Золотой стандарт: теория, история, политика - Сборник

Сторонники металлических денег предлагали несколько вариантов ответа на такого рода критику. Например, Ф. А. Уолкер оспаривает идею о том, что фидуциарная эмиссия лучше отвечает нуждам торговли. Наоборот, Уолкер высказывается за то, что металлическая валюта более «эластична». Так, «если где-нибудь возникает чрезвычайно высокий спрос, золото или серебро реагируют на него с величайшей готовностью, в отличие от любого другого предмета, не обладающего столь же высокой ценностью за тот же объем и в то же время не являющегося таким предметом, в котором для целей обмена выражается ценность всех других товаров. Но хотя, подчиняясь сколь угодно слабым экономическим импульсам, в одни моменты времени в каком-либо месте может находиться больше таких денег, чем в другие моменты времени, общее их количество за счет этого не увеличивается… Однако в отношении размениваемых [на звонкую монету] бумажных денег такой гарантии быть не может. Возросший местный спрос удовлетворяется не предложением, черпаемым из общего резервуара и вновь возвращаемым в общее обращение после того, как нужда спадет, но эмиссиями местного происхождения и местного хождения»[634].

Аналогичным образом происходит автоматическая подстройка при сезонных изменениях в спросе на деньги. Уолкер утверждает, что «скорость обращения стихийно возрастет в ответ на увеличение спроса на деньги, и объясняет эту точку зрения очень убедительно»[635]. Минтс по этому поводу пишет: «По мере приближения к сезонному пику сделок процентные ставки будут расти, что может привести к тому, что бизнесмены начнут экономить наличность. Однако более важным фактором будет наращивание остатков наличности теми, кто ожидает роста потребности в наличных позднее в данном году, а это всего лишь другой способ сказать, что скорость обращения будет относительно низкой в то время, когда спрос на деньги не самый высокий»[636].

Чарльз Кэррол полностью отвергает идею эластичности. Он развенчивает концепцию о том, что «увеличение объемов торговли с необходимостью требует увеличения [количества] денег». Напротив, считает Кэррол, приспособление будет происходить в виде изменения цен. Увеличение производства золота будет компенсироваться ростом цен и наоборот, а «общее предложение золота не является важной добавкой к богатству»[637].

Не только Кэррол, но и многие сторонники твердых денег также пропагандировали идею о том, что общий запас металлических денег не имеет значения. Например, Мизес утверждал, что увеличение предложения денег не увеличивает общего благосостояния, а лишь изменяет распределение богатства посредством изменения цен: «…поскольку оно приносит пользу части общества за счет соответственной потери у другой его части»[638]. На эту тему пишет и Ротбард: «Увеличение предложения денег означает лишь, что большее количество денежных единиц обслуживают общественную функцию обмена, вследствие чего покупательная способность каждой единицы снизится. В силу указанного изменения покупательной способности увеличение предложения денег, в отличие от всех прочих полезных товаров, используемых в производстве или потреблении, не приносит обществу пользы. Единственная причина, по которой добыча золота приносит пользу, фактически заключается в том, что бóльшие запасы золота способны удовлетворить больше видов неденежного использования золота как товара»[639].

Некоторые критики утверждают, что в условиях 100%-ного резервирования банковская деятельность столкнется с такими ненужными трудностями, что практически будет вычеркнута из жизни. Например, Артур Нуссбаум утверждает, что «лишь в широком и нетехническом смысле отношение депозитного банка к вкладчику может считаться опекунством. Оно не включает ни доверительную собственность (trust), ни ответственное хранение (bailment). Обратное наложило бы на банковское дело невыносимое бремя»[640].

Мизес делает аналогичное замечание относительно издержек системы со 100%-ным резервированием: «Эмиссия денежных сертификатов – занятие дорогостоящее. Необходимо напечатать банкноты, отчеканить монету, организовать сложную систему учета вкладов, безопасное хранение резервов, существует риск подделки банкнот и чеков. Всем этим издержкам противостоит незначительная вероятность того, что некоторые эмитированные банкноты будут испорчены, а некоторые владельцы депозитов могут забыть про них. Выпуск денежных сертификатов является разорительным занятием, если не связан с эмиссией инструментов, не имеющих покрытия. На заре банковского дела существовали банки, единственными операциями которых был выпуск денежных сертификатов. Однако клиенты компенсировали банку понесенные издержки»[641].

В другой работе Мизес использует более сильные выражения: «Запрет эмиссии каких бы то ни было банкнот, кроме полностью обеспеченных, а также запрет выдавать в виде ссуд средства с депозитов (каковая выдача является основой чековых и клиринговых операций), означал бы почти полное прекращение эмиссии банкнот и почти полное удушение чекового и клирингового бизнеса». Мизес, однако, признает, что запрет декретных денег не означает «смертный приговор» банковской деятельности. Банки продолжали бы выдавать кредиты и брать займы с целью выдачи ссуд[642].

Джевонс также пишет о банковской прибыли: «Банкир не мог бы получить ни гроша прибыли, если бы должен был хранить у себя уплаченные ему каким-либо клиентом соверены до тех пор, пока этот последний не предъявит ему чека на них, да банкиру и надобности нет обязываться хранить у себя данные, врученные ему соверены»[643].

Однако сторонники правила о 100%-ном резервировании не считают, что произойдет столь резкое снижение банковской активности. Естественно, будет взиматься более высокая плата за услуги, чем привычная нам, хотя можно представить, что депозитарные сборы могли бы частично компенсироваться иными прибыльными операциями банков в их усилиях захватить бóльшую рыночную долю. Касаясь вопроса обременительности, Ротбард утверждает: «Этот аргумент указывает на предполагаемую огромную пользу банковского дела; будь польза действительно столь велика, тогда клиенты наверняка согласились бы платить за оказываемые им услуги, как они сегодня соглашаются платить за дорожные чеки. Если бы они не выражали желания оплачивать расходы банковского бизнеса, как они оплачивают расходы иных полезных для них отраслей, данный факт продемонстрировал бы, что преимущества банковского дела существенно преувеличены»[644].