Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая

ритуале вы выберете именно её. Особенно учитывая вашу… неопытность. К тому же это помогло бы пресечь слухи о том, что в вашей постели ещё не было ни одной женщины.

Бледность сошла с лица Хоука, сменившись стыдливым румянцем.

– Моя постель вас не касается.

– Очень даже касается! – воскликнула Лирана. – То, что происходит в постели Верховного Короля, напрямую влияет на государственные дела. И если ты можешь повлиять на исход церемонии, просто проведя с кем-то ночь, то разве не стоит так и сделать? Мы можем посовещаться, оценить риски и решить, с кем – со мной или Ойрой – тебе нужно переспать, чтобы на ритуале всё прошло гладко. Если ты переживаешь, я всё сделаю сама…

– Этого не будет, – отрезал Хоук. – Я не животное, чтобы весь двор планировал мою случку.

– Король не принадлежит себе, – отрезала Лирана. – И не волен жить так, как ему хочется. Его удел думать о свободе и счастье его народа. А наше дело – указать Верховному Королю путь.

– Разве может даровать народу свободу и счастье тот, кто сам их лишён? – Хоук покачал головой. – И дело советников – быть Верховному Королю верными и справедливыми помощниками, а не поводырями и покровителями. – Он поднялся из-за стола. – Свой выбор я сделаю в Ночь Аанъя. Будь он продиктован разумом, сердцем или магией. Советник Аркен, займитесь войсками. Будьте готовы встретить любого, кто обратит против нас оружие, и приставьте моих стражей к Ойре – не хочу, чтобы она пострадала или сама натворила дел. Усильте защиту на границе с Двором Лета и Сынами Полумесяца. Советник Олмун, составьте официальные обращения для королей и королев четырёх Дворов и для Ойры на случай любого исхода. Советница Лирана, предоставьте мне список всех посольств и важных гостей, которые заявили о намерении присутствовать на церемонии, я не хочу узнавать о прибытии очередной принцессы очередного двора между делом, как это случилось сегодня.

Получив от всех согласие, Хоук кивнул мне, и мы покинули Хрустальный зал.

Я шла следом, разглядывала его спину и острые кончики ушей – всё ещё красные после неприятного разговора. Нить между нами была холодной – теперь я знала: это потому, что Хоук хотел что-то от меня утаить. И я даже догадывалась, что именно. В другой раз я бы его подразнила, но сейчас не было ни настроения, ни сил. На ладонях и под ногтями спустя столько дней я всё ещё ощущала землю с могилы Свана, а из мыслей не исчезал Дугал как напоминание о цели, о тропинке, с которой было уже не свернуть. Я пришла в земли фейри, чтобы выгрызть для нас со Сваном новую жизнь. А в итоге выгрызла только кровоточащую рану в своей груди, похоронила Свана и позволила своему сердцу отогреться в чужих руках.

Мы пришли в небольшую гостиную с камином, креслами и шкафами книг. Стоило нам войти, огонь в камине вспыхнул сам собой, а тяжёлые портьеры на окнах сдвинулись, приглушая свет. На небольшом столике стоял поднос с едой и бутылка вина. Хоук упал в кресло и, взяв кубок со стола, наполнил его и сделал большой глоток.

– Вина? Или предпочитаешь эль? – Он жестом пригласил меня сесть в свободное кресло. Потом заглянул в кубок и продемонстрировал мне содержимое. – Никакой фейской пыли.

– Предпочитаю не пить на работе.

Я села на предложенное место и, не дожидаясь разрешения, взяла со стола кусок мясного пирога и придирчиво осмотрела. На первый взгляд еда казалась чистой, на запах – тоже.

Хоук настаивать не стал и плеснул себе ещё вина. Я жевала пирог и оглядывала комнату. Она казалась… обжитой, в отличие от его спальни. На письменном столе в беспорядке лежали свитки, бумаги и какие-то безделушки. На софе у окна – раскрытая книга, подушки и смятое покрывало. На полу, у изогнутой ножки, – ещё одна книга, а на ней – пустая чашка со сколом на краешке и остатки печенья на блюдечке.

– Проводишь здесь много времени? – Я разглядывала книги на каминной полке. Потрёпанные корешки не раз прочитанных историй.

– Скорее прячусь. – Хоук усмехнулся, глотнул ещё вина и потёр переносицу. – Сюда могут входить только двое слуг. Это что-то вроде моего убежища. В замке ты всегда у всех на виду, а тут… спокойно.

Я серьёзно кивнула на книгу, служившую подносом чашке и блюдцу с печеньем.

– Понимаю. Ферру лучше не знать, какими непотребствами ты тут занимаешься.

Хоук проследил за моим взглядом и рассмеялся.

– Не сдавай меня. К тому же, – он шутливо понизил голос, – если честно, книжка так себе. Все умерли в конце.

– Не любишь плохие финалы?

– А кто их любит? – Хоук забросил в рот кусочек сыра и пожал плечами. – Это грустно.

– Зато жизненно.

– Для жизненности есть жизнь. В историях финал должен быть хорошим. Прекрасная принцесса спасена, злое чудище повержено, смертельное проклятие снято. Если в жизни мы не можем получить то, что хотим, пусть счастье будет хотя бы на страницах книг.

Хоук отсалютовал мне кубком и осушил его в один глоток. Запрокинул голову на спинку кресла, вытянул ноги и, съехав вниз, протяжно выдохнул. Щёки его заалели, в глазах появился влажный блеск. Хоук молчал, погрязнув в своих мыслях и постукивая пальцем по кромке пустого кубка. Я сбросила сапоги и с ногами забралась на кресло, продолжая есть. Я была так голодна, что, кажется, смогла бы проглотить целую лошадь. Когда половина пирога исчезла в моём бездонном желудке, Хоук так и не заговорил. Я не хотела отвлекать его от мыслей, поэтому спрыгнула с кресла. Согревшись у камина, сняла ножны, верх формы, оставшись в рубахе, бросила их на спинку кресла и прошла по мягкому ковру к столу. Не могла отказать себе в любопытстве – хотелось поразглядывать книги. Я провела пальцами по корешкам и остановилась на обложке тоненькой книжки под названием «Принцесса-людоед». Взяла в руки и пролистала со смутным чувством, что уже читала эту историю, но никак не могла вспомнить её сюжет. Должно быть, я читала её очень давно. Между страниц мне попалась сухая веточка незабудок. Провела пальцами по поблекшим цветам, вспоминая поле, на котором мы с Хоуком так часто завтракали. Наверно, Хоук очень любит незабудки.

Тихо, чтобы не потревожить Хоука, который всё ещё был погружён в себя, я закрыла «Принцессу-людоеда», вернула на прежнее место и двинулась дальше. Провела рукой по длинному чёрному перу в чернильнице, подошла к софе и взяла в руки книгу, которая на ней лежала. Страницы встретили меня плохо знакомыми символами древнего фейского языка