Холод и яд - Виктория Грач

– Привет, Фил!

– Привет…

В растерянности замолчали, не зная, как продолжить беседу. Варя неровно выдохнула, поправляя распущенные волосы, и спросила, как он. Фил в унисон спросил о том же. Напряжение вибрировало в воздухе, не желая отпускать. Сперва отмазались какими-то общими и, похоже, лживыми фразами, что всё в порядке. Не могло быть всё в порядке у Фила с таким горьким голосом и матерью в больнице! Не было всё в порядке и у Вари, но тревожить парня своими волнениями не хотелось.

– Мы маму едем встречать.

– Привет ей передавай, – в голосе Фила проскользнула улыбка. – Мы тоже сейчас поедем… К маме.

– Как она?

В трубке послышалось бормотание, и Фил выдохнул:

– Отец говорит: в реанимации. Состояние стабилизировали. Но оно всё ещё тяжёлое, – болезненно хохотнул. – Только я не ебу, что это значит. – И приглушённо крикнул: – Да не матерюсь я, пап!

Варя хмыкнула. Всё казалось таким будничным, цикличным, но при этом совершенно не похожим на другие дни.

– Куда поедете?

– Какая разница? – раздражённо отозвался Фил. – Во вторую городскую. Но отец решил её перевозить в другую. Будем сегодня спрашивать про перевозку. Да… Ладно, надо собираться. Мне ещё тут убираться. Твою мать! Варька, никогда не пей!

Варя с доброй усмешкой клятвенно заверила парня, что ни капли в рот не возьмёт в жизни. На этом и распрощались. Папа многозначительно покосился на Варю и хмыкнул.

– Чего? – наморщилась она с искренней улыбкой.

– Ничего. Просто Фил неплохой парень.

Внутри распустилось торжество, и Варя невольно растёрла ладошки. Аэропорт находился в получасе езды от города. Разглядывать город из-за бронированных стёкол Варе скоро надоело, и она переключилась на жгучее любопытство, отодвинувшее назад ужасы вчерашнего дня. Всё закончилось, и теперь Варе было жизненно необходимо знать, как папа оказался там, как понял, что это Зимин. О чём она, собственно, и спросила, когда они свернули к переезду.

– Я всё ждал, когда ты спросишь! – краем губ улыбнулся папа и кивнул влево: – Глянь, как затаились!

Варя завертела головой, и только через минуту заметила машину ДПС, спрятавшуюся за сугробом у самого переезда. Тут же переезд, невзирая на верещащий сигнал, на полной скорости прорезала вишнёвая «Toyota Crown» и лихо свернула на дорогу в аэропорт. Машина ДПС сверкнула маячком и стремительно вырулила из-за сугроба. Папа присвистнул:

– О гоняет! Видать, тоже маму встречать поехал. Или тёщу.

– Пап! – Варя поняла, что папа попытался увильнуть от темы, и настойчиво потребовала объяснений.

Загремели рельсы под колёсами поезда. В унисон грохоту подвывала сирена на переезде. Папа отмахнулся и крикнул, что расскажет ей потом, в аэропорту, пока они будут ждать маму. Варя недовольно поджала губы, но смиренно кивнула. Дорога до аэропорта показалась невозможно медленной, размазанной тонкой слоем по натянутым нервам. Варя подёргивала ногой и прикусывала язык, чтобы наглым вопросом не сбить папу с более-менее словоохотливой волны.

– Ну хотя бы коротко! – не удержалась она и охнула, когда машина едва ощутимо подскочила на ледяном накате.

Папа сквозь зубы ругнулся, петляя между кочек и ям. Выдохнул, глянул на время, ещё раз уточнил, не писала ли мама. Варя щёлкнула кнопкой блокировки, торопливо набрала сообщение маме, что они подъезжают. Мотнула головой:

– Наверное, ещё не приземлилась.

– Хор-рошо… – выдохнул папа. – Мы, похоже, ещё раньше нужного времени приедем.

– Ну и ладно, – Варя поёрзала на месте. – Больше поболтаем.

Папа усмехнулся, кивнул, свернул направо. Варя увидела отремонтированное в этом году на краевые деньги здание аэропорта, перед которым в несколько рядов выстроились автомобили самых разных марок и цветов. Папа объехал парковку раз пять, наверное, прежде чем нашёл своё место рядом с той самой вишнёвой машиной, которая так лихо рванула через переезд под вопли сирен.

– Пап, ты бы не вставал сюда, – буркнула Варя, – а то снесут нас к чёрту…

– Не снесут… – папа вышел из машины, поправил пальто, застёгивая пуговицы, вздохнул: – Чёртова зима.

Варя мягко спрыгнула на землю, поправила пояс на куртке, натянула перчатки и накинула капюшон на непокрытую голову: шапку с варежками она с утра отправила в стирку. Крепко схватив папу под руку, чтобы не поскользнуться, Варя засеменила рядом с ним по скользкому накату к аэропорту.

В здании папа нашёл скромное сидение рядом с кофе-автоматом и кивнул на него, вынимая из внутреннего кармана пальто портмоне:

– Кофе будешь?

– Кофе? – Варя покосилась на табло прилёта рейсов: до маминого оставалось ещё двадцать три минуты. – Кофе буду!

Себе папа взял эспрессо, ей – капучино; они уселись на железные стулья, и папа с наслаждением сделал глоток. Варя погрела озябшие кончики пальцев о тёплый пластик стакана и заинтересованно посмотрела на отца. Он как ни в чём не бывало пил свой кофе и, похоже, не собирался рассказывать ей о вчерашнем дне.

– Па-ап… – вкрадчиво протянула она, делая торопливый глоток.

– Ё-моё, – простонал отец в ответ, – Варя! Ты мне дашь попить кофе? Или нет?

Варя с ехидством отрицательно мотнула головой. Папа откинулся на жёсткую железную спинку и, наказав Варе следить за часами, выдохнул:

– Я же обещал поузнавать по жетону, помнишь? Поузнавал, связался с Эриком, а он – с тем самым деятелем. Вместе они состряпали какой-никакой пофамильный список, кто получил этот жетон первого января двухтысячного. Вот тебе правда это интересно? – утомлённо покосился папа на Варю, и она незамедлительно азартно покивала, вынуждая продолжать повествование. – Пришлось поковыряться в памяти, благо, на неё я не жалуюсь! Вспомнил, кто с кем был, кто против кого, кто сам по себе – там простая выборка получилась. Но не маленькая, – усмехнулся, прищуриваясь. – Андрей всегда непростым человеком был. С таким другом, как он, и врагов не надо, что называется. Потом пришлось вычёркивать… Некоторых. Они просто физически не могли принять участия в этом.

«Умерли? Или сели?» – промелькнул в Варином сознании вопрос, но задать она его не решилась. Папа взял паузу и сделал пару глотков эспрессо.

– С утра ты ещё подкинула мне инициалы. Я на работе, Варь, вместо того, чтобы совещание проводить, состыковывал их со списком. Ну и получился Шах, Зимин и его тогдашние друзья: Фокин, Селиванов да Ушинский. Вот… Там ещё совещание, планы – одним словом, я заработался, забыл скинуть Эрику всё. А где-то полвторого – звонок. Я думал, что это ты звонишь. У вас же бывают сокращённые уроки! – Варя затаила дыхание. Папа вздохнул: – Артём. Позвонил, сказал, что вас с Шаховским двое в машину посадили. Он такой спокойный был, собранный. Сообщил номер машины, что у одного из них пистолет (это придурок в дерево пулю всадил!). Зимин назывался? – Варя кивнула, папа задумчиво повертел