Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

что так будет правильно поступить с этим парнем". Дин был потрясен. "Позвольте мне понять, - сказал Дин Агостинелли. "Ты хочешь, чтобы я платил тебе 25 000 долларов в год за то, что я сделаю тебя мультимиллионером? Сынок, неужели ты не понимаешь, что это гильдия? Что "Лазард" - одна из великих флорентийских гильдий? Что я сегодня один из самых богатых людей на Уолл-стрит, и все это благодаря обучению по правую руку Андре Мейера, а мы даем тебе... мы не нанимаем людей".

Дин посоветовал Агостинелли поработать на Уолл-стрит в "телеграфном доме" в течение трех-четырех лет, прежде чем рассматривать возможность возвращения в Lazard, что Агостинелли, собственно, и сделал. Отвергнутый Lazard, Агостинелли сначала пошел работать на Джейкоба Ротшильда, а затем на Goldman Sachs. Переодевшись в Роберта, обходительного, утонченного, энергичного международного финансиста с экстравагантными вкусами и зачесанными назад иссиня-черными волосами, который притворялся, что говорит по-итальянски, но не умел, он недолго проработал в Нью-Йорке в Goldman, а затем был направлен в Лондон, чтобы развивать там начинающееся направление M&A фирмы. "Я думал, что моя карьера закончена", - говорит он о переезде за границу и подальше от центра управления Goldman на Брод-стрит, 85 в Нью-Йорке.

Но на самом деле он поймал волну. Американские ноу-хау начали оказывать серьезное влияние на лондонские финансовые рынки в тот самый момент, когда бум слияний и поглощений охватил Европу. Goldman, возглавляемый Агостинелли, стал занимать лидирующие позиции в лондонских рейтингах слияний и поглощений. Агостинелли начали замечать, в том числе и Мишель, в тот самый момент, когда он начал ощущать интеллектуальное притяжение со стороны Lazard.

"Боб - не обычный", - говорилось в служебной записке Лумиса для Мишеля об Агостинелли. "Он добился успеха в Goldman отчасти именно потому, что он не типичен для Goldman". Но были и слова предостережения. "У Боба явно большое эго, - писал он, - и он может быть резким..... Не считая того, откуда он на самом деле родом, представьте его как жесткого, уверенного в себе итальянского парня из Бруклина, который спешит и не желает никому мешать. Он может стать огромным активом". Лумис настоятельно рекомендовал Мишелю встретиться с Агостинелли и рассмотреть его кандидатуру на должность в Lazard Brothers. Вскоре была назначена необходимая встреча с Мишелем, на этот раз за завтраком в квартире Мишеля на Пятой авеню, 810. После долгой беседы Мишель сказал Агостинелли: "Вы - Lazard, и вы должны быть партнером Lazard. Некоторые вещи существуют, а другие не существуют - это существует. Вы - партнер. Ваше место в Lazard, и вы должны прийти сюда". Агостинелли присоединился к фирме в качестве партнера в начале 1987 года.

Успешно организовав приезд Агостинелли в Лондон, Лумис вновь обратил свое внимание на набор младших банковских сотрудников. 20 января 1987 года он написал Мишелю еще одну конфиденциальную записку о своей оценке сотрудников Lazard и необходимости активно набирать новых сотрудников. Отметив, что за последний год фирму покинули шесть сотрудников (в том числе Мина Геровин, первая женщина-сотрудник), он положительно отозвался о тех, кто остался. Но сочетание ухода юристов с ростом числа сделок по слияниям и поглощениям сделало потребность в новых юристах острой. "Например, в сфере слияний и поглощений и корпоративных финансов в целом больше партнеров, чем юристов", - написал он. Он рекомендовал Мишелю провести активную кампанию по набору персонала и даже назвал имена и оценки семи кандидатов, которые в то время "серьезно рассматривались" на предмет работы в фирме. Сегодня из этих семи кандидатов трое являются партнерами в частных инвестиционных компаниях, один - член парламента, один владеет собственной фирмой по оказанию информационных услуг, а один, Майкл Прайс, поднялся по карьерной лестнице в Lazard и стал партнером. Поздней зимой 1987 года, когда рынок достиг головокружительных высот, Лумис встречался с кандидатами на получение степени MBA в Уортоне и рассказывал о достоинствах Lazard и о том, что фирма гордится тем, что она не такая, как все. Это был чрезвычайно соблазнительный эликсир. "Даже старшие сотрудники других фирм знают о Lazard на удивление мало", - говорил он им. "Мы не видим никаких преимуществ в публичности. На самом деле, наша франшиза - это частное качество". Он назвал многих конкурентов Lazard "переработчиками капитала" и отметил отличия фирмы. "Мы не можем быть всем для всех", - сказал он. "Мир велик, а наша фирма мала. Однако мы будем продолжать находить компании, которые не хотят проходить через кассовый ряд финансового супермаркета". Кроме того, Лумис вступил в борьбу за младших специалистов Lazard, от которых ожидали, что они будут рабски составлять материалы для встречи с клиентом, а в последний момент будут исключены из нее. Жизнь молодых банкиров в Lazard всегда была нелегкой, они были зажаты между крайним переутомлением и желанием подражать идеализированной версии обходительного партнера Lazard, который никогда не расстегивает пиджак в офисе, при этом попивая Evian и покуривая Montecristos. Они часто работали в условиях, похожих на потницу, в буквальном смысле слова. Летом кондиционеры в One Rockefeller Plaza отключали в 11 часов вечера. Однажды в начале 1990-х годов, когда поздние вечерние часы перетекли в раннее утро, а в офисах Lazard становилось все жарче и жарче, молодые банкиры-мужчины, все еще находившиеся там, стали сидеть за своими столами в футболках и боксерах. В конце концов, после нескольких дней такой работы группа из них набралась смелости и спросила административного партнера Нэнси Купер, не попросит ли она администрацию здания держать кондиционер включенным до двух часов ночи. "Вы - самая неблагодарная группа, которая когда-либо была у нас в фирме", - сказала она им совершенно серьезно.

 

 

ЛОМИС также сосредоточился на том, что его давно беспокоило отсутствие у партнеров интереса к скоординированным, целенаправленным и профессиональным усилиям по развитию нового бизнеса. Его очень беспокоила склонность многих партнеров Lazard "ждать звонка", чтобы получить новое задание, а также подготовка к тому дню, когда Феликс уйдет из фирмы или перестанет получать свои постоянные огромные гонорары за M&A. "Необходимо повысить нашу способность генерировать бизнес в более жестких условиях, чтобы уравновесить нашу устоявшуюся способность вести дела", - писал он Мишелю. "Нам еще предстоит распространить этику развития бизнеса за пределы Феликса Рохатина. Если мы не решим эти проблемы, то, скорее всего, заработаем на 50-75 миллионов долларов меньше". Проблема, по мнению Лумиса, заключалась в том, что у Луиса Ринальдини, "выдающегося инвестиционного банкира", которого ранее попросили возглавить работу по развитию