Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

Он бросил брезентовую сумку на скамью в гараже и подумал: а не так ли работают Смотрители Пиккетта? Если они осуществляли сильнейшие потрясения в экономике, или политике, или в чем угодно, что запускалось, скажем, с помощью маленькой, пустяковой, расчетливой лжи, или подмигивания в нужном направлении, какой-нибудь горстки гравия, которая, начав скатываться по расширяющемуся склону холма, высвобождает камни и каменные глыбы. Одна из них вдруг попадает по голове какого-нибудь несчастного, облаченного в костюм-тройку банкира, который стоял, размышляя об уровне процентной ставки. Может быть, его убивает на месте, а когда встревоженные коллеги начинают подозревать, что прилетевший из ниоткуда камень несет в себе какой-то смысл, начинается скрытное движение денег в банковские хранилища и из них, а также через электронные ссылки компьютерных сетей, и это происходит до того момента, пока общественность не дознается о происходящем и не предпримет панический набег на банк. И тогда империя начинает погружаться в пыль, обанкротившиеся бизнесмены выпрыгивают из окон, падают правительства в третьем мире, и никто не подозревает, что первые веселые камушки спустил с вершины холма какой-то облаченный в мешковатые брюки старый бездельник, который одной рукой подравнивал розовые кусты, а другой – манипулировал рычагом, обеспечивавшим правильную балансировку вселенной.

Двумя неделями ранее дядюшка Артур купил у торговца вразнос двадцать два тренажера «Экзер-Джени»[54]. В «Праздном мире» на торговцев вразнос смотрели косо. Территория была обнесена высокой стеной, чтобы они туда не совались. Но один проник внутрь, обошел охрану с сумкой, полной этих тренажеров, вожделенных устройств для людей, которые любят снова и снова складываться со страшной скоростью пополам в пояснице, пока не выздоровеют окончательно. Дядюшка Артур купил целую кучу таких тренажеров. Тем самым он, по словам торговца, стал «торговым представителем фирмы на Западном побережье». И теперь эти штуковины были уложены в фанерный ящик, прикрученный к стене его гаража.

Покупку эту дядюшка Артур сделал вечером в день полнолуния. Роза особо выделила этот факт. Дядюшка Артур был стариком. Роза не помнила того времени, когда дядюшка Артур не был бы стариком. В семье все знали, что его возраст вроде бы более всего оказывает на него влияние в полнолуние. В отсутствие луны или в дни, когда она представляла собой тоненький серпик, он казался бодрым, шустрым и осмотрительным. Странное это было дело. Эндрю никак не мог его разгадать, правда, ему в голову приходили соображения, что эта история, возможно, помогает раскрыть более глубокий, чем простое совпадение, смысл слова «лунатик». Так оно иногда и происходило: и в самых безумных легендах нередко обнаруживалось зерно истины.

Дядюшке Артуру не следует жить одному, сказала Роза, имея в виду его лунное помешательство и покупку тренажеров. Семья покачивала головой – бедный старик, опять его напарили. В прошлый раз ему всучили заряжаемые батарейки и устройство для зарядки; устройство взорвалось, будучи оставленным на всю ночь в розетке, начался пожар, в котором чуть не сгорел весь дом.

Пиккетт разбирался в таких делах лучше семьи. Деменция, сказал он, тут ни при чем. Предсказать поведение дядюшки Артура не мог никто, даже Пиккетт, считавший, что знает, кто такой дядюшка Артур на самом деле (что он такое), хотя он и говорил, что никому, даже Эндрю, не может об этом сказать. Почему дядюшка купил двадцать два тренажера, Пиккетт не знал. В чем состояло их предназначение, было тайной за семью печатями. Они вполне могут пролежать в фанерном ящике до судного дня, какое это может иметь значение для меня и тебя? Они лежат там, потому что там они и должны лежать, потому что во всем, что касается дел дядюшки Артура, сказал Пиккетт, нет ничего случайного и бесцельного. То же самое Пиккетт говорил и о тренажерах, и о поздних приездах дядюшки Артура в его красном автомобиле с электроприводом. Не ставь под сомнение его тренажеры – такой совет давал Пиккетт. По крайней мере, таким был его совет до появления Пеннимана. А с появлением Пеннимана он начал все ставить под сомнение.

Конечно, имелись и более простые ответы. Они были почти всегда, но Пиккетт не видел в них никакой ценности. Дядюшка Артур был в свое время крупнейшим торговцем вразнос – ходил от двери к двери, ездил из города в город, из штата в штат, а с годами переезжал с одного континента на другой, бродил по земле, как бродят утильщики, продавал свои товары. Он продавал все, что угодно, если верить словам тетушки Наоми. Не осталось такого крыльца, на которое он не поднимался бы, не осталось такого звонка, в который он не звонил бы. Он собрал в себе достижения десяти обычных торговцев вразнос, и не было на глобусе такого уголка, пусть и самого удаленного, о котором ему нечего было бы вспомнить.

Такие инстинкты в человеке не умирают, подумал Эндрю, бродя по спящему дому с бокалом пива. Вино, стоявшее в холодильнике, исчезло – наверняка опять дело рук миссис Гаммидж. Шел первый час ночи, а у него сна не было ни в одном глазу. Улаживать отношения с Розой после его объяснений на задней веранде стало невозможно. Он сел в библиотеке, принялся разглядывать книги. Нужно почитать что-нибудь, чтобы отвлечься от всех этих дел, решил он. Что-нибудь основательное, чтобы не вызывало тревоги. Диккенс подойдет, какую-нибудь его забавную книжонку почитать. Или «Ветер в ивах»[55]. Как раз то, что нужно. Там такие ему необходимые луга, засеянные клевером, спускающиеся к журчащим речкам. Там говорится о каминах, о Рождестве, о бокалах эля, о пикниках и катании на лодках, о веселых спутниках. Мир вышел из равновесия, и если у Эндрю нет бокала вина, чтобы вернуть его на место, то пусть это сделает книга.

Он открыл книгу наугад – он ее частенько читал, так что мог начать с любого места, начало или конец, для него это не имело значения – и обнаружил, что оказался в главе «Дудочник у ворот восхода». Водяной Крыс и Крот отправились на поиск малютки-выдры, потерявшегося где-то на реке. Близился рассвет. Мир поворачивался к утру. Ветерок, шевеливший кусты, приносил с собой негромкую музыку. Мир был полон ожиданий… чего-то… На мгновение Эндрю показалось, что он знает, чего ждет мир. Он и в самом деле знал, но никак не мог выразить это словами. Такие вещи не принадлежат к тем, что лежат на поверхности твоей памяти, ты их чувствовал позвоночником, может быть, а еще желудком.