Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

словно человечество участвует в некой разновидности громадного фарса и при этом находится в печальном положении, не позволяющем ему когда-либо познать эту шутку, потому что оно само и есть эта шутка. Ему эта идея показалась вдруг довольно резонной, в особенности в такой вечер, как сегодняшний.

Ну, будь как будет. Какая ему разница? Кто-то ведь должен руководить шоу. Пусть эти бродячие Смотрители и руководят. Эндрю никак не мог открыть и возглавить гостиницу. Все же чертовски правильно, что возглавить мир не поручили ему. А вот у Розы, наверное, получилось бы. В сущности, не имеет значения, кто дергает за веревочки, пока его никто не трогает, пока они дергают за нужные веревочки и не превращают мир в груду развалин. Но они никак не желали оставлять его в покое, верно?

Он вдруг поймал себя на том, что стоит в конце пристани у «Дома наживок мистера Лена» и вглядывается в темноту. Он видел внизу серые воды Тихого океана, накатывающие на берег горбатые волны прибоя, маслянистые и гладкие, почти такого же цвета, что и туман. Поцарапанные металлические перила в капельках тумана холодили его руки, в воздухе стоял запах рыбы. У одной стены Дома наживок вода капля за каплей стекала в громадный чан, здесь рыбаки в более погожие вечера чистили свой улов.

Ему вдруг показалось, что этот дышащий океан символизирует все тайны вселенной. Он вспомнил, что мальчишкой читал отчет о том, как рыбаки ловили сетью латимерию[53] у побережья Восточной Африки. Там был и рисунок черной рыбы со странно расположенными плавниками, крупными чешуйками размером с ноготь большого пальца, с зубастой пастью. Ученых эта находка крайне удивила. Такая рыба вымерла. Ее классифицировали, как ископаемую, а теперь вот одна попалась в сеть, а это означало, что в глубинах океана есть и другие, они плавают там в темных водах среди… чего? Кто знает.

Удивительным было то, что эта находка удивила всех – кроме рыбаков. Они всю жизнь проводили на океане, плавали в лодчонках, вглядывались через борт в моря саргассовых водорослей, сплетшихся в верхних ветвях ламинариевых лесов, смотрели, как заходит солнце, как наступает вечер и из воды поднимается зеленоватая луна, похожая на морскую Венеру, слышали тихие всплески беспокойных существ, которые тревожили поверхность темных вод, а потом снова исчезали на своих глубинах.

Они, вероятно, тысячу раз спрашивали себя, что это за тени, мечущиеся под вечерним приливом, под их ничтожными сколоченными на живую нитку лодчонками. Ничто, появившееся из моря, не должно было их удивлять. Что-то в них кивнуло бы и сказало: «Наконец. Вот оно. Появилось». Так чувствовал Эндрю, словно его самого ничто никогда не удивляло? Инопланетяне, прилетевшие на тарелках, свиньи, приносящие по утрам в дом ложки, открытие, состоящее в том, что Вечный Жид по сей день ковыряется в земле, будто это часовой механизм. Он читал в книге мифов историю одного чародея, который отправился в Средиземном море ловить рыбу на блесну в виде волшебной монеты. Чародей поймал огромную рыбу – самого Левиафана, – и как только она проглотила монету, огромная, темная парная рыба спустилась с небес и проглотила луну. Монеты, монеты, монеты. А теперь этот телефонный звонок человека по фамилии Пфенниг. Эндрю это сводило с ума, но придет время – все встанет на свои места. Все со временем становится на свои места. Либо так, либо не становится.

Эндрю пробрала дрожь. Он забыл надеть куртку. На нем были спальные тапочки, и ему вдруг показалось, будто эта свободная, без задника обувка полна тумана, словно он разгуливал по пристани в паре неведомых природе рыбьих пузырей. Роза уже, вероятно, легла в кровать. Когда он вернется, она будет спать. Его пугала необходимость разбудить ее и наладить отношения. Впрочем, он уже решил, что не позволит грядущей ночи пройти без его предварительных извинений. Во время завтрака над столом не будет висеть тяжелое молчание.

Он развернулся, собираясь направиться домой, и чуть не упал на пристань лицом вниз при виде Пеннимана с тростью в руке и горящей курительной трубкой во рту. От одинокой фигуры Пеннимана его отделяло каких-нибудь пятнадцать футов. Старик в белом пиджаке стоял, согнувшись и опершись на перила, словно улавливая сверкание моря. Эндрю показалось, что Пенниман стоит со спиннингом, рассчитывая подцепить, может быть, камбалу, а потом вытащить ее руками. Свет отражался от того, что было прикручено к концу лески. Что это такое, Эндрю не мог разглядеть, было слишком темно и туманисто. Видимо, Пенниман орудовал своего рода рыболовной приманкой, может быть, блесной на окуня. Эндрю услышал хлопок при ударе блесны о воду, и ему показалось, что в этот миг пристань сотрясло, словно сильная волна ударила по сваям. Конечно, это было простое совпадение, вселенная словно подыгрывала Пенниману, поощряла его позерство и притворство.

Эндрю решил, что даже не станет спрашивать Пеннимана об улове. Он будет игнорировать этого типа и все его дела. Его опускали всякий раз, когда он проявлял интерес к этому человеку. Пенниман, не поворачиваясь, сказал, дернув пару раз леску:

– Прогуляться вышли?

– Точно.

Из Эндрю вышел воздух, словно из покрышки машины, наехавшей на гвозди. Он сразу двинулся в сторону Главной улицы. Он видел утешительный свет уличных фонарей, тускнеющий по мере приближения к хайвею, машину, которая двигалась к пристани, а в какой-то момент свернула в проулок, и огни ее фар исчезли.

– Что-то ищете? – спросил Пенниман у проходящего мимо него Эндрю.

– Нет, просто гуляю. Дышу воздухом.

– Что-то сегодня витает в воздухе, вы так не думаете?

– Туман, – сказал Эндрю, кивнув, и направился прочь, проклиная домашние тапочки на ногах. Ему вдруг пришла в голову мысль, что туман, вероятно, сделал с его волосами что-то совсем уж непотребное, но он прогнал эту мысль, отметив, однако, что туман никак не повлиял на волосы Пеннимана, и недоумевая, почему так. В воздухе сегодня и в самом деле что-то витало, Пенниман верно сказал. И имел он в виду не только туман и темноту. Это что-то прибывало в течение недели, а то и больше, и явно намеревалось прибывать и дальше, пока его черты не проявятся на сером фоне и оно громко не заявит о себе.

В образовавшееся в тумане окно заглянула луна как раз в тот момент, когда Эндрю сошел с пристани на прибрежный песок. Луна словно захотела по-быстрому оценить его, что это за человек, ищущий разгадки тайн. Волна тихонько накатила на берег, сияя нездешним свечением в лунном полумраке; луна на небе казалась необычно бледной, далекой и