовольствия. Более того, история эта учит нас никогда не воевать и не спорить со служителями церкви».

Королю и королеве сей рассказ пришёлся по душе, придворные кавалеры признались, что никогда прежде не слышали ничего более увлекательного, а дамы пожелали сами пережить что-либо подобное, но вслух в том не признались.

Раскаяние Берты

Перевод С. Г. Вышеславцевой

Глава первая. Как Берта и в замужестве оставалась девственно-непорочной

Незадолго до первого побега его высочества дофина{138}, причинившего немалое огорчение доброму государю нашему Карлу Победителю{139}, в провинции Турень случилась беда в одной благородной семье, после того почти совсем угасшей, – посему весьма печальная сия история и может быть ныне обнародована. Да помогут автору в его труде святые исповедники, мученики и все силы небесные, кои по воле Господней были зачинателями всего доброго в сём происшествии!

По складу своего характера мессир Эмбер де Батарне{140}, один из знатнейших феодалов Турени, не питал никакого доверия к прекрасному полу, полагая, что женщина в силу самой своей природы нравом непостоянна, причудлива, и возможно, что он был прав. Как бы то ни было, упорствуя в этом мрачном убеждении, Батарне дожил до преклонного возраста без подруги, что отнюдь не шло ему на пользу. Человек одинокий, он не умел да и не желал быть приятным ближнему; всё своё время проводя в походах, он имел дело со всякими молодцами, с коими можно было ни в чём себя не стеснять. И потому он вечно ходил неопрятно одетый, потный и грязный под своими доспехами, с немытыми руками, а лицом смахивал на обезьяну; словом, в том, что касается наружности, был он самый безобразный мужчина во всём христианском мире, но зато сердце, ум и все незримые свойства души были в нём достойны всяческой похвалы. Поверьте, долго пришлось бы странствовать по белу свету посланнику Божию, прежде чем он нашёл бы воина более стойкого, рыцаря, отличавшегося столь незапятнанной честью, более скупого на слова и более верного долгу, чем Эмбер де Батарне. Те, кому случалось беседовать с ним, утверждали, что он был мудрым в своих суждениях и мог всегда дать добрый совет. Уж не нарочно ли, не в насмешку ль над нами Бог вкладывает в человека столько высоких качеств, наделив его отвратительной телесной оболочкой? Когда сеньору де Батарне минуло пятьдесят лет (а на вид можно было дать ему и все шестьдесят), он порешил обзавестись супругой, дабы иметь потомство. И вот, разузнавая, где бы ему найти подходящую для себя невесту, он услышал, как люди превозносят великие достоинства и совершенства одной девицы из дома Роганов, владевшего в ту пору поместьями в Турени; девицу сию звали Бертой.

Приехав в замок Монбазон взглянуть на неё, сеньор Эмбер, очарованный красотой, добродетелями и невинностью вышеназванной Берты Роган, воспылал столь сильным